Сергей Мусаниф - Гвардия. (Дилогия)
— Тогда сам выбирай себе цели.
— Есть у меня на примете небольшой спутник Израиля…
— Только этого для полного счастья и не хватало.
— Жесткая радиация, — сказал он. — На нем стопроцентно никого нет, а сейчас отыскать такое место в Галактике достаточно сложно. Мы же не хотим рисковать чьими-то жизнями, верно?
— Но сам факт уничтожения еврейского спутника может развязать войну! Ты что, не знаешь этих параноиков?
— И с кем они будут воевать?
— С арабами, — мрачно предсказал я. — Они всегда воюют с арабами.
— И с какого бока тут арабы?
— Они найдут с какого.
— Тогда я не знаю. Этот спутник — единственное, что мне приходит в голову. Остальные объекты либо слишком малы, либо населены, либо находятся в густонаселенных системах, что тоже чревато туристами и тому подобными сложностями…
Я взвесил находящиеся в нашем распоряжении возможности. Магистра останавливать надо? Надо. Оружие для этого испытывать надо? Надо. Что для нас важнее на данный момент? Существование бесполезного куска скальной породы и осложнение дипломатических отношений с Израилем, плюс гипотетическая война, которую они могут развязать, а могут и нет, или уничтожение самой опасной твари, что существовала в Галактике за последние сорок миллионов лет?
— Черт с ними, — сказал я. — Наводи.
— А как же война? — ехидно осведомился Джек.
— Проехали.
Джек приник к экрану, несколько раз оглянулся на большую карту, подкручивая верньеры. Изображение звездных систем на экране сменилось картинкой одинокого астероида сорока километров в диаметре, вся поверхность которого была испещрена воронками от многочисленных испытаний термоядерных устройств, так любимых практикующими представителями Моссада.
— Крупнее, — попросил я.
Спутник приблизился. Теперь можно было сосчитать воронки и рассмотреть любую из них более детально.
— А дальше чего?
— Я так понимаю, что этот дисплей является прорезью прицела?
— Можно и так сказать.
— Возьми в него половину спутника.
— Геометрическую половину? Он неправильной формы, так что сделать это достаточно проблематично…
— Любую половину, — сказал я. — И прекрати строить из себя умника, ладно?
— Уже прекратил, — ответил Джек. — Готово.
— Прицелился? — уточнил я.
— Да.
— Теперь стреляй.
— Ты что, ошалел? — изумленно спросил он, и я понял, что Джек не воспринимает ситуацию всерьез. Для него это было очередным теоретическим исследованием или игрой. Наводя на цель потенциально самое страшное оружие в Галактике, он даже не задумывался о возможности его практического применения.
— А зачем вообще целиться, если не собираешься стрелять? — спокойно спросил я.
— Да ты с ума сошел, Макс, — вмешался Мартин. — Мы ведь ничего не знаем о принципах действия оружия! Это ведь может быть все что угодно! Энергетические удары, излучения, черт подери, разрушение самой структуры пространственно-временного континуума! Сложно предсказать последствия выстрела и распространение ударной волны! Магистры могли и сами никогда не использовать этой штуки! Могут погибнуть миллионы!
— Я так не думаю, — сказал я.
— А ты вообще думаешь? С тех пор как ты ушел из аналитиков, у тебя атрофировались мозги!
— Рядовой Рэндольф, — холодно сказал я. — Будьте добры, заткнитесь.
— Слушаюсь, сэр, — сдавленно прохрипел он. Видать, не ожидал от меня такого подвоха.
— Мы сильно рискуем, — сказал Джек.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, — сказал я.
— Но мы рискуем не собой…
— Сержант Морган, — обратился я к нему ледяным и жестким тоном, который никогда раньше не использовал в общении со своими друзьями. — Надо ли мне напоминать вам, что, хотя мы находимся в одинаковых званиях, мои приказы как оперативного агента, находящегося на задании, имеют высший, чем ваш, уровень приоритета?
— Нет, сэр.
— Тогда считайте, что я только что отдал вам прямой приказ. Всю ответственность я беру на себя. Огонь!
Джек посмотрел на меня так, словно видел впервые.
Он числился главой аналитической группы из восьми человек, находился в одинаковом со мной звании. Находясь в Штаб-квартире, он мог отдавать приказы рядовым, сержантам и даже лейтенантам по праву более умного, но сейчас мы были в «поле», а это моя епархия. Не подчиниться моему прямому приказу он просто не мог. Я ведь являюсь сержантом оперативной службы Гвардии, а это кое-что значит.
Когда Джек, все еще не веря своим ушам, под сочувствующие взгляды коллег поплелся к тому, что считал пусковым устройством, я чувствовал себя полным подонком. Но терять еще десять-пятнадцать минут на пустые препирательства, которые все равно привели бы к такому же результату, я не имел права. Магистр был слишком близко.
Потом, возможно, я извинюсь, если это «потом» когда-нибудь наступит.
Но сейчас не время думать о чьих-то оскорбленных чувствах и лелеять личные обиды.
Много позже Морган имеет полное право обжаловать приказ и попытаться отправить меня под трибунал. Но сейчас мы находились в состоянии войны, на линии огня, и я мог бы отдать приказ расстрелять его за неповиновение, и приказ был бы выполнен.
Демократия хороша лишь до определенного предела, дальше она превращается в оружие самоуничтожения. На войне кто-то должен отдавать приказы и кто-то — их выполнять, а разборы полетов проводятся лишь после боя, иначе все полетит к черту. А в данном случае победа спишет все, ибо цена нашего поражения — смерть.
В общем, Джек Морган нажал на спуск.
Если откровенно, то какое-то время это все-таки заняло.
Сначала Джеку пришлось переключить восемь тумблеров, перебежать на другой конец пульта и переставить рубильники в положение «ВКЛ», потом нажать еще десяток кнопок.
Все присутствующие зачарованно наблюдали за его движениями, словно он исполнял некий магический ритуал, от которого нельзя оторваться. В каком-то смысле так оно и было. Ритуал смерти. Танец разрушения.
Итогом манипуляций старшего аналитика стала еще одна кнопка, появившаяся из-под непрозрачного пластикового покрытия. Джек откинул крышку и попытался ее нажать. Кнопка не поддавалась. Чертыхнувшись, он снова щелкнул тумблерами, возвращая их на исходную позицию. И снова нажал.
Ничего.
Никакого звука, никакой вибрации, никакой отдачи или фона. Вообще ничего.
И на экране, показывавшем половину спутника, тоже ничего не было.
Выругавшись столь виртуозно, что заставил бы покраснеть и сержанта ВКС, Морган уменьшил масштаб. Спутник обнаружился на положенном ему месте, только теперь он напоминал половинку яблока, отрезанную острым ножом. Второй половины не было.
