Александр Тюрин - Падение с Земли
— Только без фальстарта, Кологривов. Ты отвечаешь за все, потому что являешься самолетом и пилотом в одном лице, — хмуро предупредил Блюститель.
— Слушай, не отвлекай разговорами, я ведь первый раз, — огрызнулся «пилот-самолет», пытаясь настроиться на борьбу с силами тяготения.
Крепкие полимерные руки скрепили поясом безопасности пассажиров, крылья захлопали, все шесть ног оторвалось от крыши. И сражавшиеся внизу воины, хоть им было не до того, заметили, как пронесшийся над ними ангел унес двух людей, мужчину и женщину, неизвестно куда.
18
— Тебе сколько лет, Почкин?
— Сорок два, Ася.
— Ты смелый дядька.
— Смелый, потому что глупый. Вообще-то мы все герои. Так что можно даже о памятниках похлопотать. Кологривову монумент в полный рост, тебе бюст, мне живот. Впрочем, памятника придется подождать. При жизни мраморный как-то неудобно ставить, а если бронзовый, то его просто сопрут и разделают на кастрюли.
— А до этого светлого посмертного времени нам есть чем заниматься?
— Ты сказала «нам». Ловить на слове или мне послышалось?
— Да, чем нам с тобой заниматься, Касьяныч?
— Это надо понимать как извращенную форму свадебного предложения? А вдруг я еще недостаточно зрел для четвертого брака? И самое главное. Конечно, я не мордастый бурдюк на кривых ножках и медали мои не шоколадные. В отношении зрелых женщин я спокоен, чтоб поцеловать такую, мне не надо тянуть ее за уши. Однако редколесье на этой голове и довесок в брюшке могут испугать молодку.
— Пустяки, учитывая что объектом моей первой привязанности был просто ослик.
— Я и сейчас осел, а не орел, — летящий Кологривов вмешался в воркование Почкина и Аси. — Любой на моем месте давно бы разжал руки…
Подвиг разведчика
1
Вначале была мгла. Очень неприятного вида и цвета. Вернее, у нее отсутствовал вид и цвет. Потом раздался звук, похожий на хруст сминаемой консервной банки. Он сменился лязганьем и скрежетом. Наконец зажегся свет. Внизу, сверху и по бокам.
Разведчик Паклин первым делом увидел свою левую руку. Пальцы были сложены фигой. А еще они были странного цвета. Серого, с металлическим отливом. Кроме того, пальцев оказалось шесть и все они выглядели острыми, как наконечники копий. О таком развитии событий его никто не предупреждал — хотя он готовился к сдвигу в пространстве и психике.
Еще ни одного офицера каллистянского ГБ (из отдела по работе с Землей) не украшало шесть заостренных пальцев. Было от чего расстроиться, но разведчик неожиданно вспомнил слова папаши:
— Мальчик мой, необычные вещи приносят больший доход, чем обычные.
Разведчик постучал по ближайшему камню. Раздался отчетливый металлический звон. Значит, рука была металлической. Допустим, случилась ампутация, и тогда это — протез. Но где же сочленения и стыки, рука ведь выглядела цельной и охотно подчинялась приказам. Разведчик снова вспомнил, только на сей раз фразы из какого-то секретного доклада об успехах кристаллической и молекулярной механики на вражеской планете.
Размышления о механике и материаловедении мигом улетучились, когда попавший в скверный переплет Паклин увидел склонившееся над ним существо. Оно отчасти напоминало орла с древнего герба. Оперение, столбики ног с цепкими когтями и даже… мощный клюв. Все причандалы, кстати, были металлическими.
Главное, не переживать. Тем более, существо выглядело довольно дружелюбным.
— Пшшшшш. Прсссс, — металлическое создание пыталось общаться; но явно не пыталось быть понятым.
Разведчик поднес правую руку к уху и помотал ей, желая показать, что надо переменить способ общения. Но тут неожиданно включилось понимание.
— Командир, вызывает Р36. Блеск. Как слышите меня, прием. У вас что, настройка приемника сбилась? Я тут на всех диапазонах кричу.
«Он зовет меня командиром, это уже неплохо, если даже подчиненный — такой вот странный тип», — подумал разведчик. Он догадался, что странного типа зовут «сержант Р36. Блеск» и с его помощью поднялся на ноги. Тут Паклин заметил, что видит окрестности целиком и самого себя со всех сторон, даже со спины.
Поле зрения было даже получше, чем у птицы, отчего закружилась голова. Потом от разведчика отвалился и рухнул на серую землю продырявленный панцирь со взъерошенными металлическими перьями.
Сержант Р36. Блеск успокоил словами про легкий деструктив в результате воздействия ударной волны силой в столько-то тонн, а также напомнил о том, что у дикарей пока не оружие, а пукалки.
Ничего себе лёгкий деструктив, хороша себе пукалка. Разведчик оценил свою грудную клетку и самым неприятным ему показалось не ее металлическое покрытие. А, напротив, здоровенная дымящаяся дыра в металлическом покрытии. Было не больно, но как-то щекотно и тоскливо.
«Диагностика. Отказ трех энергетических узлов. Выработка мощности — восемьдесят процентов. Стартованы резервные узлы. Повреждение линий связи. Включены дублирующие. Полное восстановление поврежденных агрегатов и корпуса — два часа». Слова, вернее, доступные разумению коды и схемы появились в поле зрения, словно прямо в глазах были установлены экраны.
Разведчик хотел поудивляться, но внимание его было захвачено происходящими чудесами.
Он и еще с десяток металлических «орлов» находились на берегу небольшого озерка, заполненного бурой жижей. Берег зарос красноватой, словно ржавой травой, которая при фокусировке взгляда оказалась россыпью острых кристаллов. Кое-где валялись странные, изувеченные, еще дымящиеся или искрящиеся машины. Почему-то они показались Паклину похожими на хищных зверей, судя по задранным массивным конечностям, похожим на лапы, тяжелым челюстям и острым когтям. Кстати, достаточно было обратить пристальное внимание на какого-нибудь подбитого «хищника», чтобы вокруг него появились контуры теплового излучения, также становились видимыми какие-то потроха, а затем появлялась надпись: «Разрушен, восстановлению не подлежит. Стоимость лома цветных и редкоземельных металлов — двадцать кредиток».
«Ого, удачно работает мое зрение, — с оживлением подумал разведчик. — Цены нет такому коммерческому взгляду».
Чуть поодаль начинался кривоватый кустарник, если точнее, арматура, облепленная белоснежными солями аммония, а за ним несколько гектаров территории занимал лесок. Над острыми вершинами давно скончавшихся, засохших и мумифицированных сиреневых елок лиловели густые облака. Стоял погожий денек, насыщенный углекислым газом (40 %), водяными парами (20 %) и аммиаком (10 %), воздух был чист, свеж и Сохранял приятную температуру — семьдесят по Цельсию.
