Виталий Каплан - Круги в пустоте
- Постой-постой... - Хайяар наморщил лоб. - Это случаем не "Океан света", похищенный полвека назад из сокровищницы государя Миуна-ла-мош-Дагиму? Так он у тебя?
- Соображаешь! - чмокнул губами князь. - Я его весьма дальновидно позаимствовал... ибо уже тогда зрела у меня одна идея... камушек пока пустой, но придет час, когда я, совершив ритуал айнилу-гинно, кое-кого туда вселю. Догадываешься, кого?
- Никак на меня намекаешь, безумец? - сморщился Хайяар.
- Да кому ты нужен, жалкий? - расхохотался князь. - Выше бери, куда выше. Так высоко, что ты и помыслить не можешь. - Что, неужели собираешься засадить в камень кого-то из Собрания Старцев?
Диу посмотрел на старика как на котенка, нагадившего в неположенном месте.
- Бескрылое у тебя воображение, меккос. Старцы... Да я уже сильнее любого из них, я на такие мелочи и не размениваюсь. Для этого алмаза мне понадобятся отнюдь не люди.
Хайяар присвистнул.
- Что, неужели ты осмелишься овладеть кем-то из Высоких?
- Уже теплее, - довольно хохотнул князь. - Но все равно где уж тебе угнаться за моими замыслами? Высокие, говоришь? Нет, старичок, выше, гораздо выше. Ибо есть кое-кто посильнее, кого вы, слуги Тхарана, ужасно боитесь, от кого вздумали прятаться. А между тем, когда я заключу его в камень...
- Диу, у тебя мозги прогнили, ты несешь нечто совсем уж несуразное, тихо сказал Хайяар. - Уж лучше давай вернемся к разговору о Тонком Вихре. Про какие там волны ты говорил?
- Ах да, волны! - спохватился князь. - Волны! Ты пытаешься уплыть, а они гонят тебя к родному берегу. Не пускает внутренняя стража, приходится усыплять ее, расходовать драгоценную живую силу. А после того, как я впрысну вон это в тело Тонкого Вихря - новые, исправленные волны ничуть не помешают нам покинуть Круг. Наоборот, уйдешь сильнее, чем был тут. А в новом Круге сразу же, быстро, безболезненно и безо всяких собственных усилий подстроишься под тамошние колебания. То, что раньше казалось нам безбрежным морем, теперь станет жалкой лужицей, которую переходят, не замочив и колен. Все изменится, все! Во всех Кругах, во всем Сущем. И это сделаю я, Диу Великий, хозяин всесильного бриллианта, Первый и Вечный повелитель Кругов!
- И кто же тебе такое нашептал? - скептически протянул Хайяар. - Уж не твой ли Господин мрака? То есть идея, конечно, интересная, но ты не подумал, что невзначай можешь вообще уничтожить Сущее? Древние запреты, они ведь не на пустом месте выросли.
- Ну, я же говорю - все вы тупы и трусливы, - покачал головой князь. - Где уж вам проникнуться величием замысла! И мало того, вы же, гады, все мне испортили! И мне, и себе. Смерть грянет с минуты на минуту, я-то, положим, спасусь и начну все заново, меня Тиура-Гьянни-Лоу к себе возьмет, ибо нужен я ему, ох как нужен... А вот что будет с вами... пожалуй, милосерднее будет прикончить вас прямо сейчас, не дожидаясь взрыва... Как предпочитаете? Удушить, разорвать изнутри, поджарить?
- Так что случилось-то? - недоуменно поднял бровь Хайяар. - Чем же мы тебе все-таки насолили, Диу?
Князь мрачно посмотрел на него.
- Видишь ли, оно, - ткнул он пальцем за свою спину, - еще не совсем готово. Снадобье должно уйти в Тонкий Вихрь не раньше, чем положено. Как ты думаешь, что удерживает его здесь, в теле Круга? Уж никак не заграждающая стена. Стена - это просто чтобы оно форму не потеряло, а то растечется еще по всему замку, собирай потом... А главное, что держит... что держало - это камни. Три великих камня, Белый, Красный и Черный - они суть цепи, не дающие снадобью преждевременно уйти из Круга вовне... Но это не просто цепи... Каждый камень, выполнив свое назначение, выплеснул бы потрясающую струю силы... и все эти три струи, влившись в мое снадобье, оплодотворили бы его, и тогда, совершенно готовое, оно и утекло бы в Тонкий Вихрь. А вы, болваны... - он махнул рукой. Вы же разбили камни, разбили точно глиняный кувшин... Камни пропали, утратили свою силу, а значит, разорваны цепи... Это, - кивнул он в сторону банки, где клубилась багровая муть, - скоро утечет... оно уже начало вытекать туда... Но оно же не оплодотворено! Камни же не сработали! И никому неведомо, что теперь будет! Как неготовое снадобье подействует на Тонкий Вихрь? Может, и впрямь оно уничтожит все Круги, и виноваты будете именно вы, все трое придурков! Вам же дали камни, у вас же были желания... Эх, - горестно махнул он рукой.
- Я чего-то в толк не возьму, Диу, - кашлянул Хайяар, - а мы-то вообще с какого тут боку? Почему ты свои камушки именно нам подсовывал? Сам, что ли, не мог ими воспользоваться?
- Да! - взревел князь, и теперь ничего не осталось в нем от прежней язвительности. - Не мог! Ты что, не знаешь? Ты, невежа, ничего не знаешь о великих камнях? Ты не знаешь, что ими можно воспользоваться лишь один-единственный раз в жизни? Что толку мне применять один из камней, а два других как же? А ведь камни должны были сработать сразу же один за другим... а лучше всего одновременно.
- Ну, слугам бы поручил, - усмехнулся Хайяар. - Слуги у тебя послушные, вышколенные. В точности бы и воспользовались камушками. В строго отведенный момент...
- Слуги! - скривился Диу. - Да ты что, не соображаешь, как именно они бы применили камни? Что я, рабов своих не знаю? Что я, не понимаю, какую мучительную смерть выпросили бы они для меня?
- Так ты ж у нас бессмертный, - подал голос доселе молчавший Петрушко.
- Заткнись, дурак, что ты можешь понимать? - рыкнул на него князь. Даже Тиура-Гьянни-Лоу не в силах отменить действие камней... ибо не чья-нибудь, а его рука причастна к Черному и Красному. Я сам только Белый сделал.
- То есть, Диу, тебе нужны были люди, которые заведомо пожелают нечто безопасное для тебя? - уточнил Хайяар. - И потому ты следил за нами и подсунул нам камни, так?
- Да, - согласился князь, - именно так. Заметь, как это было благородно! Каждому свое. Вы получили бы свою награду, все честью по чести. Ну почему, почему вы оказались такими глупцами? Не понимаю...
- Ты и не поймешь, дрянь, - улыбнулся ему Петрушко. - Ты ведь судишь о людях по себе... а мы другие... Ты готов переступить любую черту, лишь бы оно тебе было нужно... ты неспособен и представить, как можно в здравом уме остановиться перед той чертой, за которой перестаешь быть собой... Как тонко и красиво ты все задумал, князь... и не учел лишь малости. Не учел совести... ведь она же у тебя отсутствует, бедняга?
- То, что ты называешь совестью, я называю дурью, - Диу-ла-мау-Тмер обеими ладонями оперся на невидимую стенку и вздохнул. - Вот дурь вашу я недооценил. Насчет тебя, Вик-Тору, у меня были определенные сомнения... я ведь устроил тебе проверочку... и ты показал себя отъявленным глупцом... проявить такую дурацкую мягкость... ведь даже единяне потешались у тебя за спиной.
