Скотт Вестерфельд - Красивая
Белые опоры ретранслятора возвышались над Тэлли и Зейном. Ажурная конструкция напоминала паутину и сверкала на солнце, будто фарфоровая. С виду казалось, что подняться на вышку несложно, если только не считать того, что она была в пять раз выше особняка Валентино и даже выше бальной башни. Тэлли запрокинула голову, глядя на верхушку мачты, и у нее неприятно засосало под ложечкой.
«Это не от голода», — подумала она.
— Хорошо хоть эту башню не стережет дракон.
Зейн отвел от мачты взволнованный взгляд.
— Что ты сказала?
Тэлли покачала головой.
— Просто сон вспомнила.
— Ты действительно думаешь, что ключ там?
— Боюсь, что так.
— И новодымники забирались на такую высоту?
Нахлынули воспоминания.
— Нет. Им проще было подлететь к вершине вышки на скайборде. Скайборды могут летать на такой высоте, лишь бы поблизости находился металл.
— Знаешь, мы могли бы попросить и получить скайборд, — негромко сказал Зейн.
Тэлли удивленно посмотрела на него. Он смущенно пробормотал:
— Но конечно, это было бы слишком просто, да?
— Точно. А все, что летает, снабжено майндером. Ты знаешь, как отключать систему безопасности скайборда?
— Знал, но забыл.
— Вот и я тоже. Ладно. Полезем так.
— Хорошо, — кивнул Зейн. — Но сначала…
Он взял Тэлли за руку, притянул ее к себе, и они снова поцеловались.
Тэлли моргнула и не смогла удержаться от улыбки.
— Для просветленности, да?
Первая половина подъема далась им легко.
Тэлли и Зейн начали одновременно взбираться по противоположным сторонам вышки, без труда находя опоры в хитросплетениях кабелей и металлических перекладин. Время от времени налетали игривые порывы ветра, и у Тэлли замирало сердце. Правда, для того чтобы совладать с собой и сосредоточиться, достаточно было бросить взгляд вниз.
На середине пути наверх Тэлли уже могла видеть весь особняк Валентино целиком, раскинувшиеся во все стороны увеселительные сады и даже аэромобили на крыше главной городской больницы, где уродов делали красавцами. Река сверкала, солнце приближалось к полудню, а на другом берегу, в Уродвилле, Тэлли разглядела прячущийся среди деревьев корпус своего интерната. Несколько уродцев на футбольном поле заметили их с Зейном, указывали на них пальцами и, наверное, гадали, кто же это взбирается на мачту.
«Интересно, — гадала Тэлли, — как скоро нас заметят по эту сторону реки? А ведь как только заметят, сразу сообщат надзирателям…»
Благодаря усовершенствованным мышцам Тэлли почти не испытывала трудностей при подъеме, но чем ближе к вершине забирались они с Зейном, тем уже делалась мачта, тем сложнее становилось найти, за что ухватиться, на что опереться ногой. Полимерное покрытие скользило под пальцами, а кое-где в уголках еще не просохла на солнце роса. На ажурных перекладинах было закреплено много антенн-тарелок и толстых витых кабелей. В душу Тэлли начали закрадываться сомнения. В самом ли деле ключ надо искать на верхушке ретранслятора? Неужели новодымники хотели, чтобы она рисковала жизнью ради дурацкого испытания? Подниматься становилось все труднее, смотреть вниз — все страшнее.
«И чего меня понесло сюда, на эту высоченную спицу?» — сокрушалась Тэлли.
Прошлой ночью она мечтала только о том, чтобы стать одной из «кримов». Быть красивой и популярной, окруженной компанией новых друзей, — вот и все, что ей было нужно от жизни. И она получила все, чего хотела, — и вдобавок ее поцеловал Зейн, а о таком счастье она и не мечтала.
Конечно, с другой стороны, когда мечты сбываются, это всегда выходит боком. Как выяснилось, быть «кримом» вовсе не означает наслаждаться жизнью, а если хочешь водиться с Зейном, надо быть готовой и жизнью рискнуть, и от завтрака отказаться. Только прошлой ночью за Тэлли проголосовали — и вот, пожалуйста, она уже должна снова доказывать, на что способна.
И ради чего? Разве ей в самом деле так хочется отпереть старую ржавую будку? Что бы там ни спрятали новодымники, ничего хорошего Тэлли оно не принесет. Только опять голова закружится, и опять вспомнятся Дэвид, Дым, все, что она оставила в прошлом. Казалось, едва она делает шаг к новой жизни, что-то сразу тянет ее обратно, к уродским временам.
Погрузившись в эти размышления, Тэлли неудачно поставила ногу.
Подошва туфли соскользнула с толстого кабеля, покрытого пластиком, руки оторвались от мокрой от росы распорки. Тэлли полетела вниз, все ее тело наполнило ощущение свободного падения, хорошо знакомое еще с тех времен, когда она соскальзывала со скайборда или прыгала с крыши дома.
Она по привычке расслабилась, но быстро спохватилась, что нынешнее падение имеет одно существенное отличие: сейчас на ней не было ни магнитных браслетов, ни спасательной куртки. На этот раз она падала по-настоящему; не было ничего, что могло подхватить ее и спасти.
Но тут сработали ее новообретенные рефлексы. Руки словно по собственной воле рванулись вверх и ухватились за петлю кабеля. Ладони проехали по пластиковой изоляции, кожу обожгло трением. Тэлли согнула ноги в коленях, развернулась и приняла удар о вышку на бедро. От удара ее здорово тряхнуло, но она так и не разжала горящих от боли пальцев.
Тэлли подвигала ногами, пытаясь найти точку опоры. Наконец ступни уперлись в широкую распорку и милосердно приняли на себя большую часть ее веса, дав отдых рукам. Тэлли обхватила кабель руками. Все мышцы были напряжены, она почти не слышала криков Зейна, доносившихся сверху, она смотрела на реку и изумлялась тому, что видела.
Все сверкало, словно по всему Уродвиллю кто-то разбросал бриллианты. Разум прояснился, как небо после утреннего дождя, и Тэлли наконец поняла, зачем забралась сюда. Не для того, чтобы произвести впечатление на Зейна или на новодымников, не для того, чтобы пройти какое-то испытание, а потому, что какие-то частицы ее души жаждали этого мгновения, этой ясности, которой она ни разу не ощущала после операции. Это было прекраснее любого куража.
— Ты в порядке? — донесся до нее далекий голос.
Тэлли запрокинула голову и посмотрела на Зейна. Увидев, какое расстояние она пролетела, Тэлли сглотнула ком, до боли сжавший горло, но все же сумела улыбнуться.
— В полном. Все просто отлично. Подожди, я сейчас.
На этот раз она взбиралась наверх быстрее, не обращая внимания ни на боль в ушибленном бедре, ни на саднящие пальцы. Через минуту она уже снова была рядом с Зейном. Его золотые глаза смотрели на нее с такой тревогой, будто он перепугался еще больше, чем она.
