Антон Мякшев - Тринадцатое Поле
– Такие твари в Поле Руин не водятся, – угрюмо заметил «капитан».
– Вот именно!
– Все Золотые Драконы – великие воины!
– Надо же, я и забыл. Спасибо, что напомнили.
– Старейший и Всевидящий Ирри несет в себе слова договора. Позор и гнев нашего народа падет на меня, если Старейшего и Всевидящего убьют. Ему нельзя идти сюда – здесь слишком опасно.
Старейший Ирри – это, как выясняется, мой «старик». Так…
Я опешил. Конечно, не от удивления, что ненароком дал одному из гхимеши почти точное прозвище… Они вовсе не думают меня защищать. Они сами ждут от меня защиты на этих враждебных им землях.
Я чуть было не повернул обратно. Я едва удержался от этого. Вот она – единственная из всех дорог, ведущая домой. Лесная тропинка меж древесных стволов, то ныряющая в гущу травы, то взбегающая на мшистые пригорки.
Я пошел по тропинке, больше не оглядываясь. Черт с вами со всеми. Будь что будет. В конце концов, терять мне уже нечего. Или я найду Драконов, или…
Тропинка скоро исчезла совсем. Но и теперь мне не пришлось мучиться выбором направления – я шел туда, куда мог пройти, где не преграждал дорогу бурелом или развесистый колючий кустарник, на ветвях которого поблескивали ядовито-пурпурные иглы.
Остановился я тогда, когда меня тихо позвали сзади:
– Дракон!..
«Капитан». Полускрытый листвой, стоит в нескольких шагах от меня, и луч солнца, пробившийся сквозь лесную крону, горит на лезвии его топора. Больше никого рядом с ним не видно. Продравшись к нему, я спросил первым делом:
– А где остальные?
Он тряхнул головой – косички рассыпались по плечам.
– Я их отпустил. Смотри, Дракон…
В древесном стволе повыше его головы торчал вбитый наполовину метательный нож – слегка изогнутый, лишенный рукояти. На лезвии еще не успела застыть капля смолы – видимо, нож метнули совсем недавно.
– И еще…
Он медленно обвел рукой вокруг. Да, теперь и я увидел – потоптанная трава и сломанные ветви открывают пространство небольшой полянки. Кое-где, как дохлые змеи, свисают до земли порубленные лианы. «Капитан», не выпуская из рук топора, присел на корточки, а я быстро осмотрел полянку. Второй нож я нашел воткнутым в землю. Рядом – лоскут черной ткани и обрывок шнурка.
Дальше было совсем легко. Шаг влево – щепки, белеющие в траве, и молоденькое деревце, сильным ударом расщепленное надвое. Два шага прямо – сломанная ветка. Шаг вправо – пустые кинжальные ножны. Три… четыре… пять… шесть шагов… Растоптанный куст земляники, кровавые пятнышки раздавленных ягод во мху… еще ветка на земле… свороченный набок муравейник… Семь… восемь… девять…
Задыхаясь, я почти бежал вперед, время от времени кидаясь то в одну, то в другую сторону – в поисках очередного знака. Пот заливал мне глаза. За спиной тяжело топотал, свистел и булькал пропыленными легкими «капитан». Я на секунду остановился, чтобы утереть лицо полой плаща, и вдруг увидел…
Я протер глаза, но видение не исчезло. Я видел то, что видел: из центра большого куста с широкими и гладкими, как у пальмы, листьями торчит, словно перископ, человеческая рука.
– Охраните, Создатели… – прохрипел «капитан».
На фоне коричнево-серой бугристой коры ближайшего дерева прекрасно видна белая ладонь с какой-то черной точкой посредине, расслабленные пальцы. Запястье и локоть обнажены. Скатавшийся рукав застрял где-то в районе плеча – видна только узкая полоска черной ткани, остальное скрывают листья кустарника.
Я медленно приближался к необычному кустарнику, и по мере приближения картина прояснялась. Черная точка на ладони превратилась в короткую стрелку без оперения, прочно пригвоздившую живую плоть к древесному стволу. Тонкая кровяная струйка обвивает руку… Вздрагивая от ударов страшно бьющегося сердца, я наклонился и раздвинул широкие листья кустарника. Под деревом лежал человек. Большое тело, облаченное в красно-черные одежды, было недвижимо. Длинные черные волосы разметались по траве. Глаза закрыты, только губы беззвучно шевелятся. Левая рука неудобно подвернута под спину, правая, вытянутая вверх и пригвожденная к стволу дерева, словно сигнализирует о чем-то. Еще две стрелки торчат внизу тучного живота, змеиными глазками смотрят на меня. Золотой знак Дракона сполз с груди под горло.
– Макс… – прошептал я.
Веки Макса шелохнулись, но не поднялись.
– Дракон! – вскрикнул «капитан», про которого я и думать забыл, – Дракон! Со мной Золотой Дракон! Со мной Золотой Дракон! Нельзя убивать Драконов! Кара падет на вас, о неразумные дети… Др-р-р-р… – И невольное рычание перешло в хрип.
Я выпрямился, когда гхимеши уже выронил топор из бессильно обвисших рук. Под лбом «капитана» с правой стороны, там, где должен быть глаз, зарылась в морщины короткая стрелка без оперения. Толчками брызгала кровь из-под тоненького древка – раз, другой и третий. А потом «капитан» опрокинулся навзничь всем телом – не сгибая ног, точно снесенный памятник. Коротко хрустнули обломившиеся при его падении ветви.
Я присел, вскочил и тут же упал – пола длинного плаща попала под ноги. Поднимаясь, я случайно задел плечо Макса – тот застонал и открыл глаза.
– Помогите…
Я не знал, что мне делать и что говорить сейчас – когда Макс смотрит на меня, кривя губы в отчаянной муке. Я уже понял, что обездвиженное тело Дракона – это ловушка.
– Рука… затекла… Болит…
– Ничего… – бормотал я. – Ничего… ничего… Все будет хорошо…
– Ни… Ты?.. Никита…
– Я, я… Помолчи пока, потише… Я сейчас…
Я попробовал было выдернуть из живот Макса стрелки, но при первой попытке тот застонал так жутко, что я сразу же убрал руки.
– Не надо… Найди… наших…
– Где они? Ч-черт… Я и так ищу…
– Иди… иди…
Я отпрянул от Макса, приподнялся, осматриваясь. В нескольких шагах темнело тело «капитана». Его топор лежал чуть поодаль, ближе ко мне, так близко, что можно было дотянуться рукой.
«А дальше что? Что я буду делать с этим топором?»
Литературный персонаж бы не сплоховал, Пока волшебный меч торчит в не менее волшебном камне, дожидаясь хозяина, – сойдет и простой топор. «Он ударил наугад, и брызнула кровь. Нападавшие в страхе переглянулись. Он замахнулся снова, чувствуя, как неведомые силы просыпаются в его теле. Когда все было кончено, вокруг него оставались лишь трупы поверженных противников. «О Избранный!» – воскликнула спасенная дева…»
Я снова посмотрел на Макса. Тот уже закрыл глаза. И губы, кажется, больше не шевелились.
«Это ведь не на самом деле… – мысленно проговорил я. – Всего лишь Игра. Боже мой, ничего этого нет… Почему я никак не проснусь?..»
