Рейнгольд Эйхакер - Нигилий
— Вы ищете меня?
— Миссис Нагель?
— Это я.
— Саиб… город волшебника… там несчастие…
Она вся задрожала.
— Мой муж?.. Говорите же… что случилось?
— Саиб… взрыв… он ранен… скорее… ехать!..
К сердцу Мабель горячей волной прилила кровь. Мысли ее закружились в вихре.
— Где?.. где?.. — застонала она.
— Я свезу… автомобиль ждет… миссис следует за мной! — произнес индус.
С заискивающим жестом указал он на выход в задней части сада. Из-за кустов показался силуэт изящного автомобиля.
— Скорей… скорей! Саиб ждет!
Едва переводя дыхание, бросилась она к автомобилю. Индус торопливо захлопнул за Мабель дверцу и вскочил на свое сидение. С бешеной быстротой помчался автомобиль по улицам. Мабель так была погружена в свои мысли и так охвачена беспокойством, что не обращала внимания на места, которые они проезжали. В состоянии ужаса, в котором она находилась, минуты казались ей бесконечными. Совершенно незнакомые дома и сады мчались мимо окон. Была ли это дорога в город Вальтера Верндта? Знал ли шоффер дорогу? Он, наверно, ошибался…
Она хотела спросить и нажала звонок. Но в эту минуту автомобиль обогнул большой круг и остановился перед открытыми воротами какого-то дома.
— Саибу доктора… там… в доме… в комнате… — сказал индус, пока еще Мабель не успела выйти из автомобиля.
Вся потрясенная, сошла она на землю и последовала за слугой в дом. Индус толкнул дверь. Точно видение, оказалась перед ней роскошная комната.
— Саиб… саиб… сейчас… — бормотал слуга. Потом за ним быстро закрылась дверь.
Мабель удивленно огляделась. Комната была небольшая, но богато убранная. Драгоценные ковры покрывали пол и шелковые шали украшали стены. В глубине комнаты, на широких диванах были разбросаны пышные подушки. Ей казалось, что она слышит приближающиеся шаги и голоса. Но это было обманом слуха. Она взглянула на часы, но цифры расплывались перед ее глазами. Нервно подошла она к окну, от окна к двери, опять к окну. Они были закрыты решетками и до половины затянуты материей.
Почему ее заставляют ждать? Где ее муж? Что привело его в этот чужой дом? Жив ли он еще? — Бесконечные минуты превращались в душившую ее цепь.
— Господи боже мой! — застонала она. Ужасный удар слишком неожиданно свалился на нее. Неизвестность терзала ее мозг. Где же был этот слуга? Почему ее не провели к умирающему мужу?
Дикие фигуры индусских божеств наступали на нее с насмешливыми, страшными гримасами. Почему эта поспешность сначала, а теперь бесконечное ожидание? Кто был этот слуга? Кто послал его за ней? Где она теперь? Только бы получить ответ на эти вопросы, только бы кончилась эта неизвестность!..
Она невольно нажала ручку двери и отскочила, точно от удара. Дверь была заперта… Застыв от ужаса, неподвижно стояла Мабель, охваченная вихрем мыслей. Дверь заперта?.. Взгляд ее упал на окна. На железные решетки. В плену? У кого? Где? Для чего? Что хотели от нее?
Предупреждения о торговцах женщинами… похищение ради выкупа… тысячи мыслей мчались в ее мозгу. Ее обманули… без сомнения придумали повод. Так значит все было ложью? Она почувствовала невыразимую радость, но сомнения сразу подавили ее. Что хотели с ней сделать? Что случится?
У нее так дрожали от волнения ноги, что она должна была сесть. Мабель напрягла все силы, чтобы собрать мысли. Час протекал в безотрадном ожидании. Ведь должна же была открыться эта дверь! Ведь должен же кто-нибудь войти, наконец…. будь это хоть враг…
Тихое жужжание заставило ее прислушаться. Отсвет от окна падал на висевший посреди потолка фонарь. Только теперь заметила она его оригинальный вид. Он был составлен из бесчисленных зеркал и имел форму призмы. Она удивленно разглядывала его. Не было сомнения, что жужжание исходило от него. Лучи света плясали на поверхности зеркал — фонарь медленно повернулся, потом стал все быстрее вертеться кругом… Смотря на него, у Мабель слегка закружилась голова… Глаза мигали от его блеска, а он мчался теперь в круговом движении точно вентилятор. Очертания зеркал исчезли… растаяли в этом блеске… фонарь превратился в какую-то ленту из звезд…
Она хотела отвести взгляд, но сверкающий круг удерживал ее глаза, точно на привязи. Они все снова и снова должны были проделывать этот круг вместе с фонарем, вверх и вниз, вверх и вниз, все снова и снова, без остановки, неудержимо. Свинцовая тяжесть стала сковывать ее веки. Верчение наверху не прекращалось ни на секунду. Веки становились все тяжелее… невыносимо… напрасно старалась она бороться… ведь, она должна ждать, не должна засыпать… но она так устала… устала… у…ста…ла…
С мучительным вздохом упала она на шелковые подушки… Уста…ла… спать… только спать… спать…
В замке бесшумно повернулся ключ. Дверь комнаты осторожно отворилась.
— Она уже спит, госпожа! — послышался заглушенный голос.
Быстрыми шагами прошел в комнату мужчина. Его худая фигура была закутана в зеленый бурнус. Шея его была неестественно длинна и отвратительно обросла волосами, выражение лица было пугающе-дикое. Горбатый нос и колючие глаза делали его похожим на коршуна. Длинными костлявыми пальцами провел он по лбу спящей. От затылка, по голове, к вискам…
— Ты будешь спрашивать, госпожа? — оглянулся он назад.
Повелительница индусов медленно приблизилась. Ее прекрасное лицо странно изменилось. Скрестив ноги, она села на диван против спящей.
— Мабель! — произнесла она тихо. И еще раз: — Мабель!
— Да? — послышалось вопросительно.
— Тебя зовут Мабель. Ты слышишь мой голос…
— Я слышу…
— Я твоя госпожа. Ты должна меня слушать…
— Ты моя госпожа…
— Ты должна мне отвечать на вопросы!
— Отвечать…. — произнес сонный голос.
Индуска бросила торжествующий взгляд на человека, похожего на коршуна, и продолжала угрожающе:
— Ты умрешь, если солжешь…
— Умрешь… солжешь…
— Ты будешь говорить только правду…
— Да…
Индуска перевела дыхание.
— Ты знаешь тайну метеора?
Мабель молчала.
— Отвечай! — крикнула индуска. Глаза коршуна успокаивающе посмотрели на нее.
— Она ответит. Позволь мне спросить, госпожа. Ты знаешь тайну метеора?
— Нет, — последовал нерешительный ответ.
Индус смутился.
— Ты знаешь, какие открытия сделал до сих пор Вальтер Верндт?
— Да. — Ответ звучал совершенно твердо.
На лице человека, похожего на коршуна, появилось неприятное выражение торжества.
— Ты все твердо запомнила?
— Совершенно твердо.
