Сергей Беляев - Истребитель 2Z
Лика постаралась ответить поученее:
— Синильный газ у нас отпал из-за его ядовитости. Мы взяли этилен и углекислоту. Про опыты с выкачиванием мы знали. Вы не сказали про опыты в лаборатории Ленинской академии, где получили ускорение роста овса под действием рентгеновских лучей.
— Я принимал участие в этих опытах, — приосанился Башметов. — Два сеанса рентгенизации, и овес выгонялся в трубку на четырнадцать суток раньше. На Петергофской станции мы проделали воздушное удобрение.
Семен тоже решил вмешаться в разговор:
— Мы знали, что прибавление углекислоты к воздуху стимулировало всхожесть на пятьдесят процентов. Наверное, и вы знаете, что у Гарвея в Миннесоте прибавка к воздуху этилена заставляла зеленый банан созревать в два дня.
— Браво, юные ботаники! — весело вскричал Башметов. — Как вы применили свои знания к делу?
Лика важно подвела Башметова к подоконнику:
— Мы брали семена различных растений, вымачивали и сажали в банки. Когда наши «крошки» прорастали, мы ставили их под стеклянные ящики. Прилаживали простейший тимирязевский приборчик За верхушку растущего растения зацепляется — вы знаете? — шелковинкой рычажок. На другом конце рычажка — зеркальце. Растение растет вверх, конец рычажка с зеркальцем опускается…
— Опускается и «зайчик», — решился подсказать Водя.
— Пока «зайчик» не попал мне прямо в глаза, когда я сидел за столом, — вставил Башметов. — Ведь каждый миллиметр роста, отражаясь «зайчиком» на стене, превращается в метр и больше…
— Согласно теореме о треугольниках, — обрадовался Водя возможности показать, что и он кое-что понимает. — Я это на чертеже изобразил. Вот.
Башметов посмотрел ящики и трубки:
— Вы нагнетали смесь газов в эти ящики?
Лика высунулась в окно, закричала:
— Аэроплан летит!
Все четверо залюбовались, как в безоблачном небе легко и красиво мчалась металлическая птица.
— Как высоко! Но что это?
Водя взвизгнул и кубарем раньше всех выкатился из лаборатории. Аэроплан стремительно опускался.
Лебедев интересуется сельхозтеорией
Шэн сидела в кабинете спецлаборатории академического отдела селекции и быстрым мелким почерком писала статью.
Дверь из коридора осторожно приоткрылась, и Лебедев шагнул в кабинет:
— Татьяна Иосифовна! Не помешаю вам?
Шэн обернулась:
— Антон Григорьевич? Входите.
— Хочу посмотреть, в какой обстановке работают наши советские ученые.
Лебедев подошел к столу, огляделся:
— Как тут радостно и просторно… Это и есть «святилище науки»?
— Мой кабинет. Со вчерашнего дня я получила повышение. Старшая ассистентка. Рядом, за этой дверью, моя личная лаборатория. Дверь прямо — в аудиторию, где я читаю лекции для практикантов.
— А у Бутягина такая же лаборатория?
— Нет, это только ассистентская. Рядом такая же лаборатория Башметова, другого ассистента Николая Петровича. Его же личная лаборатория — в другом конце здания. Но, к сожалению, его сейчас нет.
— Да, я знаю, я спросил сначала его и, узнав, что его нет, решил зайти к вам. Меня всерьез начинает интересовать сельхозтеория.
— Моя лаборатория также к вашим услугам. Садитесь, пожалуйста. Я постараюсь, насколько мне удастся, заменить вам Николая Петровича.
— Вчера я был в отделе механизации. Груздев посвящал меня в тонкости своего проекта, но я, признаться, не все понял. Приходится, оказывается, проникнуть в тайны селекции. Вот еще новое препятствие. Постеснялся я спросить у Владимира Федоровича, что это за штука. Выручите хоть вы, расскажите.
— Селекция — значит отбор. Пословица говорит: «Что посеешь, то и пожнешь». Если отобрать для посева хорошие семена, то и урожай от них будет хороший. Отсюда пошла сортировка семян, отборка крупных семян от тощих. Обычная сортировка — триером — уже дает десять процентов прибавки урожая. Но этого мало, да и недостаток простой сортировки состоит в том, что не всегда самое крупное зерно является самым урожайным. Надобен еще отбор нужных качеств. Нужно, например, чтобы у пшеницы было питательное и вкусное зерно, у льна чтобы было длинное, крепкое волокно. Нужно делать отбор по сопротивляемости растений холоду, засухе, полевым вредителям. Всем этим и занимаются селекционеры… Я могу показать вам их работу. У меня сейчас как раз работают две группы…
Они двинулись по просторным помещениям, где за столами работали десятки сотрудников агроакадемии. Шэн продолжала пояснения на ходу:
— Надо различать беспородные сорта — популяции — и сортовые семена. Их мы создаем на опытных полях. Отбираем зерна с каждого колоса, взвешиваем, определяем характерные признаки, подбираем и высеиваем вручную. Выращиваем, подбирая нужные нам свойства посредством гибридизации. На этом пути, как вы знаете, замечательных результатов в садоводстве достиг Мичурин. Мы же работаем с зерновыми культурами. Селекция повышает урожай на двадцать процентов и выше. Выведенные академиком Лысенко сорта пшеницы по своим свойствам сейчас стоят выше всех.
— Много мудрых вещей знаете вы, Татьяна Иосифовна, — тихо сказал Лебедев.
— Таких, как я, — много, Антон Григорьевич. Мы — вся страна. И мы делаем только свою часть общего дела. Ведь одной селекции для повышения урожайности мало. Прошлогодний урожай в одиннадцать миллиардов пудов зависел от целого ряда больших мероприятий в государственном масштабе. Огромную роль сыграло повсеместное введение в СССР правильного севооборота.
Они вернулись в кабинет.
— Мы не замыкаемся с нашей наукой только в этих стенах, — рассказывала Шэн с воодушевлением. — Мы вынесли работу в тысячи лабораторий и филиалов академии. Нам помогают совхозные и колхозные лаборатории, помогают школы, ячейки Осоавиахима… Везде находятся энтузиасты… Сейчас вся экспериментальная работа сосредоточена в нашей базе на Волге. Как раз завтра туда уезжает Николай Петрович.
— Эксперименты, касающиеся новой машины?
— Да, сейчас там находится Башметов. Бутягин с Груздевым хотят поставить некоторые опыты.
— Открытые опыты? — резко спросил Лебедев.
— То есть? — не поняла вопроса Шэн.
— Незасекреченные?
Шэн широко раскрыла глаза:
— Мы не делали из этого тайны. Кроме того, наши лаборанты давно уже ведут там работы.
— Что все они за люди? — в упор задал вопрос Лебедев. — Впрочем…
Он задумался на минуту, затем неожиданно решил:
— Сам поеду с ними. Доставлю на место на своем экипаже. На месте виднее.
— Можно подумать, что вы, как Николай Петрович, увлеклись «альбиной 117», — пошутила Шэн.
