Айзек Азимов - Немезида (пер. Ю.Соколов)
Снова необъятный земной простор, далекий четкий горизонт, а над ним высокое хмурое небо. Снова люди, люди… Как приятно опять ощутить земное притяжение, но главное – погода, по-прежнему своенравная: непредсказуемые холода, оттепели и ветра от умеренного до сильного.
Крайлу не нужно было испытывать все это на своей шкуре, чтобы прочувствовать. Даже находясь в собственной квартире, он знал, что творится за ее стенами. Капризы планеты действовали на него, волновали душу. А может быть, ему так только казалось – в его тесной, уставленной мебелью комнатушке, где каждый звук был отчетлив и ясен и куда загнал его этот шумный и тленный мир.
Странно – на Роторе он все время скучал по Земле, а вернувшись домой, затосковал о Роторе. Может быть, ему суждено всю жизнь стремиться туда, где его нет?..
Вспыхнула сигнальная лампочка, заверещал звонок. Звук вибрировал – на Земле все вибрирует, тогда как на Роторе буквально все удручало своей эффективностью и постоянством.
– Входите, – негромко пригласил Крайл. Отреагировав на голос, дверь открылась.
Вошел Гаранд Уайлер – Фишер ждал его – и взглянул на хозяина с удивлением.
– Крайл, ты хоть пошевелился, после того как я ушел?
– Походил взад-вперед. В ванной посидел.
– Хорошо. Значит, ты жив, хоть с виду этого и не скажешь. – Темнокожий гость широко улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами. У него были черные глаза и густые курчавые волосы. – Все думаешь о Роторе?
– Да, все время.
– Хотел спросить, да как-то не получалось. Значит, там были одни Белоснежки и никаких семи гномов, так?
– Одни Белоснежки, – согласился Фишер, – чернокожих я не встречал.
– В таком случае скатертью им дорога. Ты знаешь, что они улетели?
Фишер напрягся и едва не вскочил, но сдержался и кивнул.
– Они же собирались.
– И не соврали. Когда Ротор стартовал, мы следили за ним – по излучению, потом он набирал скорость с помощью своего гиперпривода – и вдруг исчез… Словно его и не было.
– А вы заметили, когда он вновь вошел в пространство?
– Несколько раз – и с каждым разом слабей и слабей. Сперва он опробовал силенки, а потом стал уходить со скоростью света, а после того, как он трижды нырнул в пространство и выскочил, то оказался уже недосягаемым для наших приборов.
– Так они решили, а несогласных вроде меня – выбросили, – с горечью проговорил Фишер.
– Жаль, что тебя там не было. Это было интересно. Знаешь, а ведь кое-кто из сторонников жесткой линии считал, что вся эта история с гиперприводом – не что иное, как надувательство, затеянное по неизвестным причинам.
– Но ведь Ротор уже отправлял в космос свой Дальний Зонд. Без гиперпривода он не смог бы залететь так далеко.
– Надувательство! Так они и говорили.
– И ошиблись.
– Да, теперь все это знают. Все-все. Когда Ротор исчез из поля зрения приборов, другого объяснения не осталось. Все поселения за ним следили. Ошибки быть не могло. Он исчез практически одновременно для всех наблюдателей. К сожалению мы не знаем одного – куда они направились.
– Наверное, на альфу Центавра. Куда же еще?
– В Конторе полагают, что это не альфа Центавра и что ты знаешь пункт назначения.
На лице Фишера появилась досада.
– Меня и так допрашивали всю дорогу – и до Луны, и после. Я ничего не утаил.
– Конечно. Мы это знаем. Ты не утаил ничего, что тебе было известно. Но меня просили переговорить с тобой по-дружески и выяснить, не знаешь ли ты такого, о чем и сам не догадываешься. Ну просто в голову не приходило. Все-таки ты пробыл там четыре года. Женился, завел ребенка. Не мог же ты ничего не узнать.
– А как? Да выкажи я хоть малейший интерес к таким вещам, меня немедленно выставили бы. Одно только мое земное происхождение заставляло их относиться ко мне с подозрением. Если бы я не женился, так сказать, не дал бы им понять, что намереваюсь сделаться роторианином, меня бы вышвырнули без разговоров. А так – меня просто не информировали обо всех важных делах. – Фишер поглядел в сторону. – Ну и вышло, как они хотели. Моя жена была всего лишь астрономом. Мне же не из чего было выбирать, сам знаешь. Не мог же я дать объявление на телевидение, что ищу молодую даму – специалиста по гиперпространству. Уж если бы я встретил такую, то постарался бы заарканить, будь она похожа хоть на гиену. Только не повезло – не встретил. Техника – вещь тонкая, по-моему, они держат ценных специалистов в полной изоляции. Не исключено, что в лабораториях они носят маски и пользуются псевдонимами. Четыре года я пробыл там – и никакого следа, никакого намека. Не мог же я не понимать, что здесь подумают, будто я надуваю Контору, – Обернувшись к Гаранду, он заговорил со внезапной пылкостью: – Все сложилось плохо, мне не повезло. Никак не мог отделаться от мысли, что я неудачник.
Уайлер сидел напротив Фишера за столом посреди тесной комнатушки и покачивался на задних ножках стула, придерживаясь за столешницу, чтобы не упасть.
– Крайл, Контора не может позволить себе деликатничать, но не все же такие бесчувственные. Сожалею, что приходится обходиться с тобой подобным образом, но, увы… Мне очень жаль, что работа эта выпала мне. Твой провал встревожил нас: ты не смог добыть никакой информации. Если бы Ротор не исчез, едва ли кто-нибудь взволновался, но он исчез. У них есть гиперпривод, а ты ничего не дал Земле.
– Я знаю.
– Но не думай, что мы намерены тебя вышвырнуть и забыть. Не исключено, что ты еще сможешь оказаться полезным. Итак, я вынужден установить, честным ли был твой провал.
– Что это значит?
– Я должен иметь возможность заявить, что твоя неудача не была вызвана какими-нибудь личными причинами. В конце концов, ты был женат на роторианке. Она была красивая? Ты любил ее?
– Иными словами, не из-за любви ли я решил встать на сторону роториан и хранить их тайну?! – негодующе воскликнул Фишер.
– Ну, – невозмутимо произнес Уайлер. – И что ты мне скажешь?
– Как ты мог подумать? Если бы я решил стать роторианином, то просто улетел бы с ними. Затерялся бы в глубинах космоса – и никто бы меня не нашел. Но я этого не сделал. Я покинул Ротор и вернулся на Землю, понимая, что погубил свою карьеру.
– Мы ценим твою преданность.
– Моя преданность может быть сильнее, чем вы предполагаете.
– Хорошо, возможно, ты любил свою жену и вынужден был оставить ее. Это зачлось бы в твою пользу, имей мы возможность проверить данный факт.
– Дело не столько в жене, сколько в дочери.
Уайлер задумчиво взглянул на Фишера.
– Крайл, мы знаем, что у тебя там осталась годовалая дочка. Учитывая обстоятельства, тебе не следовало бы, наверное, заходить так далеко.
