Александр Громов - Ватерлиния
– Здравствуйте, Руперт, – улыбнулся Шелленграм, пожимая руку инспектору по правам аборигенов. Кресел в комнате оказалось только два, и он, жестом помешав подчиненным вскочить, присел на койку. – Рад видеть вас, Мухаммед. Не просите извинений, я не опоздал, это вы пришли раньше… Что нового по части картографии? Дело на потоке, а?
Маклуп хихикнул. Всякому носителю никчемной должности приятно сознавать, что он не уникален, отметил про себя Шелленграм. Мухаммед тоже засмеялся, показывая мелкие белые зубы. Факт существования на Поплавке картографической службы оспаривался многими как выдумка и анекдот: кому нужна картография на жидкой планете с непостоянными течениями, дрейфующими планктонными полями и плавучей инфраструктурой? Зачем? Бортовые компьютеры субмарин вполне приемлемо отслеживают оперативную обстановку, анализируя информацию, поступающую со спутников… Ан нет, не тут-то было. Рациональности захотели, человеки? Не дождетесь. С давно забытых времен существуют специальные люди, чья единственная обязанность – понукать к работе древнюю технику, красящую белые листы с координатной сеткой в равномерно голубой цвет, и один из них – вот сидит.
– Это еще не так смешно, шеф, – проговорил Мухаммед, отсмеявшись. – Тут у нас и вулканолог есть. Прислали с Земли по ошибке, а отсюда его не хотят отпускать.
Отпустят, подумал Шелленграм. Теперь уже очень, очень скоро. Не то слово отпустят – выпихнут силой.
Вслух он сказал только:
– Да ну? Он еще не улетел?
– Представьте, по сию пору здесь, шеф. Пытались его приспособить для изучения гидросейсмов – отказался: не его, мол, специальность гидротектоника. Ругается, пьянствует день и ночь… – Мухаммед снова засмеялся. – Вчера на нижнем уступе его, бугая, впятером держали – хотел в океан прыгнуть, своротил фальшборт, нос разбил полицейскому…
– Только одному? Жаль.
– Вот и я говорю, шеф…
Шелленграм поморщился.
– Итак, приступим к делу, – прервал он. – Сидите, Мухаммед, вставать не обязательно… Руперт, ваша каюта «чиста»?
– Проверено.
Ну-ну, подумал Шелленграм. Два «жучка» здесь все-таки были, и один из них таился в голове висящего под вентиляционной отдушиной чучела сегментной рыбы, редкой глубинной твари, предмета тихой гордости Руперта. Вряд ли инспектор по правам аборигенов вызывал подозрения – скорее, контрразведка держала «жучка» на всякий случай. Руперту знать о нем было необязательно. Не «жучок» – целый «жук» с могучим накопителем, изотопной батареей и растровой антенной размером в ладонь. Раз в неделю, используя вентиляционную шахту как волновод, он «выстреливал» сжатый до секунды волновой пакет, о содержании которого Шелленграм проявлял особую заботу. Второй «жучок», также принципиально не обнаружимый аппаратурой Руперта, принадлежал самому Шелленграму.
– Тогда начните вы.
Инспектор по правам аборигенов заерзал в кресле, сглотнул, судорожно дернув кадыком, и сразу стал похож на школьника, сдающего экзамен.
– За последние сутки объект не предпринимал новых попыток контактов, – сказал он. – Надо полагать, осторожничает после вчерашнего вызова в контрразведку. Последний контакт имел место с этой шлюшкой, флаг-офицером Людмилой Прокопович, о чем я уже докладывал. Результат, скорее всего, нулевой. Прокопович с делом Альвело не была ознакомлена, что и понятно. Содержание разговора известно предположительно, видимых последствий нет. Прокопович довольно глупа, надо сказать. А вот объект… По первому впечатлению – стопроцентный дилетант, лезет туда, где сломает себе шею, пытается учиться на своих ошибках… Но похоже, у него личные проблемы, шеф.
– Какого рода проблемы?
– Вероятно, грань нервного срыва. Подолгу задумывается, что для него не характерно, замыкается в себе, скверно спит. Отмечено некоторое изменение лексикона. Наш птенец пробует клювом скорлупу, а, шеф?
– Продолжайте.
Маклуп откашлялся и понизил голос:
– И еще: за ним обнаружен второй «хвост». Полагаю, местная контрразведка.
Естественно, контрразведка, подумал Шелленграм. Кто же еще? Больше некому. А этот – осторожненький – не может без «полагаю». Должно быть, по привычному земному обыкновению, все еще воображает, что резидент Федерации на Капле столь могущественная персона, что имеет возможность дублировать хотя бы основные линии работы. Неплохо бы, конечно…
– Суть претензий контрразведчиков?
