Говард Фаст - Рассказы
Гриновский: — Похоже, товарищ Резнов лучше меня разбирается в научных проблемах.
Болов: — Наглость, товарищ Гриновский, не заменяет компетентности. Товарищ Резнов — марксист, что позволяет ему проникать в самую суть дела.
Гриновский: — Вы тоже марксист, товарищ Болов, да к тому же министр связи. Почему же вы еще не проникли в самую суть дела?
Резнов: — Кончайте пререкаться. В вашем распоряжении — все возможности советской науки, товарищ Гриновский. Это не просто помехи на радиолиниях, это покушение на основные принципы нашей философии.
Гриновский: — Мы уже использовали все возможности советской науки.
Резнов: — И к чему же вы пришли?
Гриновский: — Ни к чему. Мы не знаем, откуда исходит сигнал.
Резное: — Товарищ Болов, что вы можете предложить в свете заявления товарища Гриновского?
Болов: — Мы можем расстрелять товарища Гриновского, а можем пригласить зайти сюда митрополита. Он ожидает в приемной.
Резное: — Кто вызвал митрополита?
Гриновский (слегка улыбаясь): — Я.
БЕЛЫЙ ДОМ.
Президент: — Где Билли? Я же предупредил его, что мы начнем в два часа. Где же он?
Госсекретарь: — Я лично звонил ему. Пока мы можем выслушать профессора Фостера из Массачусетского технологического института.
Президент: — Я хочу, чтобы Билли слышал, что скажет профессор Фостер.
Профессор Фостер: — У меня очень короткое сообщение. Оно напечатано в нескольких экземплярах. Я могу отдать один Билли или прочесть еще раз.
Министр юстиции: — Уверяю вас, за всем этим скрывается Си-би-эс. ЦРУ согласно со мной.
Федеральный министр связи: — Си-би-эс не скрывается за этим. Думаю, нам следует выслушать профессора Фостера. Он работает на переднем крае науки.
Президент: — Где Билли, черт возьми?
Министр обороны: — Должны послушать профессора Фостера. Если у него короткое сообщение, он еще раз зачитает его Билли.
(Открывается дверь. Входит Билли.)
Билли: — Приветствую всех. Да благословит вас Бог.
Министр юстиции: — Вы уверены, что говорите от его лица?
Президент: — Профессор Фостер имеет сообщить нам кое-что. Всю прошедшую неделю он провел в совещаниях с моей специальной ученой комиссией. Зачитайте ваше сообщение, профессор.
Профессор Фостер: — Зачитываю. «Несмотря на все наши усилия, нам не удалось выявить источник сигнала».
Президент: — Это все?
Профессор Фостер: — Да, сэр. Это все.
Министр юстиции: — Черт возьми, сэр, уж вы-то должны знать, откуда исходит сигнал. Из космоса? С Земли? Это проделки русских?
Профессор Фостер: — Я придерживаюсь своего заявления.
Президент: — Итак, от нас требуют обоснования. Билли, мы можем дать обоснование?
Билли: — Я думаю об этом.
Президент: — Да или нет?
(Молчание.)
ИЕРУСАЛИМ.
Премьер-министр: — По предложению профессора Гольдберга я пригласил на это собрание раввина Коэна.
Министр иностранных дел: — Зачем? Чтобы еще больше усложнить эту мистификацию?
Премьер-министр: — Давайте выслушаем профессора Гольдберга.
Профессор Гольдберг: — Мы безуспешно работали над этой проблемой денно и нощно, затем связались с американцами. Они тоже не могут определить источник сигнала. Полагаю, нам следует выслушать раввина Коэна.
Премьер-министр: — Раввин, что делать неевреям — это их проблемы. У нас более личный интерес, поскольку, если поразмыслить, наш народ уже сталкивался однажды с подобной проблемой. Мы стоим перед необходимостью дать обоснование. Мы можем дать обоснование?
Раввин Коэн (печально): — Боюсь, что нет.
УАЙТХОЛЛ.
Начальник службы безопасности: — Я подключил четырех наших лучших сотрудников. Мы забрасываем их на север через афганскую границу.
Премьер-министр: — Что вы от них узнали?
Начальник службы безопасности: — Связь с ними потеряна.
Премьер-министр: — Думаю, вам следует связаться с архиепископом.
Начальник службы безопасности: — Этим займется один из моих лучших сотрудников.
(Многозначительное молчание.)
ВАТИКАН.
Первый кардинал: — Никак не могу поверить. После стольких лет усилий…
Второй кардинал: — Изнурительных усилий.
Первый кардинал: — И ни слова благодарности. Давайте обоснование, и все тут.
Второй кардинал: — Вы беседовали с юридическим отделом?
Первый кардинал: — О да… да, конечно. Он не превысил своих полномочий.
Приведенные выше выдержки являются всего лишь примером того, что происходило в высших правительственных кругах разных стран.
Ватикан и Израиль, вследствие исключительности своего прошлого, попытались выяснить, сколько времени дано на размышление, и им по меньшей мере четырежды дали возможность воспользоваться мощнейшим передатчиком «Голоса Америки», как на средних, так и на коротких волнах; но их неистовые обращения типа «Сколько нам осталось времени?» просто-напросто игнорировались. День за днем гулкий и могучий голос в один и тот же час, в одну и ту же минуту призывал людей Земли найти обоснование.
По прошествии третьей недели Россия, Китай и зависимые от них государства обнародовали совместное заявление, в котором назвали обращение безвкусной буржуазной выходкой, нацеленной на разрушение духовного единства миролюбивых стран; они признавали, что источник сигнала еще не обнаружен, но утверждали, что его выявление — вопрос короткого времени. Однако усилия Москвы заглушить голос оказались тщетными, и Китай в конце концов обвинил Москву в причастности к западному заговору, направленному на то, чтобы всучить восточной цивилизации свою примитивную антропоморфную концепцию библейского Бога.
Между тем реакция людей колебалась в широчайших пределах: от откровенного презрения и безразличия до гнева, бунта и паники. Президент Соединенных Штатов имел долгую и серьезную беседу со своим другом Билли. Нам известны только результаты этой беседы, и ее содержание мы реконструируем. Тем не менее, вполне можно предположить, не погрешив против истины, что она протекала приблизительно так:
— Я прочитал твой отчет, Билли. Он не слишком-то убедителен, — сказал президент.
