Фрэнк Герберт - Дракон в море
— Пусти их, пусть льются, — говорил Спарроу. — Здесь нет никого, кроме меня, а я уже проходил через это.
Рэмси с трудом переводил дыхание, и сначала медленно, а потом все быстрее из глаз покатились слезы. Он согнулся на скамье, закрыв лицо руками. Спарроу положил ему руку на плечо, и все это время он ощущал ее тепло, ее силу.
— Я испугался, — прошептал Рэмси.
— Покажи мне человека, который не боится, и я покажу тебе слепца или идиота, — произнес Спарроу. — Мы мучаемся от того, что слишком много думаем. Это плата за наш разум.
Спарроу убрал руку с плеча. Рэмси услышал, как открылась и закрылась дверь. Подняв голову, он посмотрел на тестовый пульт, лежащий перед ним, включенный переключатель внутренней связи.
Из динамика раздался голос Боннета:
— Рэмси, ты не можешь снять показания эхолота?
Рэмси прокашлялся.
— Есть.
Он протянул руки к пульту, сначала медленно, потом с растущей уверенностью.
— Над нами достаточно холодно, чтобы скрыть ускорение, — ответил он.
Из громкоговорителя раздался голос Спарроу:
— Лес, ускорение. Рэмси, мы в пределах девяноста фунтов до ограничений по давлению. Будешь на вахте с Лесом, пока тебя не сменят.
Электрические моторы «Тарана», включенные на полную катушку, казалось, голосили по покойнику.
— Есть, командир, — ответил Рэмси.
— Что случилось? Я слышу моторы! — раздался из динамика голос Гарсии.
— Холодный пласт, — ответил Спарроу. — Пока есть возможность, пойдем со скоростью в пять узлов.
— Я нужен?
— Приходи просто так.
Рэмси с удивительной ясностью слышал эти голоса, раздающиеся из селектора, видел стоящий перед ним пульт с удивительной четкостью, вплоть до крошечных царапин и потертостей штепселей.
Вернулось воспоминание о внезапной беспомощности и деталь, воспоминаний о которой избегал его разум: Спарроу по селектору просил доложить показания эхолота. «И когда я не ответил, он немедленно пришел на помощь».
Но вслед за ней в голову полезла другая мысль: «Он просто знает, что я зеленый. И всегда знал».
— Рэмси. — В дверях отсека стоял Спарроу.
Рэмси уставился на него. Спарроу вошел и присел на табуретку, стоявшую напротив двери.
— Кто ты, Рэмси?
Тот прокашлялся.
— О чем вы?
— Здесь каждый вынужден сражаться с собственной тенью. Ты долго держался.
— Я вас не понимаю.
— Наша жизнь заставит тебя рано или поздно встретиться лицом к лицу с твоими же страхами.
— Откуда вы узнали, что я испугался?
— Здесь, на глубине, каждый испытывает страх. А теперь ответь на мой вопрос: кто ты?
— Сэр, я — офицер-электронщик, — Рэмси пристально посмотрел на командира.
Слабая улыбка тронула глаза и губы Спарроу.
— Мы живем в печальном мире, Рэмси. В конце концов Служба безопасности для своего успокоения подсовывает нам человека, — выпрямился он.
Рэмси молча слушал.
— А теперь давай взглянем на твою маленькую коробочку, — предложил Спарроу. — Мне очень любопытно.
Он встал, вышел на трап и повернулся. Рэмси пошел за ним.
— Почему ты не хранишь это в отсеке? — спросил Спарроу.
— Обычно я проверяю его в свободное время.
— Можешь не оправдываться.
Спарроу спустился на нижнюю палубу, а вслед за ним шел Рэмси. Они вошли в каюту энсина. Из-за переборки раздавалось жужжание индукционного двигателя.
Рэмси уселся на койку, вынул из-под нее коробку, положил на стол и открыл ее.
«Мне нельзя показывать ее с близкого расстояния», — подумал Рэмси. Он заметил, что система маскировки была включена.
Спарроу с удивлением разглядывал коробку.
«И что он ожидает найти?» — подумал Рэмси.
— Расскажи мне вкратце об его устройстве, — попросил Спарроу.
Рэмси указал на циферблат.
— Он показывает амплитуду первичного поискового импульса. На первых моделях был встроенный эхолот.
Спарроу кивнул. Рэмси показал на группу сигнальных лампочек.
— Они показывают разделение импульса по частотам. Красная загорается при отсутствии сигнала соответствующей частоты. По каждой из этих лампочек можно определить, какие блоки отключены.
Спарроу выпрямился и испытующе взглянул на Рэмси.
— На лентах, установленных внутри, непрерывно выполняется запись результатов, — продолжал Рэмси.
— Мы подробнее вернемся к этому в другой раз, — сказал Спарроу и отвернулся.
«Наверное, он ожидал увидеть новые приборы Службы безопасности», — думал Рэмси.
— А почему Служба безопасности направила тебя к нам? — спросил Спарроу.
Рэмси молчал.
Спарроу повернулся и посмотрел на него, будто что-то взвешивая.
— Не буду принуждать тебя к откровенности, — сказал он. — Впереди достаточно времени до нашего возвращения домой. — Его лицо приняло горькое выражение. — Служба безопасности! Да половина наших неприятностей связана с ними.
Рэмси не произнес ни слова.
— По счастью, ты хороший офицер-электронщик, — произнес Спарроу. — И нет сомнений, что именно поэтому тебя к нам прислали. — На его лице неожиданно появились признаки нерешительности. — Ведь ты человек из Службы безопасности, верно?
«Если он действительно так считает, я смогу скрыть свое настоящее задание. Хотя мне это и не по душе», — подумал Рэмси.
— Мне были даны указания, сэр, — ответил он.
— Конечно, — произнес Спарроу. — Это был глупый вопрос.
И снова нерешительность во взгляде.
— Хорошо, я буду… — внезапно командир замер.
Рэмси тоже чуть не выдал своего удивления. Вшитый в его шею шарик только что резко свистнул! Он знал, что аналогичное устройство у Спарроу также отреагировало на сигнал.
Спарроу повернулся к двери и побежал на центральный пост. Рэмси ринулся вслед за ним. Они остановились перед огромным главным пультом. Сидящий за монитором Гарсия обернулся.
— Что-то случилось, командир?
Спарроу не ответил. В его мозгу безостановочно крутились слова, рожденные уничтожением за последние месяцы двадцати подводных буксиров: «Из ушедших двадцати двадцать не смогли дойти…»
Рэмси, стоя позади Спарроу, удивительно четко осознавал напряженную атмосферу, повисшую в помещении центрального поста, вопросительное выражение лица Гарсии, пощелкивание автоматических приборов, колебания палубы под его ногами.
Шарик, вживленный в шею, начал посылать ритмичные сигналы. Гарсия отступил на шаг от пульта.
— Что случилось, командир?
Спарроу жестом попросил его замолчать и повернулся направо. Рэмси пошел за ним. Сигналы стали затихать. Неверное направление.
