Татьяна Трунова - Стремянка в небо
- Мда, - неопределенно протянул Антон Павлович. - Вот...
Что он хотел сказать, осталось неизвестным, поскольку за дверью послышался шум, распавшийся на несколько голосов. Голоса казались знакомыми. Антон Павлович не ошибся: охрана втолкнула в комнату личности, с которыми познакомился пару часов назад. Первая личность, белобрысая и голубоглазая, звалась Петром. Вторая выглядела как армянин преклонных лет. Антон Павлович не помнил, как его зовут. Что-то такое национальное.
- Ну и? Что сие означает? - поинтересовался он. - Комендантский час нарушаем?
- Это были не вампиры! - с порога объявил старик.
- Я знаю. Комендантский час почему нарушаем?
После бессонной ночи и пирожков Антону Павловичу безумно хотелось спать. Энтузиасты-искатели истины, которая, как известно где-то рядом, его раздражали.
Старик опешил.
- Вы даже не хотите узнать, каким образом мы пришли к этим выводам? - осведомился он.
Антон Павлович был настроен решительно:
- Не хочу.
Петя, который до этого молчал, с интересом глядя на происходящее, удовлетворенно покивал. Весь его вид говорил: "А я чувствовал, что все так и закончится". Петя давно перешагнул восприятие своих крестьянских предков, но тем не менее старался держаться от начальства подальше. В отличие от Шотика Арменовича, бывшего завуча и столичного жителя (тоже бывшего), он не верил, что его мнение заезжему чиновному человеку интересно. Это сейчас с блеском подтверждалось.
- Куда их? - напомнила о себе охрана.
- Домой, - махнул рукой Антон Павлович и задушевно обратился к нарушителям:
- Я благодарю вас за проявленную инициативу, но не надо мне ее больше проявлять, ладушки? Если мои слова для вас пустой звук, у меня хватит полномочий засадить вас в закрытое со всех сторон помещение до конца расследования. Вам это надо?
Арменыч только рукой махнул, разворачиваясь к двери. Петя все также молча последовал за ним.
- И носа из дома не высовывайте, - напутствовал их Антон Павлович.
- Что ж так сурово? Вдруг люди чего интересное поведать могут? - вмешалась Светлана. В компании с грозным начальником она чувствовала себя вполне уверенно и уже порывалась вмешиваться. - Вы же сами просили рассказывать все-все, пусть даже это все кажется внешне полной ерундой.
- К ним мои слова не относятся, - махнул рукой с зажатым в ней огрызком пирожка шеф Специального отдела. - Все что могли, они поведали, а сейчас просто раздухарились: версии строить стали. Пинкертоны, блин. Шерлоки Холмсы. И вообще, давайте я сам разберусь? - попросил он ее.
- Да мне то что, - вздохнула Светлана. - Разбирайтесь. Кстати, откуда вы сами-то знаете, что это не вампиры?
- Вампиров не бывает, - отрезал Антон Павлович. - Доказано научным подразделением нашего Отдела.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
За час до чая с пирожками у тетки Светланы
Изба полнилась сонным дыханием. Посапывала Мария Семеновна, богатырски храпел так и не пошедший домой Степаныч, свистел носом Шотик Арменович, даже Марс, заспавшись, перебирал лапами и повизгивал. Наверное, овчару снилось, как от него убегает кот, нагло укравший кость, для надежности заныканную под подушку хозяина. Федор в дом так и не вернулся. На опыты взяли, мелькнула у Пети мысль, будут допытываться почему он не до конца покойник. Мысль походила на снулую рыбину. Не было в ней тревоги, любопытства и других сопутствующих эмоций. Он словно отдавал дань произошедшему: случилось, мол, что же тут поделаешь? А еще у Пети болела голова. Боль грызла виски и не давала никакой возможности уснуть. Оттого и сидел он сейчас за кухонным столом, тупо пялясь в зеркальную темноту окна. Там, в зазеркалье, угадывалась кромка глухого забора и возвышающийся над ним журавель колодца.
- Полуночничаешь?
Петя от неожиданности подпрыгнул.
- Тьфу, блин, напугал! Так заикой сделаться можно!
- Ну, извини, не думал, что ты такой нервный, - голос Арменыча звучал виновато. - Чего сидишь-то?
- Не спится, - развел руками Петя.
Арменыч с кряхтением уселся на соседнюю табуретку и облокотился на стену.
- Вот мне тоже. Тишина давит, на нервы действует. Кажется, закричит сейчас кто-то или в дверь ломиться начнет.
Он передернул плечами.
- Наговоришь, - Петя отвернулся от окна, встал, задернул занавески. Сразу стало уютнее, по крайней мере, ночь в окно больше не заглядывала. - Давай, чаю, что ли попьем?
- Хорошая мысль.
- Пойду поставлю.
Чайник вскипел быстро.
- Тебе какого варенья?
