Айзек Айзек Азимов - Транторианская империя
— И всё же кое-что тревожит меня, — заметил Аратап.
— Что?
— Ты слишком старательно отговариваешь меня. Конечно, я благодарен тебе за то, что ты удержал нас от Прыжка. Теперь ты можешь рассчитывать на благосклонность Хана. Ты спас также и свою жизнь. И всё же я не верю, что ты откровенен со мной. В тебе живёт юношеский романтизм. В твоём возрасте все хотят стать героями. Именно поэтому мы всё же совершим Прыжок.
— Не вижу причин.
— Ты глуп, — Аратап нахмурил брови. — И всё же жаль, что ты не на нашей стороне. — Это прозвучало как комплимент. И тут же продолжил: — Сейчас ты вновь будешь посажен под замок. Это простая предосторожность.
Байрон кивнул.
Это были тяжелые часы для Байрона. Аратап решил устроить останкам Джилберта космические похороны и пригласил Байрона принять в них участие. Здесь же присутствовали Артемида и Хенрик. Поймут ли они? Поймет ли ОНА, что он должен был сделать то, что сделал?
Ещё его беспокоило то, что корабль вскоре должен совершить Прыжок. Тогда наступят совсем плохие времена.
Он вновь и вновь пытался проанализировать, прав ли он. А что, если он ошибся? Что, если они сейчас совсем близко от мятежного мира? Тогда информация уйдёт на Тиранию, и сюда немедленно будет послана целая армада. А сам он умрёт, зная, что мог спасти этот мир, но вместо этого способствовал его гибели.
Уже стемнело, а он всё ещё думал о документе, который не успел разыскать.
Ещё Байрона удивляло, что Аратап намерен найти мятежный мир, имея в своем распоряжении только один корабль. Каковы его намерения?
Автарх сказал, что документ похищен много лет назад, но кто владеет им теперь?
Вероятно, тиранийцы. Наверное, они давно знают секрет, как с помощью одного корабля разрушить целый мир.
Если это правда, тогда неважно, существует или нет мятежный мир на самом деле.
Прошло ещё немного времени, и к нему явился Аратап собственной персоной. Байрон встал, приветствуя его.
Аратап сказал:
— Мы запросили информацию. В указанном месте ДЕЙСТВИТЕЛЬНО есть звезда. Координаты, данные нам Автархом, верны.
— И?
— Но у нас нет необходимости исследовать относящиеся к ней планеты. Как мне сказали мои астронавигаторы, звезда погасла более миллиона лет назад. Если там и были планеты, то они давно исчезли. Теперь там нет ничего.
— Тогда…
— Тогда ты прав. Мятежного мира на самом деле не существует.
Двадцать два
ТАМ!
Событие это подорвало все основы философии Аратапа. В последнее время он не был самим собой. Он был теперь своим отцом. Он, как и отец, все эти дни вёл эскадру кораблей на битву с врагами Хана.
Безумные дни! Там, где он ожидал найти мятежный мир, обнаружилась только пустота. У Хана не было врагов, и не с кем было сражаться. Аратап теперь — просто Представитель, не более того.
Жаль потраченных эмоций. Это было ни к чему.
Он сказал Байрону:
— Ты был прав. Мятежного мира не существует. И теперь я хочу поговорить с тобой.
Молодой человек с сомнением смотрел на него. Аратап вдруг вспомнил, как около месяца назад они встретились впервые. Теперь мальчик повзрослел, и в нём не было страха. «Я впадаю в декадентство, — подумал Аратап. — Многие из нас начинали в своё время симпатизировать этим субъектам. А многие ли желали им добра?»
— Я собираюсь освободить Правителя и его дочь. Этот шаг политически оправдан. Думаю, я могу освободить их прямо сейчас и отправить домой на «Беспощадности». Сможешь ли ты отвезти их?
— Ты освобождаешь меня?
— Да.
— Почему?
— Ты спас мой корабль и мою жизнь.
— Надеюсь, это многому научило вас.
Аратап беззвучно рассмеялся. Ему ОПРЕДЕЛЕННО нравился этот мальчик.
— Теперь я назову тебе и другую причину моего решения. До тех пор, пока я искал нити заговора против Хана, ты был опасен. Когда я понял, что эти нити ведут на Лингану и что её вождь мертв, ты перестал представлять опасность. На Лингану прибудет суд, и скоро она будет под нашим полным контролем. И всё же мы оставим им надежду. Надежду на освобождение.
— Так вы освободите нас всех?
— Это не совсем освобождение, потому что никто из вас не отличается особой лояльностью. С Линганой мы поступим по своему усмотрению, и следующий Автарх вряд ли осмелится восстать против Хана. Ассоциации больше не будет. Мятежники, которых мы захватили, будут сосланы на ближайшие к Тирании планеты. Ты же не сможешь вернуться на Нефелос, и не рассчитывай на это. Ты и полковник Ризетт, вы всегда будете жить на Родии.
— Очень хорошо, — сказал сдержанно Байрон, — но как быть со свадьбой Артемиды?
— Ты хочешь, чтобы она не состоялась?
— Вы должны знать, что мы любим друг друга и хотели бы пожениться.
— Как там говорили древние? «Необходимо прощать ложь влюбленным и дипломатам».
— И всё же предупредите Хана, что укрепление правящей фамилии на Родии может грозить ему новыми трудностями, как в случае с Линганой.
Всё это время Аратап смеялся.
— Хочешь добрый совет? — отсмеявшись, спросил он.
— Какой?
— Поскорее женись на ней. Для Поханга мы подыщем другую невесту.
Поражённый Байрон протянул ему руку:
— Спасибо, сэр.
Аратап пожал её.
— Мне не особенно нравится Поханг. Да, я хочу, чтобы ты ещё кое-что запомнил. Не давай амбициям одержать в тебе верх. Хотя ты и женишься на дочери Правителя, сам ты никогда не станешь Правителем. Ты не тот человек, который нам нужен.
Аратап проводил «Беспощадность» взглядом. Молодой человек свободен, а сам он уже на полпути в Тиранию. Да, майора Андроса хватил бы удар!
Он должен прибыть на Тиранию. Возможно, с ним встретится Хан, чтобы выслушать его. Взвесив все «за» и «против», Хан, безусловно, поймет, что другое решение было невозможным, и не осудит его.
Ризетт на борту «Беспощадности» также проводил взглядом тиранийский флагман.
— Итак, он отпустил нас! — заметил полковник. — Знаешь, если бы все тиранийцы были похожи на него, я бы пошёл к ним на службу. Как ты думаешь, он слышит сейчас, что мы говорим?
Байрон оторвал глаза от пульта:
— Конечно, нет. Да и вряд ли он захотел бы делать это. Вспомни, ведь он первый рассказал нам всё, что знал о нас.
В рубку вошла Артемида. Она прижала палец к губам:
— Не так громко. Мне кажется, он уснул. Скоро мы уже будем на Родии, верно, Байрон?
— Чтобы добраться туда, нам хватит одного Прыжка, Арта. Аратап вычислил его для нас.
— Пойду помою руки, — Ризетт вышел из рубки.
