Василий Головачев - Мир приключений (Сборник)
– Я мигом.
Феликс Эдуардович взмыл вверх, растаял в струях белесой пелены. Через полминуты в наушниках раций Дениса и Абдулова раздался его хрипловатый голос:
– Это дыра, ледяной вулкан, точнее – водяной. Из него идет пар с плюсовой температурой. Может быть, я схожу за датчиками и химанализатором? Надо бы установить здесь парочку.
– В другой раз. Возвращайся.
– Такая интересная дырка… я спущусь в нее на пару метров… – Голос Глинича ослабел, потерялся в тресках эфира.
Ландшафт под ногами опустившихся на лед космонавтов вздрогнул, из недр ледового щита донесся низкий прерывистый гул.
– Уходи оттуда к чертовой матери! – рявкнул Денис. – Феликс Эдуардович, быстро назад!
Еще один удар-толчок едва не сбил разведчиков с ног. Они вынуждены были включить «кузнечики», поднялись над содрогающейся бугристой равниной на несколько метров.
– …тся я понял, – выплыл из шумов эфира голос планетолога. – Это действительно гейзер, сейчас он сработает.
Вверху сгустилась тень, превратилась в размытое пятно, затем в искаженную туманными струями фигуру человека в скафандре.
– Феликс, какого дья… – Денис не договорил.
С оглушительным шипением и клокотанием из отверстия конуса вверху вырвался столб разогретого пара, а за ним – трасса водяных капель, каждая – размером с земной корабль. Воздух вокруг плутонианского гейзера заходил ходуном, бросая висящих космонавтов из стороны в сторону. Совсем рядом на равнину упала огромная водяная капля, едва не похоронив их под собой.
– Сматываемся! – бросил Денис, устремляясь прочь от проснувшегося вулкана.
Один за другим они понеслись в туман, однако вскоре вынуждены были остановиться, наткнувшись на ледяную стену. В этот момент сверху на них посыпалась водяная пыль, превращаясь в град величиной с кулак человека, и закончилась эта водо-ледяная феерия густым снегопадом. Снежинки тоже были очень крупными, величиной с ладонь, и объемными, фестончатыми, ажурными, очень красивыми.
Пришлось пережидать, когда закончится снегопад.
– Что там у вас? – донесся далекий голос Жукова. – Я вижу красивый фонтан высотой в десять километров. Странный такой фонтан. Такое впечатление, что…
– Ну?
– Сейчас с Батей посоветуюсь. – Пауза. – И он тоже подтверждает. Такое впечатление, что вода бьет не куда попало, а целенаправленно, порциями. Во всяком случае, струя накрыла прямое солнечное восхождение,[20] образуя цепочку валов… – Еще одна пауза. – Знаете, что получилось?
– Могу предположить, – отозвался Глинич. – Струя воды рисует «снежинки».
– Точно! Очень похоже! Мы видели скопище таких «снежинок» с орбиты, только эти грубее.
– Разве тебе оттуда видно? – засомневался Абдулов.
– Батя проанализировал картинку с локатора и дал изображение. Я вам точно говорю – «снежинки».
Денис посмотрел на висевшего в трех метрах от него на струе плазмы Глинича.
– Феликс Эдуардович, чтоб это было в последний раз. А если бы струя воды вырвалась в тот момент, когда ты был внутри? В лепешку бы расшибла!
– Она вообще всех нас могла замочить, – философски заметил планетолог, помолчал и добавил: – И у меня есть подозрение…
– Договаривай.
– Больно ровный конус у этого вулкана. А внутри вообще идеально круглая труба…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Природа такие идеальные формы не реализует, она принципиально фрактальна.
– Так что же, по-твоему, этот конус сделали плутониане, что ли? – хмыкнул Абдулов.
– Не знаю. Но выглядит он искусственным сооружением. Да и струя воды, по словам Михаила, образовала цепь валов, близких по форме «снежинкам». Что это, если не водо-ледяной строительный комбинат?
– Чушь!
– Вовсе не чушь. Иначе как объяснить…
– Отставить споры, – прервал Глинича Денис. – Выводы будем делать после, имея на руках кучу данных. В настоящий момент мы заняты другим делом. Больше никаких отклонений от маршрута! Миша, сколько нам еще ползти до шаттла?
– Километра четыре.
– Конец разговорам. За мной.
Тройка космонавтов поднялась вдоль удивительно ровной ледяной стены на высоту в триста метров и направилась над ровной и гладкой, покрытой снегом и изморозью крышей уступа в направлении на «восток», в ту сторону, где вставало солнце.
7Сначала они услышали странные звуки, вдобавок к тем, что доносились со всех сторон: тихий шелест, посвистывание, жужжание. Это жужжание периодически усиливалось, превращаясь в скрежет наподобие того, что издает щетка мусороуборочной машины, вращаясь по асфальту, и ослабевало.
Остановились, не понимая, откуда на Плутоне оказалась мусороуборочная машина.
– Миша, – позвал бортинженера Денис, – ничего не видишь по вектору движения?
– Нет, – отозвался через некоторое время Жуков. – Впереди скорее всего очередная «снежинка». А что?
– Слышим нечто странное…
– Нет, ничего не вижу, – после паузы сказал Жуков с сожалением. – Там пар струится… а может быть, не пар, а метель метет.
– Метель?!
– Струя какая-то более плотная, вращается, как смерч… и движется.
– Ладно, посмотрим, мы как раз на нее выходим. Держитесь плотней, мужчины.
Жужжание ушло влево, постепенно слабея.
Космонавты снова двинулись сквозь клубы тумана, вглядываясь в молочно-белую пелену, не пробиваемую лучами нашлемных фонарей. Туман впереди сгустился, приобрел материальную плотность снежно-белой стены. Точнее, низ этой стены был инеисто-белым, а верх – на высоте двадцати метров – сверкал в лучах фонарей как полупрозрачная полированная глыба льда.
Зависли в воздухе, разглядывая стену.
Потом Глинич скользнул вперед, не обращая внимания на предостерегающий окрик Молодцова, дотронулся рукой в перчатке до бликующей гладкой поверхности.
– Кажется, я понял…
– Отойди от греха подальше, – посоветовал Абдулов. – Что ты понял?
Послышалось приближающееся тихое жужжание и потрескивание. «Мусороуборочная машина» возвращалась.
– Назад! – скомандовал Денис.
Космонавты отодвинулись подальше от стены, с опаской вглядываясь в струящееся марево тумана.
Жужжание усилилось до громкого непрерывного скрежета и треска. В тумане образовался крутящийся электрический смерч, скользнул по стене, сдирая с нее слой льда, и ушел вправо, скрылся в тумане, оставляя за собой гладкую блестящую поверхность.
– Матерь божья! – пробормотал Абдулов.
– Все правильно, – сказал Глинич уверенным тоном. – Эта штука обрабатывает лед, чистит и формует. Я сразу догадался.