- Я лучше с песочком, - Арменыч кинул в бокал две ложки сахарного песка и принялся с шумом его размешивать.
- У меня еще настойка есть, - вспомнил Петя. - Хорошая, клюквенная. Сам настаивал.
Шотик Арменович заколебался. Было видно, что настойки ему хочется, но признаться в этом он боится - соседка Катерина Андреевна засовестила. В свое время она сильно настрадалась от мужа-алкаша, в связи с чем имела на спиртное аллергию. Всякий, кто проявлял в питие несдержанность, вызывал ее искреннее возмущение. Шотик Арменович знал за собой подобную слабость, а учитывая то, что пару дней назад они с Петей и Федором хорошо посидели и попасть за это ему не успело... В общем, гнева ее он опасался.
- Она почти дамская, - правильно понял его сомнения Петя. - По сто грамм и баиньки. К тому же Катерина Павловна все равно не узнает.
- Наливай, - сдался Арменыч.
Петя споро достал бутылку из-под водки, где плескалась наливка глубоко красного цвета, и из новенького шарпа стал метать на стол колбасную и сырную закуску.
- Куда столько? - запротестовал старик.
Петя пожал плечами:
- Бережно сохраняемая традиция. Понимаешь, матушка из богатой семьи, до революции, по крайней мере, семья была богатой. Потом раскулачивание, выселение, возвращение... Мыкались долго, я ничего этого, конечно, не застал, знаю семейную историю только по маминым рассказам. Дом, где сейчас Сельпо нам раньше принадлежал. Представляешь? Так и не вернули. Да и хрен с ними. Собственно я к чему веду? Мама помнит, что в детстве, когда приходили гости, всегда стол богато накрывали, для нее это символ богатства. Еще бы, потом-то намаяться пришлось, картошка вареная за лакомство была. А если еще и с молоком, вообще счастье великое.
Собственная откровенность Петю удивляла - он не относился к людям, которые с удовольствием посвящают окружающих в хитросплетения семейных судеб. Он сомневался, что Арменычу его рассказ интересен, но остановиться не мог. Сказывалось пережитое, а может, свой отпечаток наложила бессонная ночь. В развязывании языков ей нет равных.
Арменыч слушал с интересом.
- Понятно, - подытожил он, когда Петя замолчал. - Я-то раньше думал, чего у тебя на вещи мозги повернуты, а тут вона чего: наследственность плюс комплексы.
Непонятно было, шутил он или говорил серьезно.
- Иди ты, - махнул парень рукой. Ему уже становилось стыдно. Расхвастался, понимаешь, предками. Пусть они аристократами не были, но в жизни много чего добились, а это не каждому аристократу под силу.
Арменыч его чувств не заметил.
- Хороший домик у вас. Был, - рассуждал он. - Два этажа, снизу камень, вверху дерево. Солидно. Сколько лет прошло, а все как новенький. Жалко, что сейчас он неухоженным выглядит.
- Еще бы, без хозяйского-то присмотру. Все вокруг колхозное, все вокруг мое. В результате получается, что бесхозный. Давай о чем-нибудь другом поговорим? - предложил сменить тему Петя.
- Меня беспокоит, куда делись мертвецы - признался Арменыч, деликатно зажевывая наливку кружком копченой колбаски. - Вот они есть, вот их нет: фокус-покус. Так не бывает - закон сохранения энергии не велит. Если где-то убыло, значит, где-то обязательно прибыло. Вопрос только где. А ну как они, покойники эти, врасплох нас возьмут? Мы не знаем, где у них логово! Вдруг вообще посреди деревни!
- Ну, это ты загнул, - усомнился Петя. - Где у нас в Вышелесе прятаться? На огородах? В погребах среди солений? Не смеши!
- Тебе только кажется, что негде, - возразил старик, начав старательно загибать пальцы:
- Маратов дом, разрушенная церковь. Мало? Да хоть свое семейное гнездо возьми!
- Чего, чего? - не сразу въехал Петя.
Арменыч пояснил:
- Я сельпо имею в виду. Сам же говорил, что дом раньше вашей семье принадлежал. Вспомни, магазин-то только на первом! А на втором у нас что? Правильно, бывшая библиотека. Этаж давно заколочен, там лет десять не ступала нога человека. Чем не хаза для монстров?
Петя плеснул наливки в опустевшую рюмку Арменыча. Себя тоже не обделил. Наливка требовала зажевать себя остреньким сыром. Что Петя и сделал, уцепив с блюда самый лакомый кусок. Из-под стола раздался вздох, полный обиды.
- На, на, проглот! - Петя сунул надкусанный сыр под стол и обратился уже к Арменычу:
- Надеюсь, проверять мы не полезем?
Его опасения имели под собой почву. Иногда Арменыч демонстрировал любопытство и бесстрашие двенадцатилетнего пацаненка, а не убеленного сединами старца. Были, были случаи...
