Ринат Мусин - Любви все роботы покорны (сборник)
Когда Шакра замолчал, девицы рыдали в голос, но не верили ни единому его слову.
* * *Постепенно слухи о Шакре вытеснили из умов горожан все прочие, мелкие и житейские. Дарена или Часлава, обычно ходившие на рынок за снедью, стали задерживаться на площади гораздо дольше обычного. В меру своей памяти и ораторских способностей, они пересказывали услышанное от голубокожего гиганта. Немногие были столь любопытны, что отваживались расспрашивать девиц из борделя. Но от тех немногих подробности узнавал весь город.
В один из будних дней через весь город на взмыленной лошади пронесся крестьянин совершенно безумного вида. Он ломился в дом бургомистра и кричал, что сегодня утром красный слон опустошил его огород и улетел за облака!
Бургомистр слушал его с балкона, попивая кофе, и с возрастающим раздражением просил успокоиться, а потом и вовсе грозился упечь в психушку. Он сам, как и многочисленные свидетели этой неприятной сцены, безусловно, верил несчастному, но не находил нужным утруждать себя даже самым бесплодным сочувствием.
Каждый в городе знал, что на рассвете слон с нездешним именем Айравата прилетает к борделю и стучит хоботом в окно, желая увидеть хозяина. Когда Шакра появляется в окне, слон снова взмывает в небо. Очевидно, что пищи такому огромному животному, да еще с такими удивительными способностями, нужно много, и где он ее добывает – явно не проблема города. Все горожане были единодушны в этом мнении.
* * *– Как думаешь, на чем стоит ваш мир? – спросил однажды Шакра черноокую Малушу, отдыхая после очередного любовного сражения.
Девица рассмеялась.
– Наш мир не плоский, а круглый как яблоко, – сказала она мягко, как несмышленому ребенку. – И он вращается в безграничной пустоте на мече архангела Михаила.
– Не слишком удачное занятие для архангела, – заметил Шакра.
– Что может быть почетнее, чем держать мир, созданный Господом?!
– В другом мире мне рассказывали, что мир их – это бублик, вращающийся на мужском органе Атланта. И они были недалеки от истины.
– Ты говоришь такую чепуху и не смущаешься тем, что тебе никто не верит…
– Я не хочу, чтобы вы мне верили, – отвечал Шакра, – правда всегда слишком страшна. Видел я город, где мудрецы вычислили судьбу своего мира. Вычисления эти были так убедительны, что все поверили. И стали ждать конца. Перестали растить хлеб, кормить скот, перестали есть и пить. Лежали на улицах, смотрели в небо и умирали один за другим. Последний из людей, слишком глупый, чтобы понять правду, узрел, как мир его проглотила змея Хо.
– Ты славный и странный, – говорила Малуша и целовала синие губы.
– Я видел твой мир со стороны. Говоришь, он круглый как яблоко? Он и есть яблоко, падающее в безграничный океан с Древа Ашваттха.
* * *День рождения госпожи Покорной отмечали в узком кругу. Во главе стола сидел Шакра, ради такого события впервые сошедший вниз.
– Ты нам прям как родной стал! – говорила захмелевшая хозяйка, а сама думала, что такого клиента ей, должно быть, послала сама Дева Мария.
Увлеченная этими мыслями, госпожа Покорна не могла понять, отчего вдруг девицы отчаянно завизжали и повыскакивали из-за стола, опрокидывая посуду. А причиной было то, что запеченный целиком поросенок выплюнул яблоко, повернул пятачок к Шакре и произнес глубоким властным голосом:
– Я – бог, создавший тебя! Готов ли ты служить мне?
Ответом ему был рев, полный боли и ярости. Шакра хватал со стола ножи и вилки, но они текли сквозь его пальцы. Поймал одну из визжащих девиц, не узнавая ее, кричал прямо в лицо:
– Выколи мне глаза! Возьми нож и выколи мне глаза!
Выбежал на улицу, выломав тяжелую дверь вместе с частью стены, и споткнулся о требовательное многоголосие. Каждый гранитный булыжник под ногами открывал уродливый рот и задавал все тот же вопрос:
– Готов ли ты снова служить мне, Шакра? Готов ли ты?!
Из рук его снова рвались испить свежей крови обоюдоострые мечи розовой стали. А высоко над крышами города оглушительно трубил Айравата, предчувствуя новый бой, и стекла в окнах домов разлетались вдребезги.
Михаил Рашевский
Перешагнуть ненависть
– Советник Корп, я в последний раз предупреждаю вас о недопустимости подобного поведения в зале суда! Будьте сдержанней в своих высказываниях в адрес советника Айи.
– Прошу прощения, верховный, но эта мерзавка…
– Советник Корп!
– Ничтожество.
– Советник Айя!
– Но верховный судья…
– Отставить прения!
Советник Корп щелкнул жвалами. Его бо́льший хвост вновь бесполезно ткнулся в округлую стенку силового барьера. Мутная капелька яда сползла на пол, зашипела, вгрызаясь в мрамор. Айя возмущенно прострекотала заковыристое ругательство. Ее жало то втягивалось, то вытягивалось из брюшка. Крылья от ярости переливались красным и фиолетовым.
– Рассмотрев предоставленные доказательства, галактический суд, согласно «Закону о компенсирующих конфликтах», постановляет: размен две на две планеты. Окраина и каторга. Оружия выше третьей степени тяжести не применять. Регулярные силы для отпора не применять. Степень жестокости – не выше категории «семь из десяти». Неукоснительно следовать кодексу локальной войны. Присутствие галактических наблюдателей обязательное. Срок конфликта – полгода. Заседание окончено. Претензии и протесты?
– Дайте нам три планеты, верховный…
– Отклоняется!
– Прошу прощения, судья, но полгода назад эти… рохры нарушили категорию «четверть» и вырезали пять из шести.
– Протестую!
– Протест отклоняется. Советник Айя, в настоящем локальном конфликте будут присутствовать галактические наблюдатели.
– Но в прошлый…
– Заседание окончено!
Светильники медленно начали гаснуть. В силовых полях появились проходы к дверям, ведущим из зала суда. Одновременно стенки пузырей стали сжиматься, вытесняя советников прочь. Корп и Айя напрасно в ярости бились о невидимые стенки поля – оно им было не под силу.
Когда выдвинувшиеся из пола двери отсекли выкрикиваемые врагами проклятья, верховный судья устало прикрыл половину глаз. «И вот так каждый раз, – подумал он. – Как сходятся рохры и шайси… Сколько ненависти в них друг к другу!.. Да уж. Если бы не их спецназ в галактической армии… А ведь и сами разрастаются. К чему конфликтовать, тут торговлю налаживать надо, сотрудничество. А они все выжигают одни и те же планеты. Уже не одну сотню лет. Ну, хоть эти советники удержались, не стали тут своими фимиамами воздух травить. Не то что три года назад…»
