Александр Беляев - Продавец воздуха. Чудесное око (сборник)
Он сам оставался для меня загадкой. Его «коммерческая» деятельность не могла преследовать только ВЫГОДУ. В самом деле, на что мог использовать несметное богатство один человек, поставивший себя вне общества, больше того, обрекающий все человечество, всю жизнь на Земле на ужасную гибель? Это мог сделать только маньяк. Быть может, Бэйли вобрал в себя все отчаяние капиталистов, обреченных историей, и, как Самсон, решил погибнуть вместе со своими врагами? Нет. Дикая мысль! Люди его класса не торопятся сами погибать, если они здоровы.
Я вошел в лабораторию. При виде меня Нора весело кивнула головой, причем ее румяное лицо чуть-чуть вспыхнуло. Она склонила голову над пробиркой.
– Мисс Энгельбрект, – довольно торжественно сказал я, – позвольте поблагодарить вас…
– За хороший отзыв? Какие пустяки! Вы стоите этого. Когда вы не очень задумываетесь, вы отличный работник… Не забивайте только слишком туго пробок в сосудах с жидким воздухом и не…
– Это совсем не пустяки! – горячо прервал я ее. – Вы спасли мне жизнь!
Нора посмотрела на меня с удивлением и даже испугом.
– Это вы не шутите?
– Нет, конечно. Мне угрожала смерть за попытку побега.
– Смерть? Я не думала, что дело так серьезно, иначе бы я еще более… Но кто же угрожал вам смертью? Неужели…
– Разумеется, мистер Бэйли. О, он не пощадит тех, кто не повинуется его воле! Приходилось ли вам видеть его страшный «пантеон»?
Нора отрицательно покачала головой и спросила, что это значит. Я рассказал ей о своем путешествии в обществе Бэйли по подземному городку и обо всем, что узнал от «торговца воздухом».
К моему удивлению, Нора выслушала меня с большим интересом. Очевидно, многое из того, что я сказал ей, она слышала впервые. По мере того как я говорил, лицо ее все более хмурилось. Удивление сменялось недоверием, недоверие – возмущением.
Закончив свой рассказ, я поднял бокал с жидким воздухом и сказал:
– Вот в этом сосуде мы изготовляем смертный напиток для человечества. Моя жизнь пощажена только для того, чтобы я содействовал гибели других, гибели нашей прекрасной Земли со всеми живыми существами, живущими на ней. И я не знаю, радоваться ли мне моему спасению, или… не выпить ли мне самому этот бокал?..
Зазвонивший телефон прервал мою патетическую речь. Нора быстро подошла к телефону.
– Алло… Да… Мистер Клименко, вас просит к телефону мистер Бэйли.
Я подошел к телефону.
– Да, это я… Нет… Слушаю!
– Вы чем-то смущены? – спросила Нора, когда я отошел от телефона.
– Дело в том, что мистер Бэйли опоздал. Оказывается, он забыл меня предупредить, что я не должен говорить вам о том, что видел и слышал.
– И что же вы ответили?
– Я ответил, что еще ничего не говорил, и обещал не говорить.
Нора вздохнула с облегчением.
Потом она взяла бокал с жидким воздухом, который я перед тем держал в руке, в задумчивости посмотрела на голубую жидкость и вдруг бросила бокал на пол. Стекло разбилось. Жидкий воздух разлился и под влиянием теплоты пола начал шипеть и быстро испаряться. Через минуту на полу валялись одни осколки стакана.
«Великолепно! – подумал я. – Теперь у меня есть союзник!»
Нора испытующе посмотрела мне в глаза.
– Вы все мне рассказали?
– Все, – ответил я, но сразу же невольно смутился: я вспомнил о видах мистера Бэйли на мой брак с Норой. Я не хотел говорить об этом девушке. Но она заметила мое смущение.
– Вы что-то скрываете. Вы не все сказали!
– Но это пустяки, не относящиеся к делу.
– Не лгите. Пустяки не заставили бы вас смутиться.
Я был в большом затруднении и решил перейти от обороны к нападению:
– А вы сами разве все говорите мне? Помните наш разговор, когда я неосторожной фразой обидел вас?.. Простите, что я вспоминаю об этом. Тогда вы сказали мне: «Вы ничего не знаете». Почему же вы сами тогда не объяснили мне всего, чего я не знаю?
На этот раз была смущена Нора.
– Есть вещи, о которых трудно говорить…
– Этими словами вы оправдываете и мое молчание.
– Нет, не оправдываю. Вы не дали окончить мою мысль. Есть вещи, о которых трудно говорить. Но бывают обстоятельства, когда нельзя больше молчать. Приходится говорить обо всем, как бы трудно это ни было.
– И вы мне скажете?
– Да, если и вы не скроете от меня ничего. – Я попался в собственные сети. Торг совершился, и мне оставалось только выдать свою тайну. Все же я постарался сгладить цинизм Бэйли. – Бэйли сказал… что у меня деревяшка вместо сердца, если я решился бежать, пожертвовав ради свободы обществом такой девушки, как вы.
Нора сначала улыбнулась: это звучало как комплимент. Но она была умна и скоро разобралась в том, что скрывается под таким комплиментом. Брови ее нахмурились.
– Я должна быть благодарна мистеру Бэйли за его высокую оценку, – сказала она. – К сожалению, мистер Бэйли ко всему подходит с коммерческой точки зрения. Было время, когда он сам претендовал на «мое общество»… И даже тогда мне казалось, что им руководит не сердце, а расчет… Он видел, что я скучаю, что меня тянет к людям. Отец очень нагружен работой. Он очень любит меня, но… науку, кажется, любит еще больше, – с некоторой горечью и ревнивым чувством сказала Нора. – Моя тоска мешала общей работе. И мистер Бэйли… Вы понимаете?.. Он сделал мне предложение.
– И вы? – спросил я, задерживая дыхание.
– Ну конечно, решительно отказала ему, – ответила Нора.
Я не мог сдержать вздох облегчения.
– Я не знала тогда о его делах и мало интересовалась ими. Но он мне просто не нравился. Он долго не терял надежды прельстить меня своими миллионами, наконец оставил меня в покое, когда я решительно заявила, что уеду, если он будет надоедать мне своими предложениями. Это напугало его, и он дал слово «забыть меня»… И вот теперь мистер Бэйли, очевидно, создал новый вариант прежнего плана, да при этом он хочет убить сразу двух зайцев. Проще говоря, он хотел бы поженить нас с вами. Не так ли?..
Я покраснел. Нора рассмеялась. Этот смех обрадовал меня. Значит, на этот раз планы мистера Бэйли не были ей так неприятны! Но Нора сразу же охладила меня. Или это была только женская хитрость? Лукаво посмотрев на меня, она с деловым видом заметила:
– Но я не думаю, конечно, выходить замуж за вас, мистер Клименко.
– А за кого же? – уныло спросил я. – Простите, сорвалось… Такие вопросы не задают… Однако сегодня мы ничего не делаем! – решил я переменить разговор.
– Да, вы правы, – ответила она и, подняв второй бокал с жидким воздухом, вылила жидкость на стол.
Это произошло так быстро, что я не успел снять руку со стола. Часть жидкого воздуха плеснула мне на пальцы; воздух зашипел, испаряясь. Я почувствовал ожог.