– Полагаю, рутинный интерес в связи с неудачей их операции против зоны Лиги. Э… Опасность для жизни и здоровья объекта представляется мне умеренной.
Шелленграм лениво потянулся и положил ногу на ногу.
– Это все? – спросил он. Маклуп развел руками. – Извините: устал… Спасибо, Руперт, я доволен. Теперь вы, Мухаммед. Я вас слушаю. Учтите, предыстория того, что шайка Велича называет делом Альвело, мне сейчас не интересна, но прошу помнить: это в равной степени ваша недоработка и мой личный просчет…
Он намеренно похвалил Руперта, виновного ничуть не меньше: пилюлю следовало подсластить заранее. На какое-то мгновение Шелленграму показалось, что он ощутил легкий укол совести, и он почти удивился этому, прежде чем понял: показалось. Глупость какая… Сегодня инспектору по правам аборигенов придется разжевать огромную горькую пилюлю, и никуда он от нее не денется.
Маленький картограф не стал ерзать в кресле, как недотепа Руперт, а заговорил толково и внятно:
– Повторное ментоскопирование объекта подтвердило наши ожидания. Операция наложения новой мнемоматрицы была разделена мною на две фазы: завлечение объекта к выбранному месту воздействия при помощи дистанционной психосенсорики и собственно наложение матрицы. Обе фазы прошли успешно. Непосредственный контакт и внешнее прикрытие осуществляла моя группа. Должен отдать должное вашей прозорливости, шеф – мы успели как раз вовремя.
– Какие еще методы воздействия применялись к объекту?
– Простите… Нами, шеф?
– Не вами.
– Обыкновенные психотесты, шеф. Форсированные методы контрразведкой не применялись. Рискну предположить, что основные подозрения с объекта сняты. Наблюдение оставлено – на всякий случай.
– Благодарю вас, Мухаммед, – благосклонно кивнул Шелленграм. – Вы хорошо поработали. Теперь скажу я, а вы оба послушайте…
Он обвел их взглядом. Маленький картограф спокойно сидел в кресле, скрестив руки на коленях. Руперт Маклуп настороженно подобрал животик и тихо маялся, по привычке не ожидая от начальства ничего хорошего. Шелленграм почувствовал минутное раздражение. Абсолютно никакого удовольствия создавать неприятности, когда их от тебя ждут.
– К настоящему времени на Земле выявлено около семидесяти «кукушат», – неторопливо заговорил он. – Значительная их часть по-прежнему находится в метрополии. Помимо того, около двадцати вероятных объектов обнаружено в колониях Федерации. Вероятно, их значительно больше, и мы видим лишь верхушку айсберга. Достоин самого пристального внимания тот настораживающий факт, что число обнаруженных бесспорных «кукушат» в последнее время катастрофически снизилось. Либо противник сворачивает свою деятельность, либо, что вероятнее, применяет более эффективную тактику. Прошу помнить: о противнике и о его целях нам по-прежнему не известно практически ничего. Могущество противника очевидно. Число и достоверность сообщений об объектах, называемых черными кораблями, не меняются… равно как и неуязвимость черных кораблей, по причине которой перепуганные обыватели называют их кораблями щитоносцев. Известны случаи паники и опрометчивых действий, как правило, плохо кончающихся. Я должен еще раз предупредить вас, господа: у нас с вами другая задача. Успокойтесь, Руперт, Управление внешней разведки Федерации не ждет от вас ни пальбы влет, ни геройской гибели. Объект был перемещен на Каплю именно потому, что на этой планете ни разу за всю ее историю не было зафиксировано появление черного корабля. Наша задача крайне проста: мы должны не выпускать объект из виду, охранять его, если в этом возникнет необходимость, не вмешиваться в действия местных спецслужб, если они не мешают выполнению нашей задачи, быть в курсе всего, что делается на Капле, и зафиксировать события, если они произойдут. Больше ничего.
Руперт и Мухаммед переглянулись. Слышно было, как в соседней комнате потрескивает сохнущая шкура шипастого морского гада – очередного экспоната музея Маклупа. Работал «жучок» в голове чучела сегментной рыбы, накапливая заурядный звуковой мусор.
– Вы хотите спросить, для чего я рассказал вам то, что вам и так известно? – спросил Шелленграм. – Считайте, что я просто напомнил вам о мере нашей ответственности перед Федерацией. Произошла утечка важнейшей информации, и нам предстоит разобраться, по чьей вине это произошло. Вынужден сознаться, что я обманывал вас, господа. – Он улыбнулся одними губами. – Круг посвященных в суть основной задачи несколько уже, чем вы предполагали. В сущности, посвященных только трое: вы двое и я. То есть еще недавно было трое.
