Автор Неизвестен - Марк
Марк молчал. Идея с женитьбой на Ларсе где-то в самом глубоком слое подсознания ему явно не нравилась, но посоветоваться было не с кем. И он внутренне порадовался, что сидит с умным, многое повидавшее на своем веку, священником, которому можно вывалить все, что мучает и который поймет и выслушает. И он понял, что теперь с Ларсой, которая всего за трое стандартных суток начала утомлять его, ему будет гораздо проще. И абсолютно неожиданно для себя он спросил капеллана:
— А у Капитана кто появился? — И тут же пожалел о вырвавшихся словах.
— Я бы все равно не сказал, это к делу не относится. Но тогда она еще не служила на нашем корабле. Тогда капитаном была Елена Свит, погибшая через полгода на Ангерстане — крутая была заварушка, весь наш взвод десантниц почти полег тогда… — Священник помрачнел, густые брови сдвинулись. — Давай, Третий Тост. Помолчим, хотя тебе, еще, наверное, некого поминать… но будет. К сожалению, будет…
Они вновь выпили. Закусили. И Марка прорвало. Он рассказал обо всех своих душевно-сексуальных переживаниях и нравственных мучениях — мучениях неопытного юноши попавшего в общество искушенных жриц Амура. И жалел, что не застал тогда капеллана, в тот первый раз, когда шел. Хотя… тогда он попал к Килне и был весьма удовлетворен полученным уроком и на всю жизнь запавшей в душу фразой: «Если нельзя, но очень хочется — то можно!»
Священник слушал его внимательно (как и Килна в прошлый раз), задавал вопросы, и рассказывал то смешные случаи, то откровенно непристойные, то душещипательно жалостливые. Марк за этой беседой совсем запамятовал, что уже поздно, что в его каюте, наверняка уже разобрала постель и ждет его чисто вымытая белобрысая сте… (Марк помотал головой) Ларса.
Марка все подмывало спросить, кто же был отражением сущности самого святого отца, но догадывался что задавать этот вопрос не стоит. И думал а хотел бы он сам оказаться на той далекой удивительной планете? Кто был бы его отражением? Трудолюбивый муравей? Или вечно пятящийся назад рак? Или тупой гамадрил? Или что-то совсем уж невообразимо гадостное?.. Хотел бы он узнать кто все же? Скорее всего нет.
А капеллан, профессионально проводя беседу, входящую в должностные обязанности его, думал, что вот сидит перед ним мальчик — красивый, сильный, умный, воспитан вроде правильно — и как еще его жизнь переломает, перекроит, переворотит… И, возможно, уже в этом рейсе. А про то существо, спроси его Марк, он бы с гордостью ответил (было чем гордиться святому отцу), что появился старый, но еще сильный филин, разом сцапавший двух очкастых крыс, подбиравшихся к ярко оперенной только что появившейся колибри — отражению его любимицы Лани Васп — сложившей голову свою на Ангерстане ради далеких ей целей…
— Я люблю тебя, Марк, — нежно сказала Ларса и поцеловала его в губы.
Марк открыл глаза и привстал на постели. Ларса провела рукой по его взъерошенным волосам.
— Я люблю тебя, — повторила она. — Мне пора идти, служба зовет. Так хорошо, как с тобой мне еще не было никогда. — Она встала с колен, кокетливо расправила на себе складки осточертевшего (и ей и ему) комбинезона и, послав Марку воздушный поцелуй, открыла дверь из каюты. Игриво помахав ручкой она вышла.
Марк провел ладонью по лицу. Надо вставать. Он потянулся и пошлепал босыми пятками в душ.
