Станислав Лем - Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Мир на земле
— Шапиро?
— Не помню имен. Тот, что глядел на Луну.
— Ты понимаешь то, что говорят голосом, обыкновенно?
— Плохо. По-французски лучше.
Я предпочел о французском не расспрашивать.
— Только Морзе?
— Лучше всего.
— Тогда говори.
— Ты запишешь, а они украдут.
— Не запишу. Даю слово.
— Положим. Ты знаешь что-то, и я знаю что-то. Сначала скажи ты.
— А ты не читал?
— Я не умею читать.
— Хорошо… Последнее, что я помню… Я пытался установить связь с Вивичем, после того как выбрался из разрушенного подземелья в японском секторе, но у меня ничего не вышло. Во всяком случае, я ничего не припоминаю. Знаю только, что потом я опускался сам. То мне кажется, что на Луне я хотел забрать что-то у дистантника, который куда-то влез… или… что-то обнаружил… но не знаю, что и даже который это был дистантник. Молекулярный, пожалуй? Нет? Не помню, что с ним стало. А то…
— С тем, в порошке?
— Да. Но ты, наверно, знаешь… — осторожно подсказал я.
— Сначала до конца расскажи мне свое, — ответил он. — Что тебе кажется «а то»?
— Что там вообще не было никакого дистантника, а может, и был, но я его уже не искал, потому что…
— Потому что?..
Я замялся. Стоит ли говорить, что мои воспоминания порой напоминают странный сон, содержание которого невозможно передать словами, и от него остается лишь ощущение чего-то чрезвычайно необычного?
— Не знаю, что ты думаешь, — поцарапала меня левая рука, — но знаю, что ты что-то замышляешь. Чувствую это.
— Чего ради мне что-то замышлять?
— Того ради. Интуиция — это я. Давай говори. Что тебе кажется «а то»?
— Порой у меня такое ощущение, будто я опустился по вызову. Но кто вызывал — не знаю.
— Что ты написал в отчете?
— Об этом — ничего.
— Но у них был контроль. Записи. Они знают, опустился ли ты потому, что получил сигнал с Луны или же сигнала не было. Они перехватывали сообщения. Агентство знает.
— Не знаю, что известно в Агентстве. В глаза не видел записей, сделанных на базе. Ни фонии, ни визии. Ничего. Ты же знаешь.
— Знаю. И кое-что еще!
— Что?
— Ты потерял порошкового.
— Дисперсанта? Конечно, потерял, коли потом сам влез в скафандр и…
— Дурачок. Ты иначе его потерял.
— Как? Он развалился?
— Нет. Они его забрали.
— Кто они?
— Не знаю. Луна. Что-то. Или кто-то. Он там перевоплощался. Сам. Было видно с борта.
— Я это видел?
— Да. Но уже потерял контроль. Над ним.
— Тогда кто же им управлял?
— Не знаю. От корабля он был отключен. Но продолжал видоизменяться. По всем программам.
— Не может быть.
— Было. Больше ничего не знаю. Опять Луна внизу. Я там был. То есть ты и я. Вместе. Потом Ийон упал.
— Что ты плетешь!
— Упал. Это была каллотомия. Тут у меня пробел. Потом снова борт, и ты убирал скафандр в контейнер, и сыпался песок.
— Значит, я опускался, чтобы посмотреть, что произошло с молекулярным дистантником?
— Не знаю. Возможно. Не знаю. Тут пробел. Для того и была каллотомия.
— Умышленная?
— Да. Возможно. Наверняка так. Чтобы ты вернулся и не вернулся.
— Это мне уже говорили. Шапиро. И Грамер, кажется, тоже. Но не так явно.
— Потому что это игра. Что-то они знают, чего-то им недостает. Наверно, у них тоже проблемы.
— Погоди. Почему я упал?
— Глупыш. Из-за каллотомии. Отключилось сознание. Как было не упасть?
— А песок? Пыль? Откуда она взялась?
— Не знаю. Ничего не знаю.
Я долго молчал. Уже совсем рассвело. Подходило к восьми. Но я не видел ничего, так лихорадочно размышлял. Лунный проект развалился? Но на его развалинах не только продолжалась бессмысленная борьба, но и подкопы — в них одновременно возникало что-то, чего никто на Земле не программировал, не ожидал? И это что-то уничтожило лаксовского дисперсанта? Вернее, перехватило над ним контроль? Но этого я не помнил, видимо, сказалась каллотомия. Теперь так: перехваченный ими дистантник заманил меня на Луну либо с плохими намерениями, либо с какими-то другими, неизвестными. С плохими? Чтобы лишить меня памяти? Какой ему был в том прок? Пожалуй, никакого. Может, он собирался что-то мне дать? Ведь если он хотел только что-то сообщить, садиться мне было ни к чему. Предположим, он дал мне ту пыль? Тогда что-то — кто-то, — не желая, чтобы операция удалась, рассек мне мозолистое тело и тем самым парализовал мозг. Допустим, так оно и было. Тогда то, что командовало дисперсантом, спасло меня? Но шла ли речь о спасении Тихого? Пожалуй, нет. Им было важно, чтобы информация дошла до Земли. Мелкая, тяжелая пыль и была этой информацией. Я должен был привезти ее с собой. Да. Таким образом, часть головоломки я уже сложил. Только не совсем ясно, что она означает. Поэтому я как можно скорее изложил свою гипотезу моей второй половине.
— Возможно, — ответила она наконец. — Пыль они получили. Но этого им недостаточно.
— И отсюда нападения, спасения, уговоры, визиты, кошмары?
— Похоже. Чтобы ты отдал себя им на растерзание. То есть меня.
— Но они ничего не узнают, если ты не знаешь больше, чем говоришь…
— Думаю, не узнают.
— Но если там возникло нечто настолько могущественное, что сумело завладеть молекулярным дистантником, то оно могло бы и напрямую связаться с Землей? С Агентством, с базой, с кем угодно. И уж во всяком случае, с теми, кого Агентство выслало после моего возвращения.
— Не знаю. Где опускались новые?
— Не знаю. Во всяком случае, похоже, противоречивые интересы есть и здесь и там. Что могло возникнуть там? Из тамошнего рака, разложения, как это назвал Грамер? Кажется, ордогенез. Рождение порядка? Орднунга? Какого порядка? Электронной самоорганизации? Зачем? С какой целью?
— Если что-то и возникло, то без всякой цели. Как жизнь на Земле. Электронные «гении» попередрались. Программы развалились. Одни, как попки, повторяли одно и то же, другие распадались полностью. Устраивают зеркальные ловушки. Фата-морганы…
— Может быть… может быть… — повторял я, оцепенев в странном упоении. — Возможно. По крайней мере, я могу себе это представить. Если вообще наступило всеобщее разложение и взаимонападение и если из него что-нибудь могло вырасти, какие-то фотобактерии, вирусы из интегральных схем, то наверняка не везде, а только в определенном, особом месте. Как исключительное стечение обстоятельств… И начало распространяться. Такое я еще могу себе представить. Хорошо — но чтобы из чего-то возник кто-то!.. Нет! Сказки! Ни один молекулярный дух не мог там появиться на свет. Разум на Луне, из свалки электроники? Чистейшая фантазия.
