Венедикт Ли - Гроза над Миром
— И… всё-о-о?.. — наконец, недовольно протянула Нина, — А как насчет любви, горячей-прегорячей?
На ней был тот же тюремный комбинезон, только спорот «дьявольский» номер руками Аркато. Андрей провел руками по талии и бедрам Нины, отыскивая застежку, его ладони при этом описали две восхитительные симметричные кривые. Нина перехватила его руку.
— Подожди… Расстегивается здесь и здесь… Теперь вытряхивай меня…
Она выгнулась, Андрей приподнял ее за талию, комбинезон ее расползся вверх и вниз, оголив плоский твердый живот. Нина задвигала бедрами, вынимая ноги из штанин, Андрей коснулся губами густой поросли на ее лобке, пальцы Нины взъерошили ему волосы. Она всхлипнула, тихо застонала… Резко поднялась и стала лихорадочно расстегивать на Андрее рубашку, между делом несколько раз быстро и нежно поцеловав его в губы.
Когда оба остались нагими, Нина увлекла Андрея на пол, на мягкий ковер. Быстро проговорила:
— Никто меня не любит… не понимает…
Жаркое единение, сплетенье рук, ног, исступленное проникновенье друг в друга… Блаженная усталость и полудрема… Рука Нины покоилась на груди Андрея, она успокоено дышала, и следом за нею он погрузился в короткий, глубокий сон.
Посмеиваясь про себя, окрыленный, Андрей вошел в адмиральскую (его!) каюту. Светло, просторно, роскошно. Позолоченный переговорник (ха!). Руководи, Андрос. У тебя в подчинении два раза по пять с половиной — одиннадцать тысяч человек. Свалившаяся на него огромная ответственность нисколько Андрея не пугала — он знал, что говорить и делать. Обернулся на чей-то внимательный взгляд.
Адмирал Сагель сурово глядел с портрета. Внешностью Андрей немного походил на него, но не возрастом, выглядя даже моложе своих тридцати восьми.
— Привет, старик, — сказал Андрей, — Не обижаешься, что я взялся доделывать то, чего ты не успел?
Пожилой адмирал все так же молча взирал на него. Андрей включил переговорник, общий вызов коммодора к личному составу соединения.
— Здесь флагман, адмирал Гелла. «Арни» и «Габриэль» — слушай. К пилотам и команде. Сердечно благодарю вас за победную кампанию против базы Марион. Мы идем курсом вест к Эгваль, и разгромим ее восточное побережье. Хозяйка Острова — на борту.
Что нужно воинам, кроме недавней победы? Твердый голос командира, обещающего новую. Сытный ужин и чарка вина. Идея или личность, за которую не стыдно умереть. И добротное оружие, вроде двух атомных авианосцев, несущих их сейчас к берегам Эгваль.
10. УБЕЙТЕ Н.В.!
Губернатор провинции Суор (в местном говоре: Суолг) был молод, черноволос, симпатичен и говорлив не в меру, раздражая тем, что ни одной фразы не успевал договорить до конца. Но, когда распахнулась дверь тюремной камеры, у него не нашлось подходящих слов, чтобы достойно встретить свою участь. В том, что его расстреляют, сомнений не было — опустошенная казна и разоренное бесстыдными поборами население взывали об отмщении…
Вошедшая в сопровождении нескольких военных молодая женщина показалась губернатору смутно знакомой, но вспомнить ее сразу он не смог. Угадав его затруднение, она коротко представилась:
— Вандерхузе. Я объясню вам новую ситуацию.
Он выслушал ее, онемев, а когда обрел дар речи, смог только поддакивать:
— Да… Да. Да! Нет! Нет. Нет… Конечно! Конечно! Конечно!
— Да здравствует свобода! Долой тиранию! — эти слова он уже бодро прокричал на митинге, наспех организованном, но неплохо срежиссированном — Нина приложила к сему свою маленькую, крепкую ручку. Она учуяла слабое место нового режима стремление упорядочить всё и вся — людям проще общаться со взяточниками из администрации, чем с новоявленными «меченосцами» из ОСС, втискивающими жизнь в прокрустово ложе идеализированных схем. От указа Бруно об упорядочении налогообложения пострадали в основном мелкие лавочники, а не воротилы теневой торговли.
Подошла очередь Нины сказать что-нибудь бессмысленное и вдохновляющее, и операторы местной студии видео пустили картинку в эфир. Упорство, с каким Нина продолжала носить свой мышино-серый комбинезон, (Аркато подогнала его ей по фигуре, а на месте страшного номера вышила инициалы «Н.В.»), вознаградилось вид у нее получился эффектный
— Здравствуйте, мои дорогие! Я — ваша Нина, снова с вами. И снова иду в бой за вас и ради вас умру!..
Удачно вмонтированные кадры двух авианосцев у побережья, гордо реющие в небе самолеты, истребитель в непередаваемо красивом развороте… Как бы случайные блики скрывают символику Острова на его крыльях. Нинка крупным планом, шевелюра встрепана, глаза горят сумасшедшим и притягательным огнем.
— Все указы самозванцев из ОСС объявляю недействительными. Вы не будете платить дурацкую вмененную подать! Единственная и желанная моя цель — вернуть закон и порядок в нашу благословенную страну! Единственное мое намерение восстановить у власти президента Ариэля Солтига!
Митинг закончился, накричавшиеся и нааплодировавшиеся люди торопливо расходились по своим делам. Нина, чмокнув в щеку счастливо растерянного губернатора («Меньше воруй», — шепнула ему на ушко), сбежала с ораторского помоста, бросив рабочим:
— Разбирайте декорацию!
Ее ждал автомобиль. Теперь в порт, на катер… и на «Габриэль», надо бывать на обоих своих кораблях. Нина села на заднее сиденье, втиснувшись между двумя телохранителями, третий сел рядом с водителем, закрыв ей, к черту, весь обзор.
— Сдвиньте тент! — нервно крикнула Нина и успокоилась только, когда увидела наверху летящие кроны деревьев, обступавших обочину дороги. День чист и светел. Все хорошо?..
«Клаустрофобией страдаю, что ли…» Закрыла глаза, откинув голову на мягкую спинку сиденья, вздрогнув, очнулась от секундного забытья. Самолет с короткими, как обрубленными крыльями, надвигался сверху прямо на нее.
— Не наш!! — взвизгнула Нина, ударяя кулачком в спину впередисидящего.
Водитель резко притормозил, и первая бомба легла позади. А Нина уперлась руками…. вскочила на сиденье, переступила на плечи телохранителя слева (как странно замедлило свой ход время!) и, подняв руки над головой, «рыбкой» выбросилась на дорогу. Кувыркнулась, вскочила и стремглав бросилась в придорожные заросли. За ее спиной громыхнуло снова, что-то большое пролетело над рухнувшей ничком Ниной и тяжко хлопнулось в кусты — колесо автомобиля, на котором она только что с ветерком ехала. Рев самолетного мотора нарастал, послышались резкие хлопки пушечной стрельбы. Сверху посыпались срезанные очередью ветки, упавший сук больно ушиб плечо. Нина сообразила, что пилот наверняка увидел, куда она скрылась, и, подвывая от животного ужаса, поползла на четвереньках в глубь чащи.
