Остин Рейн - Безымянная земля
По его мысленному приказу Васса сбросила обличье Афы.
На том самом месте, где всего мгновение назад стояла высокая статная женщина, перед потрясенной Кро возник диковинный, никогда не виданный прежде зверь: огромный – так ей с перепугу показалось, – черный, с мерцающими в полумраке пещеры зелеными глазами, клыкастой красной пастью и кожистыми крыльями. Чудище бросилось на нее.
Раздался душераздирающий визг, Кро точно ветром сдуло. И долго еще, пока она неслась вниз по склону, в воздухе звенел ее медленно стихающий крик.
А Васса черной тенью неслышно выскользнула из пещеры и помчалась туда, где ее поджидал «папа Ретан».
-22-– Капитан! – еле слышно произнес Ретан и указал на крупного паука, который, выбравшись из темного отверстия в скале, быстро понесся по тропинке в сторону пещеры, где обитали женщины.
Ферн поправил маску и, сжимая в руке топор, слился со скалой. Небольшая площадка, на которой все они расположились, находилась чуть в стороне от тропинки – удобная позиция для неожиданного нападения.
Паук приближался, по-прежнему не ощущая присутствия чужаков, накрытых защитными «зонтиками», но видя, как последние женщины выбегают из пещеры и устремляются вниз по склону. Это было настолько чудовищно, настолько… невозможно, что он даже не пускал пока в ход главное свое оружие – «кнут» беспощадной, убийственно злобной воли, способной запросто свалить беглянок на месте. Абсолютно убежденный в том, что виновным, куда бы и с какой бы скоростью они сейчас ни бежали, не удастся уйти от расправы, поначалу паук считал необходимым выяснить, что тут, собственно говоря, происходит. Скорее всего, этих тупых самок что-то напугало, но каким образом это «что-то» могло проникнуть в их пещеру, ускользнув от внимания его собратьев? И если все же каким-то чудом это произошло, почему старшая тут же не прибежала к ним, как ей было приказано в случае малейшего отклонения от заведенного порядка? Нет, похоже, старшая и в самом деле никуда не годится. Некоторые пауки считали ее неглупой – насколько это слово вообще применимо к людям. Другие чувствовали, что она терпеть не может себе подобных, что вызывало у пауков симпатию – насколько это слово было применимо к паукам. Третьи же, время от времени зондирующие сознание самок, уже давно пришли к выводу, что ее нужно заменить. В характере самих пауков было заложено беспрекословное повиновение и почтение по отношению к вышестоящим. Только такое положение вещей казалось им естественным и правильным. Однако складывалось впечатление, что человеческие самки почитают свою старшую меньше, чем кого бы то ни было, и слушаются ее указаний лишь постольку, поскольку, по сути, они исходят от Хозяев.
Впрочем, что с них взять? И какая, в конце концов, разница? Важно, чтобы соблюдался порядок и самки продолжали регулярно поставлять стареющим Хозяевам одно из самых лакомых блюд – нежную плоть своих новорожденных детей, с ее вкусной, ароматной кровью, насыщенной бьющей через край жизненной энергией.
Здешние пауки хотели прожить как можно дольше. Именно поэтому, понимая, что «стадо» весьма ограничено по количеству «голов», они вот уже много лет назад по общему согласию решили отказаться от воспроизводства себе подобных. Молодняку потребовалось бы много пищи, а ее и так едва хватало. Среди пауков бытовало мнение, что каждый съеденный новорожденный младенец продлевает жизнь на годы.
И вот теперь безмозглые самки с визгом разбегались, а их старшая…
Это была последняя мысль, мелькнувшая в сознании паука. На него обрушилась серия мощных ударов, расколовших голову, точно орех. Восьмилапый успел издать лишь короткий сиплый всхлип – и выплеснуть в пространство мощный ментальный крик ужаса и боли, мгновенно взбудораживший собратьев в пещерах. Обливаясь кровью, мохнатое тело рухнуло на тропу и, не удержавшись, покатилось вниз по склону. Однако Вьянко почувствовали – точно так же, как и пауки, – что жизнь уже покинула его.
На мгновение пауки в своих пещерах оцепенели. Кто-то напал на Хозяина и убил его! Такого не случалось ни разу за всю многолетнюю историю совместного проживания на острове пауков и людей. Неслыханно! Невероятно! Пауки бросилась на выход, источая злобу, ненависть и горя желанием расправиться с безумцем, посмевшим поднять руку на Хозяина.
Однако их остановил окрик повелительницы.
-23-Пещера Самой Первой Самой Хитрой Самой Решительной располагалась в глубине горы. Не слишком большая, но уютная – по понятиям пауков. Всюду под разными углами тянулись пыльные многослойные тенета – в виде полотнищ или скрученных, переплетенных веревок, похожих на лениво покачивающихся змей. Стены и пол заросли мхом, воздух насыщен едким запахом.
Повелительница обитала здесь вместе со своими ближайшими помощницами, которых когда-то насчитывалось двенадцать, а теперь осталось только девять. Она была старше всех, но ничуть не сомневалась, что переживет и остальных. Ей единственной вот уже много лет предоставлялась привилегия питаться исключительно человечиной. Остальным это лакомство доставалось лишь изредка. В основном приходилось довольствоваться еще неистребленной мелочью вроде крыс, а еще птицами и рыбами. Диких птиц становилось все меньше – они облетали остров стороной. Зато рыбы было вдоволь, и ловить ее постепенно стало одной из главных обязанностей людей. Кое-кто из пауков сам пристрастился к рыбалке – как тот первый бедолага-дозорный, выпавший из паутины, уничтоженной плевицей, и канувший в темной воде. Новорожденных младенцев – главный источник жизненной энергии – помощницы Повелительницы получали по очереди, но каждый второй доставался ей самой.
И все же дело было не только в гастрономических привилегиях, но и в необыкновенных даже для пауков силе духа, воле и жажде жизни, присущих Повелительнице. Кроме того, она обладала редкой сообразительностью и живостью ума – качествами, тоже в целом не слишком характерными для пауков. Ум среднего паука довольно ленив, что объясняется самой их природой: они не столько охотятся и ищут, сколько ждут, пока добыча сама угодит в их сети. Но здесь, обитая в замкнутом, небольшом пространстве и, главное, имея в своем распоряжении ограниченное по численности «стадо» – как людей, так и прочей живности, – необходимо было активно шевелить мозгами, чтобы уцелеть.
Повелительница умела это делать очень даже неплохо. Именно она продумала и организовала систему воспроизводства человеческого «стада».
Для этого не требовалось много мужчин, и потому все лишние были истреблены, а из оставшихся до старости не доживал никто. Пауки вообще относились к оставленным на племя мужчинам странно – они как будто не замечали их. Никогда не обращались к ним даже с приказаниями и вообще не вступали ни в какие контакты. К примеру, рыбу ловили, в основном, мужчины, но относили ее паукам женщины, и именно они подвергались наказанию, если ее оказывалось мало. Женщины в глазах пауков имели хоть какую-то ценность. Однако и они, в подавляющем большинстве, умирали, не дожив до преклонного возраста. Все было очень просто – если женщина не рожала три года подряд, ее съедали. Из новорожденных мальчиков жизнь даровалась единицам, среди девочек выживало гораздо больше, но тоже далеко не все.
