Виталий Бодров - Хоббит, или Туда-сюда-обратно
Отсрочки им не дали, и орки, отчаянно матерясь, бросились в долину, где их уже поджидали триста спартанцев царя Леонида, давшие странную клятву: «Со щитом или без щита». Клятва им помогла не особо, порубали их нахрен так, что и покойный Тингол бы позавидовал. По трупам гоблины прошли дальше, и торжествующе взметнулись красно-черные знамена фанатов «Алисы»…
Едва началась битва, как Гэндальф попытался слинять, дабы (по его словам) пойти и выгнать из Дол-Гулдура какого-нибудь Некроманта. Отмазка не прошла, и колдуну пришлось остаться.
Он ещё пытался навешать лапшу, когда сбоку прорвалась стая варгов. Некоторые, впрочем, полагают, что это были волколаки. Одним словом, волки, как ни посмотри.
Эльфам о волках было известно только то, что они — зубами щёлк, а потому Перворожденные с достоинством пустились в бега. Гэндальф же открыл свой волшебный чемодан и встретил атаку варгов испытанным оружием — еловыми шишками. Только вот зажигать их ему было в лом. Устрашенные варги позорно бежали, сохраняя боевые порядки.
Бэрд и Дейн бились плечо к плечу, не забывая периодически прикладываться к бутылке. Бильбо неподалёку считал армии. Занятие умственным трудом определенно шло ему на пользу.
— Один… два… четыре… нет, три… четыре… пять…
В этот момент пальцы на руке у него закончились. Бильбо с сожалением посмотрел на другую руку, в которой держал бутылку с пивом.
— Хрен с ним, на этом остановимся. Пусть будет Битва Пяти Армий звучит-то красиво.
И, не обращая более внимания на сражение, занялся хоббитской национальной забавой (мародерством).
— Эй, ты чего? Ты ж эльфа прибил! — возмутился Бэрд.
— Ну и что? Не фиг было мне солнце загораживать, — откликнулся Дейн. И потом, их тут как собак, одним больше, одним меньше…
— Да и пива они не пьют, — согласился Бэрд. — Так что Моргот с ним… А это что за новая армия?
— Элрик из Мельнибонэ? — предположил гном.
— Элрик правее.
— Тогда Конан с казаками.
— Конан левее. По-моему, это та самая тысяча хоббитов, которую посылали в помощь арнорскому князю тысячу лет назад.
— Да ну? И где это они шлялись столько времени?
Завидев хоббитов, обе стороны на время прекратили побоище, выжидая, к кому те присоединятся. И Светлые, и Темные дружно готовились дать деру связываться с хоббитами никому не хотелось. Те же постояли, подумали и ушли штурмовать Амбер вместе с войском Корвина.
Битва возобновилась. Орки прорвались-таки по флангу и стали побеждать. Бильбо решил, что пришел его час. Он взял мегафон, прочистил горло, нос и ботинки.
— Орлы! Орлы! Приближаются орлы!
После чего по сценарию его должны были слегка оглушить. Бильбо быстро оглянулся, увидел подкрадывающегося Гэндальфа и ловко запустил в него Аркенстоном. Старый маг рухнул, как подкошенный, и свет для него померк…
Глава 18 Обратный путь
А дальше события развивались вот как. Орлы слегка удивились гоблинам, но те быстро опомнились и принялись расстреливать их из рогаток. Отряд орочьих «зеленых панамок» имени Элберет Гилтониэль неожиданно пробился с тыла и нарвался на эльфийский батальон особого назначения имени Сорок Восьмой Годовщины Девятисотлетнего Юбилея Со Дня Осады Барад-Дуры. Эльфы дрогнули, и дрожали довольно долго, пока Торин и его гномы не ударили в тыл оркам. После этого, эльфы успокоились, хотя дрожать не перестали.
Потом появился Беорн. Его никто не звал, а потому утыкали стрелами с обеих сторон. Тот обиделся и ушел восвояси.
Орки рубили эльфов, люди — орков, гномы — тех, кто ближе стоит. Однако орки стали одолевать, потому что были с похмелья злыми и жестокими. И когда стало казаться, что настал полный вперед, с горы спустился какой-то горец. Конечно, это был Дункан МакЛауд из клана МакЛаудов. Он убивал орков сотнями и тысячами (если ловил в сортире — в сортире и мочил). Когда убивали его, он этак слегка умирал, а потом воскресал опять. И все повторялось снова и снова. Под конец, ему догадались отрубить голову, но Горец к тому времени успел сесть на лошадь, сразу же став Всадником-без-головы. Такого облома орки вынести уже не могли, ударились в панику, ушиблись и бросились бежать. Эльфы, глядя на них, побежали в другую сторону, стремясь доказать, что Перворожденные и убегать умеют лучше. Люди бросились преследовать орков, гномы бросились преследовать эльфов — короче, праздник удался на славу. Валар и Майар, глазевшие на сие шоу из Валинора (и Майанора), орали, свистели и азартно заключали пари. Под шумок свалил в Дол-Гулдур Саурон, откуда его потом в очередной раз выгнали Гэндальф с Саруманом. Хобби у них такое было — заявиться, побуянить и вышвырнуть бедолагу из башни («Вали, значить, к себе в Мордор, падла Черная!»). А Саурон в Мордор идти не хотел, раз за разом настойчиво возвращаясь обратно.
Души погибших Эльфов и гоблинов, оказавшись в чертогах Мандоса, продолжили свои разборки. Хозяин чертогов, попытавшийся их угомонить, получил свое от тех и от других, после чего воззвал к Эру. Иллуватар же намылся было затопить что-нибудь этакое, но ни один Нуменор, как назло, под руку не попался. Поэтому он сообщил Мандосу, что вся эта лажа его не касается, после чего отключил телефон и на звонки больше не отвечал.
Наконец, битва закончилась. Люди догнали, наконец, орков, помирились и выпили с ними за мир и дружбу.
— Ежели надумаете на Имладрис идти, заскакивайте в гости, будем рады, пообещал Бэрд. Орки прослезились, просморкались, откашлялись и убрались, наконец, восвояси.
Гномы тоже догнали эльфов, и тоже говорили что-то о мире, дружбе и Наугламире. Число эльфов после таких вот разговоров слегка поуменьшилось. Искали Тингола, чтобы и с ним о мире и дружбе потолковать, но не нашли, а нашли Гэндальфа, который и на фиг никому не был нужен.
Когда Гэндальф очнулся, вокруг валялись всякие разные трупы, некоторые из которых еще стонали и шевелились. «Зомби», — смекнул Гэндальф. Всё тело его окоченело, зато голова горела. «Чёртов хоббит», — подумал Гэндальф, сразу вычислив, кто запалил ему волосы.
К нему подошел человек, которым оказался кто-то из гномов.
— А я тебя уже давно ищу, — радостно сообщил он, — тебя причислили было к убитым, и, хотя то, что ты жив — большой облом, не мне это исправлять. Тебя хочет видеть Торин, ему малость не хорошо после попойки. Помирает он, то есть.
Гэндальф помчался к Торину, надеясь, что тот помянет его в завещании, и не матом, а добрым словом. Спустя короткое время, он был у палатки. В дверях [10] стоял Бильбо и жонглировал Аркенстонами.
— Гэндальф! — воскликнул он. — Вот так сюрприз! Все-таки жив, поздравляю! Хоть это и большой облом для нас. Торин! Я его привел.
