Пол Андерсон - Год выкупа
— Назовем это так.
Он задумался.
— Нет. Благодарю, но у меня не настолько чиста совесть, чтобы разделить с вами хлеб-соль.
Смешно, но трогательно.
— У вас устаревшие взгляды. Если не ошибаюсь, в ваше время даже Борджиа занимались торговлей. Или это было раньше? В общем, давайте представим, что мы — противники, которые сели за стол переговоров.
Он нагибает голову, снимает шлем и пристраивает его на полке.
— Миледи, вы — сама доброта.
Еда меня хорошенько подкрепит. Да и испанец, наверное, немного подобреет. Когда мне нужно, я умею нравиться. Нужно выведать у него как можно больше. И быть начеку. Если бы не тревога за дядю — черт побери, какое это могло бы быть захватывающее приключение!
Он следит за тем, как я управляюсь с кофеваркой. Интересуется холодильником, пугается, когда я с шумом откупориваю банки с пивом. Я отпиваю из одной и передаю ему.
— Видите, не отравлено. Садитесь.
Он усаживается за стол. Я начинаю возиться с хлебом, сыром и мясом.
— Странный напиток, — констатирует он.
Конечно, в свое время у них тоже варили пиво, но оно, разумеется, отличалось от нашего.
— Если хотите, у меня есть вино.
— Нет, не следует затуманивать голову.
От пива в Калифорнии даже кот не окосеет. А жаль.
— Расскажите побольше о себе, леди Ванда.
— Если вы сделаете то же самое, дон Луис.
Подаю на стол. Беседуем. Что за жизнь у него была! Он считает, что я живу просто замечательно. Ну, я женщина. По его понятиям, я должна всю себя посвятить воспитанию детей, домашнему хозяйству и молитвам (он забыл о королеве Изабелле, которая правила страной). Испанец меня недооценивает — это хорошо.
Во всем нужен правильный подход. Я не привыкла хлопать ресницами и льстить мужчинам. Хотя, если потребуется… могу. Единственный способ избежать превращения свидания в матч по борьбе — не назначать такие свидания дважды. Мне нужен партнер, который считает, что мы равны. Луис ведет себя вполне пристойно. Слово держит, абсолютно вежлив. Ни в чем не уступает, но вежлив. Убийца, расист и фанатик. Человек слова, бесстрашный, готовый умереть за короля или товарища. Мечтает о лаврах Карла Великого. Нежные мимолетные воспоминания о бедной и гордой матери, оставшейся в Испании. Чувство юмора ему чуждо, но он неисправимый романтик.
Бросаю взгляд на часы. Скоро полночь. Боже правый, неужели мы так засиделись?
— Что вы намерены предпринять, дон Луис?
— Добыть ваше современное оружие.
Голос ровный. На губах — улыбка. Он видит, что я шокирована.
— Вы удивлены, миледи? Что же еще мне может понадобиться? Я не намерен здесь оставаться. Сверху этот мир похож на Врата Рая, но внизу, где тысячи этих машин несутся куда-то с адским грохотом, — внизу он сродни преисподней. Чужой народ, чужой язык, чужие нравы. Повсюду ересь и бесстыдство, ведь так? Извините меня. Я верю, что вы целомудренны, несмотря на вашу одежду. Но разве вы не безбожница? Очевидно, что вы отвергаете заповеди Господа о предназначении женщины. — Он качает головой. — Нет, мне следует вернуться в свой век, в свою страну. Но вернусь я хорошо вооруженный.
— Что? — в ужасе переспрашиваю я.
Он теребит бороду.
— Я уже все обдумал. Повозка, вроде этих ваших, нам вряд ли пригодится, поскольку у нас нет для нее дорог да и топить ее нечем. Больше того, рядом с моим доблестным Флорио — или с трофейной колесницей — она будет выглядеть неуклюже. В то же время ваше огнестрельное оружие, должно быть, намного совершеннее наших мушкетов и пушек, точно так же, как последние превосходят индейские копья и луки. Да, лучше всего было бы получить ваши ружья.
— Но у меня нет никакого оружия. И я не могу его раздобыть.
— Зато вам известно, как оно выглядит и где хранится. В военных арсеналах, например. В предстоящие дни мне придется о многом вас расспросить. В конце концов, что ж, у меня есть средство пройти незамеченным сквозь все замки и запоры и унести с собой все, что требуется.
Верно. У него есть шанс осуществить задуманное. И есть я — в первую очередь как источник информации, а затем — как переводчик. Не представляю, как избежать этого — разве что геройски погибнуть от его руки. Тогда он попытает счастья где-нибудь еще, а дядя Стив исчезнет навсегда.
— Как… как вы намерены… использовать это оружие?
Он торжественно произносит:
— Буду командовать армиями императора и поведу их к победе. Дам отпор туркам. Расправлюсь с лютеранским мятежом на севере, о котором я слышал. Утихомирю французов и англичан. Совершу последний Крестовый поход. — Переводит дыхание. — Но прежде всего я должен закрепить завоевание Нового Света и добиться высокого положения. Дело не в том, что я более других жажду славы. Сам Господь избрал меня для этой миссии.
Пытаюсь представить, какой хаос воцарится в мире, если ему удастся реализовать хотя бы одну из его идей.
— Но тогда все, что нас сейчас окружает, — все это исчезнет навсегда. И я, я тоже исчезну!
Конкистадор осеняет себя крестным знамением.
— На все воля Господа. Если вы станете верно мне служить, я возьму вас с собой. Вы ни в чем не будете нуждаться.
Ну-ну, райская жизнь испанской женщины шестнадцатого века! Если я вообще появлюсь на свет. Ведь родителей моих не будет, верно? Я ничего не понимаю. Просто убеждена, что Луис жонглирует силами, представить масштаб которых не дано ни ему, ни мне — вообще никому, кроме, быть может, этой Стражи Времени. Конкистадор — словно ребенок, играющий на снежном склоне, который в любой момент может обрушиться лавиной.
Стража Времени! Встреча с человеком по имени Эверард в прошлом году. Почему он интересовался дядей Стивом? Потому что Стивен Тамберли на самом деле работал не для научного фонда. Он работал на Стражу Времени. Одна из задач патрульных — предотвращение катастроф. Эверард оставил мне свою визитную карточку. На ней — номер его телефона. Куда же я ее сунула? Сегодняшней ночью от нее зависит судьба всего мира.
— Мне хотелось бы узнать, что произошло в Перу после того, как я… покинул эту страну, — говорит Луис. — А затем я решу, как поправить случившееся. Расскажите мне все.
Дрожь. Стряхнуть с себя ощущение кошмара. Придумать, что делать.
— Я не могу ответить. Откуда мне знать? Это случилось более четырехсот лет назад.
Призрак из канувшего в небытие прошлого — смуглый, мускулистый, потный — сидит напротив меня. Между нами — грязные тарелки, кофейные чашки и банки из-под пива.
Внезапно меня осеняет.
Не повышать голос. Не поднимать глаз. Сдерживаться.
![Пол Андерсон - Патруль времени [сборник]](/uploads/posts/books/116954/116954.jpg)