Ларса шагала по коридору и улыбалась своим мыслям. Хватит бродяжничать по космосу, думала она. Пора заводить семью, детей… И Марк для этого — наилучший кандидат, сильный, надежный, не шибко умный… То, что от мужа и требуется. Уж его-то она не упустит. Прошло время идиотских ошибок и глупейших сцен, занозою сидящих в памяти. Действительно, таких мужчин у нее еще не было — Марк хорош в постели, пусть не опытом (его у самой Ларсы на двоих хватит), но темпераментом, но уважением и удивительной мощью, исходящей от его движений. Все силы надо приложить, чтобы он не сорвался. Для нее, Ларсы, это, возможно, последний шанс — она уже далеко не девчонка, на биообновлении «в соку» еще от силы лет пять можно продержаться…
А ведь он успел-таки попробовать другую женщину, эх опоздала она! Ведь знала, знала, что могут опередить, и так обанкротилась. Ну ладно Колобок ей в любом случае не конкурент. Она улыбнулась, вспомнив, как Марк в порыве откровенности рассказал ей об этом забавном (не для него, конечно) эпизоде. Глупышка! Вот если бы его окрутила рыба покрупнее Килна Травер, или не дай бог, Дерни — это было бы опасно.
Хотя… этой ночью Марк был не так ласково-бережен по отношению к ней, как в предыдущие три ночи. То ли она поторопилась намекнуть ему на семью, то ли кто про нее что сказал…
Она провела пальцами по бедру, вспоминая как он ласкал ее. Нет, она не должна допустить, чтобы его увела другая. Это сейчас он жаден до женского тела, потом насытится, остепенится, осядем с ней на какой-нибудь спокойной планетке. Хотя он влюблен в звездолеты… Говорит, жить без этого не может… Ничего, денег у нее хватит, чтобы купить маленький звездолет — где экипаж два человека. И в космосе можно семьей жить, родится меж звезд мальчик — Астром назовем. Ларса мечтательно закрыла глаза. Будем перевозить небольшие грузы по нестандартным рейсам знакомства у меня, слава богу, есть, он будет за техникой следить, раз помешан на ней, а я — капитаном. Она аж застонала от удовольствия. Конечно, сразу надо было ему сказать — завлечь и этим тоже. И мне хватит лямку тянуть на Легион… болтаться меж звезд, как астероид неприкаянный… Только бы сейчас не упустить его, только бы не упустить.
Она вспомнила, о появившейся под самый занавес ночи слабенькой такой едва ощутимой и такой знакомой рези внизу живота — однозначного сигнала о грядущем плановом действе. Да, и по календарю завтра должно, — забыла, забыла она совсем про эти непреклонные треклятые женские дела. Но сейчас на это отвлекаться — смерти подобно, Марк может не выдержать семидневного отлучения от тела, конкуренток вон сколько по этим коридорам шастает, отобьют… Не позволю!!!
Она решительно развернулась и направилась к медотсеку. Если бы она знала, если бы Марк рассказал ей о благодарности, что испытывал к Килне за преподанный урок любви, она бы десять раз подумала…
Килна Травер работала. Четвертый день она не покидала медотсека, спала урывками, здесь же в кресле за столом, перегрузив голову чрезмерным количеством чуждой ей ранее информации. Плюнув на весьма реальную опасность получить шизофрению, она ментохропировала объем знаний хорошего специалиста по силовым полям. А также знания компьютерщика, синхронщика, полный курс фенстибулярной физики и чего-то там еще… И работала, работала… Работала безо всякой уверенности в успехе. Малюсенький луч надежды разгорелся за эти дни в огромное пламя, и Килна чувствовала всей трепещущей кожей своей, что добьется-таки успеха. Хотя она даже сама не понимала, что это будет означать. Она работала, сжигаемая отчаянной страстью — взять Марка, только его — никто больше ей не нужен был отныне. И взять немедленно, почувствовать его в себе, впитать в себя… Ни один мужчина ей не нужен был кроме него, ни один. В случае если удастся ей победить в этой жестокой уже четырехдневной борьбе с силами физическими и наукой сей чертовой — она всегда будет носить сейчас ненавистное поле воздержания, чтобы остальных, как Петра… Хотя тогда она не хотела этого… Но все они по сути, грязные животные, а этот Петр — самоуверенный импотент, все из-за него… Поле воздержания — лишь бы научиться снимать его — не будет существовать на ней лишь для Марка… Мужчины, достойного мечты, мужчины, который еще не ощутил себя таковым, но Килна отдастся ему вся, и он поймет, что Ларса эта — так, мокрощелка смазливая…
