Еремей Парнов - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1978. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
В виде пустой «оболочки» (разумеется, достаточно солидной: в. две с половиной сотни миль толщиною!) представил Луну знаменитый Эдгар Райе Берроуз, который кроме 24 романов о Тарзане, 10-томной «марсианской» и 6-томной «венерианской» эпопей написал в двадцатых годах и лунную дилогию («Лунная девушка» и «Лунные люди»).
…Там, внутри этой космической Плутонии, сохранилась атмосфера. Через жерла многочисленных гигантских кратеров внутрь Луны попадают солнечные лучи и, отражаясь от густых облаков, ровным сумеречным светом озаряют холмы и долины подлунного мира. И там, в этом не знающем яркого земного дня (но и земных ночей тоже!) мире, среди растительности розоватого цвета помимо всевозможных рептилий герои Берроуза встречают… кентавров! «Лица у них были необычайно широкими, гораздо шире любого человеческого лица… Тело этих существ было покрыто одеянием с короткими штанинами, доходившими до колен. Грудь каждого опоясывала подпруга, сзади к ней было присоединено ремнем нечто, напоминавшее упряжь земных лошадей…» Эти воинственные существа, пребывающие в полупервобытном состоянии, отлично владеют своим оружием — короткими мечами-кинжалами и необычного вида копьями — и доставляют землянам немало неприятных минут. Впрочем, как всегда у Берроуза, на иной планете очень скоро обнаруживают себя и стопроцентные гуманоиды — прекрасные и ликом, и сложением…
Обозревая сегодня путь, пройденный мировой фантастикой, мы отчетливо видим в ней два потока. Один из них — фантастика развлекательная, «несерьезная». К сожалению, именно эта ветвь прежде всего бросается в глаза стороннему наблюдателю, по ней еще и сегодня нередко судят о фантастике в целом… К этой-то ветви и тяготеют произведения, рассмотренные в данном разделе.
Влияние в изобилии переводившейся у нас западной беллетристики остро чувствовалось в двадцатые годы в только-только зарождавшейся советской фантастике. Вот каких селенитов увидим мы, к примеру, в романе Виктора Гончарова «Психомашина» (1924):
«В машину влезли два странных широкоплечих существа — два слоненка на задних лапах… Верхние конечности, мускулистые и прикрытые пергаментной кожей с мелкими черными волосиками, заканчивались двумя длинными пальцами…» Это — «небезы». Представители эксплуатируемого большинства лунного общества. А вот и сами эксплуататоры, «везы»:
«Тут я заметил сидящее в кресле в носу аппарата… еще более странное существо… Если небезы были на две головы ниже человека среднего роста, то это существо не доходило бы и до пояса. Большая голова, совсем не по туловищу, с таким же хоботом, только более нежным, тонкие ручки с двумя длинными пальчиками и совсем крохотные ножки…» Мыслящие слонята… Это было так изысканно, так необычно! Для определенной категории читателей, разумеется.
Качественно иной поток фантастики составляют произведения, фантастический допуск в которых не самоцель, а средство. Средство показать безграничные возможности науки и приблизить их реализацию — в фантастике научно-технического плана. Средство привлечь общественное внимание к острым проблемам современной писателю жизни — в фантастике социальной. К этой последней принадлежит еще одна группа лунных монстров — специализированные селениты Герберта Уэллса.
В 1901 году знаменитый фантаст опубликовал свой новый роман — «Первые люди на Луне». Что же увидели на Луне уэллсовские Кейвор и Бедфорд?
Первым из представителей лунного мира встретилась им странная громадина, рыхлая и почти бесформенная. Не без труда угадывалась в этом чудовище заурядная лунная «корова» — специально усовершенствованная порода, дающая максимум продукции.
А затем… Затем они попадают в подземный мир селенитов. В целом селениты Уэллса напоминают муравьев. Но только — в целом!
«Казалось, что в этой суетящейся толпе нельзя найти двух сходных меж собой существ. Они различались по форме, по размерам и представляли самые устрашающие вариации общего типа селенитов. Некоторые были как громадные пузыри, другие сновали под ногами у своих братьев. Все они казались каким-то гротеском, уродливой карикатурой на людей…» Селениты Уэллса не только лунных коров приспособили для максимальнейшего производства продукции, они и самих себя так же исчерпывающе усовершенствовали. «На Луне каждый гражданин знает свое место. Он рожден для этого места и благодаря искусной тренировке, воспитанию и соответствующим операциям о конце концов так хорошо приспосабливается к нему, что у него нет ни мыслей, ни органов для чего-нибудь другого». Если это пастух, то он снабжен длинными ремнеобразными щупальцами. Если это носильщик, то он представляет собою кривобокое существо с огромными плечами. Художник здесь — субъект с очень подвижной рукой и строгим взглядом, рисующий с невероятней»! быстротой. Ювелир — крохотное существо, могущее уместиться на ладони; у машинистов благодаря особым прививкам отрастают длинные «руки»; стеклодуву увеличивают легкие, превращая их попросту в легочный мех…
Эта же приспособленность царит и среди селенитов-»интеллигентов»: администраторы здесь обладают большой инициативой и гибкостью ума, ученые хранят в своей памяти невообразимую массу сведений по узкоотраслевым вопросам, эксперты приучены распутывать самые сложные аналогии. И все они, представляя собою карликовые существа с уродливо гипертрофированным мозгом, разительно отличаются от селенитов-ремесленников или воинов.
Возглавляет это удивительное общество Великий Лунарий. Вот как описывает Кейвор его внешность:
«Сначала этот лунный мозг показался мне похожим на опаловый расплывчатый пузырь с неясными, пульсирующими, призрачными прожилками внутри. Затем и вдруг заметил под этим колоссальным мозгом над краем трона крошечные глазки. Никакого лица не было видно — только глаза, точно пустые отверстия. Потом я различил внизу маленькое карликовое тело с белесыми, скорченными, суставчатыми, как у насекомых, членами… Слабенькие ручки-щупальца поддерживали на троне эту фигуру…» Буржуазные экономисты сравнивали общество с человеческим организмом: рабочие — это руки общества, правящие классы — его мозг… Герберт Уэллс с предельной яркостью овеществил эту метафору. Его лунное общество — действительно карикатура. Карикатура на специализированное, донельзя разобщенное капиталистическое общество, где человек — лишь винтик общественного механизма, превосходно притертый и максимально обезличенный.
В лице селенитов Уэллса мы имели дело с фантастикой социальной. Заглянем теперь в фантастику научно-техническую. Ведь были же у фантастов попытки реально представить возможные — не отрицаемые наукой — формы разумной жизни на Луне!
