Клиффорд Саймак - Клиффорд Саймак. Город (Том 1-й дополнительный)
— А сами псы, они что об этом думают?
— Псы? — повторил Вебстер. — Хотите верьте, хотите нет, Грант, они в восторге.
— И дай им бог… — добавил он, уставившись на пламя.
Следом за Дженкинсом Грант поднялся на второй этаж, где помещались спальни, но в коридоре его окликнул скрипучий голос из-за приоткрытой двери:
— Это вы, приятель?
Грант озадаченно остановился.
— Это старый хозяин, сэр, — прошептал Дженкинс. — Ему часто не спится.
— Да! — отозвался Грант.
— Устали? — спросил голос.
— Не очень.
— Тогда зайдите ко мне, — пригласил старик.
Томас Вебстер сидел в постели, обложенный подушками, в полосатом ночном колпаке. Он перехватил удивленный взгляд Гранта.
— Лысею… Зябко без головного убора. А шляпу в постель не наденешь.
Потом прикрикнул на Дженкинса:
— А ты что стоишь? Не видишь, гостю выпить надо.
— Слушаюсь, сэр. — Дженкинс удалился.
— Садитесь, — предложил Томас Вебстер. — Садитесь и приготовьтесь слушать. Я как наговорюсь, потом лучше засыпаю. Да и не каждый день мы новые лица видим.
Грант сел.
— Ну как вам мой сын? — спросил старик.
— Ваш сын?… — Необычный вопрос озадачил Гранта. — Ну, по-моему, он просто молодец. То, чего он добился с собаками…
Старик усмехнулся.
— Ох уж этот Брюс со своими собаками! Я вам не рассказывал, как Нэтэниел сцепился со скунсом? Конечно, не рассказывал. Мы с вами еще двумя словами не перемолвились.
Его руки скользнули по простыням, длинные пальцы нервно теребили ткань.
— У меня ведь еще сынок есть, Ален. Я его просто Алом зову. Он сейчас далеко от Земли, так далеко еще ни один человек не забирался. К звездам летит.
Грант кивнул.
— Знаю. Читал. Экспедиция на Альфу Центавра.
— Мои отец был хирургом, — продолжал Томас Вебстер. — Хотел и меня врачом сделать. Должно быть, сильно переживал, что я не пошел по его следам. Но если бы он дожил до этого дня, он сейчас гордился бы нами.
— Вам не надо бояться за сына, — сказал Грант. — Он…
Взгляд старика остановил его.
— Я сам построил корабль. Конструировал, наблюдал за сборкой. Космос сам по себе ему не страшен, он дойдет до цели. И парень у меня молодчина. Если надо, сквозь ад эту колымагу проведет.
Он сел попрямее, при этом подушки сдвинули его колпак набекрень.
— У меня есть еще одна причина верить, что он достигнет цели и благополучно вернется домой. Тогда я не придал этому особенного значения, но в последнее время все чаще вспоминаю и задумываюсь… Может быть, на самом деле… уж не…
Он перевел дух.
— Только не подумайте, я не религиозный.
— Ну конечно же, — сказал Грант.
— То есть ничего похожего, — твердил Вебстер.
— Какая-нибудь примета? — спросил Грант. — Предчувствие? Озарение?
— Ни то, ни другое, ни третье, — заявил старик. — А почти полная уверенность, что фортуна за меня. Что именно мне было предначертано построить корабль, который решит эту задачу. Кто-то где-то надумал, что пора уже человеку достичь звезд и не худо бы ему немного подсобить.
— Можно подумать, что вы подразумеваете какой-то случай, — сказал Грант. — Какое-то реальное событие, которое дает вам право верить в успех экспедиции.
— Провалиться мне на месте! — подхватил Вебстер. — Я это самое и подразумевал. А случилось это событие двадцать лет назад, на лужайке перед этим самым домом.
Он сел еще прямее, в груди у него сипело.
— Понимаете, я тогда был совершенно выбит из седла. Рухнуло все, о чем я мечтал. Годы потрачены впустую. Основной принцип, как достичь необходимых для межзвездных полетов скоростей, никак не давался мне в руки. И, что хуже всего, я знал, что не хватает пустяка. Осталось сделать маленький шажок, внести в проект какую-то ничтожную поправку. Но какую?
И вот сижу я на лужайке, настроение хуже некуда, чертеж лежит на траве передо мной. Я с ним не расставался, всюду носил с собой и смотрел на него, все надеялся, что меня вдруг осенит. Вы знаете, иногда так бывает…
Грант кивнул.
— Ну вот, сижу и вижу: идет человек. Из этих, горян. Вы знаете, кто такие горяне?
— Конечно, — сказал Грант.
— Да… Идет он развинченной походочкой, с таким видом, словно в жизни никаких забот не знал. Подошел, остановился за спиной у меня, поглядел на чертеж и спрашивает, чем это я занят. «Космический движитель», — говорю. Он нагнулся и взял чертеж. Я подумал, пусть берет, все равно он в этом ничего не смыслит. Да и чертеж-то никчемный.
А он поглядел на него, потом возвращает мне и показывает пальцем: «Вот, — говорит, — где загвоздка». Повернулся — и ходу. А я сижу и гляжу ему вслед, не то чтобы окликнуть его — слова вымолвить не могу, так он меня огорошил.
Старик сидел очень прямо в сбившемся набок ночном колпаке, вперив взгляд в стену. За окном гулкий ветер ухал под застрехами. Казалось, в ярко освещенную комнату вторглись призраки, хотя Грант твердо знал, что их нет.
— А потом вам удалось найти его? — спросил он.
Старик покачал головой.
— Нет, он словно сквозь землю провалился.
Вошел Дженкинс, поставил рюмку на столик возле кровати.
— Я еще приду, сэр. — обратился он к Грунту. — Покажу вам вашу спальню.
— Не беспокойтесь, — ответил Грант. — Только объясните, я сам найду.
— Как изволите, сэр. Это третья дверь по коридору. Я включу свет и оставлю дверь открытой.
Они посидели молча, слушая, как удаляются шаги робота.
Старик поглядел на виски и прокашлялся.
— Эх, жаль, не попросил я Дженкинса принести рюмочку на мою долю, — сказал он.
— Ничего, берите мою, — отозвался Грант. — Я вполне могу обойтись.
— Правда?
— Честное слово.
Старик взял рюмку, сделал глоток, вздохнул.
— Совсем другое дело, — сказал он. — А то мне Дженкинс все время водой разбавляет.
Чем- то этот дом действовал на нервы… Тихо перешептываются стены, а ты здесь посторонний, и тебе зябко. неуютно.
Сидя на краю постели. Грант медленно расшнуровал ботинки и сбросил их на ковер.
Робот, который служит уже четвертому поколению и говорит о давно умерших людях так, будто вчера подавал им виски… Старик, мысли которого заняты кораблем, скользящим во мраке глубокого космоса за пределами Солнечной системы… Ученый, который мечтает о другой расе — расе, способной идти по дорогам судьбы лапа об руку с человеком…
И над всем этим вроде бы и неосязаемая, но в то же время явственная тень Джерома А.Вебстера — человека, который предал друга… Врача, который не выполнил своего долга.
Джуэйн, марсианский философ, умер накануне великого открытия, потому что Джером А.Вебстер не мог оставить этот дом, потому что агорафобия приковала его к клочку земли в несколько квадратных километров.
