Лино Альдани - Луна двадцати рук (сборник)
И все они сидели, смежив веки, точно в трансе. Понимаешь, все до одного! А сверкающий шар тем временем вращался, менял цвета, из зеленого становился светло-голубым, пульсировал… Это было отвратительное зрелище. Я поглядела на них с минуту, а потом не выдержала, спустилась в бар и заказала рюмку коньяку; у меня было такое чувство, что вот-вот упаду в обморок. Целых четыре дня я беспрестанно обдумывала все увиденное, и мне казалось, что это страшный сон. Вчера я взяла получасовое интервью у Кариски, представителя Венеры в комиссии. Стареющий жуир и красавец, он вел себя со мной в высшей степени любезно. И даже отпустил два или три изысканных комплимента. Сразу видно, что он умеет ухаживать за дамами. Так вот, глядя на него, я никак не могла поверить, что такой милый, приятный человек каких-нибудь два дня назад вместе с остальными «беседовал» с зеленым шаром. Да, да, не удивляйся, я уверена, что они именно беседовали, только молча, закрыв глаза…
Лауро посмотрел на нее в растерянности. Если то, что рассказывает Герта, правда, то в мире происходят невероятные истории, и притом не с ним одним. Чрезвычайная комиссия, закрыв глаза, слушает зеленый шар!.. Нет, лучше об этом не думать. Он продаст зонд Марсианскому комитету по исследованию недр, а сам куда-нибудь уедет. Жизнь в городе превращается в сплошной кошмар.
Герта снова налила в стакан виски, отпила немного и, задумчиво глядя на Лауро, но явно не видя его, продолжала свой рассказ.
— Я ничего не могла понять, мне было страшно, но любопытство пересилило страх. И потом, у меня было такое чувство, будто я напала на удачный след. Ничего не поделаешь, профессиональная хватка.
Я все ждала удобного случая, чтобы разузнать побольше, и он представился мне сегодня вечером, с час назад. Я пошла на ужин к Даниэли, там были все мои коллеги-журналисты. Ну, я покрутилась немного среди гостей, а сама твердо знала, что придумаю какую-нибудь уловку, хотя еще не решила какую. Потом вижу, пришел седобородый старик Шнитцер, как всегда подтянутый и улыбающийся. Первый Гражданин, краснолицый, с обветренной, точно у крестьянина, кожей, поспешил ему навстречу. «Дорогой профессор», «Рад вас видеть, дорогой синьор адвокат», ну и все прочие взаимные любезности. Они прошли к накрытому столу, Первый Гражданин поднял бокал и обратился к присутствующим с приветственной речью. Все повернулись к нему лицом, застрекотали стереовизионные камеры.
— Дамы и господа, — начал толстяк, — просто не знаю, как вас благодарить за то, что вы приняли наше приглашение… — и дальше в том же духе. Ведь мы знаем наизусть его речи, которые, кстати, сочиняет за него секретарь.
Я незаметно проскользнула в лифт и поднялась на пятнадцатый этаж, где находится номер председателя комиссии. Сама не знаю, что со мной тогда творилось, но я должна была это сделать, даже если бы мне грозила тюрьма. Иначе я так и не могла бы удовлетворить свое любопытство, а ты сам знаешь, что для женщины это невыносимая мука.
— Но что ты должна была сделать?
— Проникнуть в номер председателя комиссии. Можешь возмущаться и негодовать сколько хочешь. Я и сама знаю, что это нарушение неприкосновенности домашнего очага и кража со взломом… Молчи, не перебивай.
Она долила виски в свой стакан и продолжала:
— В кармане у меня лежал «слоник» — магнитная отмычка, запрещенная законом. Эту игрушку я припрятала, когда вместе с полицией врывалась в дом Таормины, помнишь, того типа, который два года назад убил свою сожительницу, богатую норвежку. Я сунула отмычку за корсаж, благо платье было не слишком открытое, и полицейские ничего не заметили. Так вот, для меня не составило труда отомкнуть замок в комнате 2120. На этаже не было ни души, даже роботы-коридорные отправились послушать речь Первого Гражданина. Номер ничем не отличался от остальных. Но вдруг я увидела на полу возле кровати странный ящик сантиметров сорок в длину, похожий скорее на гигантское яйцо, чем на сейф. Я схватила его и обнаружила, что он состоит из двух совершенно одинаковых половинок, из двух, если так можно выразиться, скорлупок. Открыть сейф моей отмычкой было легче легкого. Вероятно, господа ученые после тридцати лет работы и заседаний чувствовали себя в полной безопасности. Яйцо с легким треском разломилось пополам. Внутри я нашла нечто вроде записной книжки. Ее страницы, пропитанные каким-то зеленоватым составом, были испещрены непонятными значками и цифрами. Все это я сфотографировала своей камерой. Потом спустилась в другом лифте и вернулась на террасу. Первый Гражданин все еще говорил, я отсутствовала всего каких-нибудь семь-восемь минут.
— Это непростительное легкомыслие! — воскликнул Лауро. — Если не ошибаюсь, ты совершила целых четыре преступления при отягчающих вину обстоятельствах. Не говоря уж о том, что ты нарушила элементарные законы гостеприимства.
— Ваша честь, защита выдвигает серьезные процессуальные возражения. Судья не в состоянии продолжать слушание дела. У него совершенно сонные глаза, он непричесан и вдобавок осмелился предстать перед дамой в весьма неприглядном виде.
Герта засмеялась, подошла к Лауро совсем близко и обняла его.
— Прошу тебя, не будь злюкой и помоги бедной Герте. Ведь мы друзья, не так ли?
— Друзья, друзья… что я, по-твоему, должен делать?
Герта звонко поцеловала его в щеку и бросилась к скамье, на которой лежала камера.
— Дорогой мои, ты должен расшифровать эти снимки.
Она открыла стереокамеру и вынула пять зеленых листков, испещренных какими-то пометками.
— Вот фотоснимки, но я в них ничего не смыслю. Похоже на египетские иероглифы. А тут чертежи.
Лауро взял фотоснимки и стал их рассматривать. Внезапно его глаза расширились от ужаса. Он прислонился к стене, не отрывая взгляда от снимков. На первом из них среди множества всяких расчетов и пометок явственно проступали контуры города и план подземной пещеры, обнаруженной его зондом.
— Что с тобой? — воскликнула Герта. — Тебе плохо?
Лауро упал на диван и снова уставился на проклятое изображение. Он не в силах был произнести ни слова.
Герта налила в стакан виски, и Лауро осушил его одним глотком, даже не заметив, что часть жидкости пролилась на рубашку.
— Я так и знала! Да, да, знала! Эти непонятные значки скрывают что-то ужасное. Они пугают тебя. Ты сразу побледнел. И не вздумай утверждать, будто я ошиблась. Я хочу знать всю правду.
Лауро лихорадочно пытался как-то увязать снимки с результатами своих наблюдений.
Чем же тогда занимается Чрезвычайная комиссия? Выполняет секретное правительственное задание? Ну, конечно, так оно и есть. Но пещера, как могли ее вырыть на такой глубине? И почему все это окружено непроницаемой завесой тайны? Ведь работы по Плану Спасения ведутся на средства мирных жителей трех планет! Это отнюдь не военный план. Но тогда против кого же он направлен?
