Алексей Фомичев - Спаситель по найму: Преодоление
— Пустой вроде… Цепи нет, ведра нет, ворота нет. Как из него воду достают?
Кир не ответил. Он смотрел по сторонам с недовольным выражением на лице.
— Куда ты завел нас, Сусанин герой? Идите вы на хрен, я сам здесь впервой!.. — протянул он и сплюнул. — Какая вода, Гера? Нет здесь никого, никто не живет. Глянь, дома брошенные, крыши обваленные.
Ветров оглянулся, повел взглядом вдоль маленькой улочки. Всего четыре дома, действительно брошенные. Окна без стекол, двери нараспашку, заборов нет. Буйная зелень вымахала в рост человека и наполовину скрыла стены. Все заросло лопухами, крапивой и колючим кустарником. Узкая тропинка вела вдоль домов и терялась за деревьями.
— Черт-те чё! Куда нас завез этот хмырь?
— И я о том же.
— Ехали, вроде, к городу…
В траве под ногами Германа тихонько зашуршало. Из-под большого листа лопуха выползла толстая темно-зеленая змея с треугольной головой. На голове блеклое красноватое пятно. Это была местная гадюка — соржа. Укус ее не смертелен, но может привести к временному отеку легких. Если, конечно, не лечить.
Кир увидел змею, хмыкнул:
— Вот и обед пожаловал.
Соржа ткнулась влево, угодила головой в ботинок Германа и замерла. Длинное тело полностью выползло из-под лопуха. Ветров прикинул длину — почти полтора метра.
— На открытом огне, под острым соусом — объедение, — продолжал Кир. — Помнишь, Чен готовил?
Чен — это боец их группы в Ираке. Англичанин китайского происхождения. Служил в китайской армии, потом уехал в Европу. Как попал в компанию — непонятно, но служил хорошо.
К русским наемникам относился с уважением, а арабов и американцев не любил. Чен хорошо готовил и иногда баловал сослуживцев национальными блюдами. Правда, далеко не все могли есть его стряпню. Например, мясо барана под сладким соусом или змей, которых Чен разделывал прямо на глазах бойцов.
Ветров и Шилов были всеядны, к китайской кухне питали уважение и с аппетитом уплетали змей. В качестве экзотики.
Змея, словно поняв, о чем говорят люди, подняла голову, высунула длинный язык и медленно поползла к Киру. Тот дал ей подползли вплотную и насмешливо спросил:
— Тебя как — зажарить или сварить?
Соржа обогнула ботинок и поползла дальше, к дому.
— Игнорирует, — хмыкнул Кир. — Ну что, пошли? Вон тропинка. Если этот крендель не обманул, она должна вывести к дороге.
«Крендель» не обманул. Тропинка действительно вывела к дороге. Не очень широкой, грунтовой, но накатанной. Впереди видны вполне жилые дома. Все как на подбор деревянные, двухэтажные, старые.
Окна в них узкие, забраны рамами с мутным стеклом. Часть окон закрыта ставнями. Народу на улице мало, детей вообще не видно. У фонарного столба крутятся две облезлые шавки. Впереди справа на длинном узком здании выцветшая вывеска «Бартор».
Появление наемников вызвало интерес у прохожих. Герман и Кир ловили удивленные и настороженные взгляды.
— Такое впечатление, что это не Нуарек, — негромко заметил Кир. — Какой-то грязный городок.
Герман кивнул на вывеску.
— Зайдем узнаем.
* * *Кир толкнул некрашеную деревянную дверь, и его сразу обдало насыщенной смесью вонючего табака, прогорклого масла, едкого пота и пережаренного мяса. Тусклая лампа освещала узкую лестницу, ведущую вниз. Оттуда доносились голоса и какой-то приглушенный стук.
Наемники спустились вниз, отодвинули засаленную штору из брезента и вошли внутрь небольшого помещения.
С десяток столов, короткая барная стойка в углу, в центре столб, на противоположной стороне еще одна дверь. В свете ламп видны клубы дыма под потолком.
За столами сидело человек пятнадцать. Ели, пили, играли в кости, разговаривали. Щуплый прыщавый подросток сновал по залу, разнося кружки с пивом и нехитрую закуску в глиняных тарелках.
За стойкой бара стояла толстая баба лет сорока пяти. Волосы собраны на затылке в пучок, руки до локтей обнажены, на левом предплечии наколка. Над верхней губой приличные усы.
Эта колоритная особа хриплым голосом отдавала команды подростку и одновременно наполняла двум посетителям стаканы из большой бутылки.
Одного взгляда хватило, чтобы понять — притон! Причем самого низкого пошиба, для всякой швали, которую вполне справедливо именуют — отбросы.
Завсегдатаи кабака одеты в потрепанные, далеко не новые одежды, половина в длинных пиджаках, остальные в безрукавках. Лица у всех угрюмые, насупленные. Редкие улыбки возникали только при удачно выпавших костях.
Кир покосился на Германа и шепнул:
— Вот это забрели! Что делаем?
— Спрашиваем и уходим. Приготовься.
— Всегда готов.
Кир тронул запястьем рукоятку револьвера и первым шагнул с последней ступеньки.
Появление наемников было отмечено стихнувшими разговорами и перестуком костей. Видимо, появление здесь чужих — дело настолько необычное, что никто не знал, как себя вести.
Кир спокойно подошел к стойке бара, поймал изумленный и напряженный взгляд хозяйки и улыбнулся.
— Привет. Бракл есть?
— Сунтра, — ответила хозяйка.
Это тоже бренди, но более низкого качества. Наемники и не ждали, что им здесь нальют «Мартель».
— Две стопки.
Герман встал вполоборота и поглядывал на столики. Кир тоже следил за залом, но по отражению в давно не мытом зеркале, висевшем за спиной хозяйки.
Барменша шустро наполнила две стопки грамм на пятьдесят, подвинула их Киру и сказала:
— Два понга. Как вас сюда занесло?
— Гуляли. До города далеко?
Барменша глянула куда-то в сторону, помрачнела.
— Вы в Старом поселке. До города минут пятнадцать… бегом. Бегите отсюда, пока вас не оставили без штанов.
Кир вздернул бровь, покачал головой и огорченно произнес:
— Без штанов далеко не убежишь. Вот деньги.
Он одним махом осушил стопку и положил на стойку две монеты. Герман тоже выпил, подавил желание выплюнуть это пойло на пол и не стал морщиться. Дерьмо, конечно, но ничего, не умрет.
— Куда идти-то? — задал еще вопрос Кир.
— Прямо по улице до перекрестка, там направо. И дальше вдоль насыпи, потом карьер… увидите. С дороги не сворачивайте, не то угодите в болото. Как увидите каланчу, значит, вышли.
Кто-то из посетителей подошел к стойке, навалился на нее и, шепелявя, произнес:
— Шенжара, дорогуша, налей штопку ишшо.
Барменша плеснула из бутылки в стопку, налив едва ли половину. Двинула ее по доске.
— Хватит с тебя, алкаш! Пока долг не вернешь, больше не налью.
