Александр Громов - Ватерлиния (сборник)
Кое-как привел я господина посланника в чувство. Потом не выдержал и назло Веберу подошел к министру без портфеля и поздравил его с удачным выстрелом. У дипломатов это называется хорошей миной при плохой игре. Пожали мы друг другу руки и постановили об инциденте не вспоминать, чтобы, значит, на мире и добрососедстве дуэль никак не отразилась.
Что тут скажешь? Если бы туземцы людей ели, я бы возразил, ей-ей, а если дуэли на высоком государственном уровне входят у них в число национальных традиций, пусть возражает кто другой. Хотя бы Людвиг-Люций. Пари держу, та дуэль ему очень не понравилась. А еще больше ему не понравилось, что местные, после того как он получил резинкой по тыкве, перестали держать его за серьезного человека. Во всяком случае, сажать меня снова в тюрьму они отказались наотрез, хоть он и требовал…
Короче говоря, через неделю сбежал господин посланник на первом попутном судне и на карьеру свою плюнул. Да какая может быть карьера, если премьер-министр при каждой встрече первым делом интересуется, как там его шишка, зажила ли? И в глазах у премьера веселые искорки бегают. Полное дипломатическое фиаско, сами понимаете.
А может, впоследствии и выкрутился Людвиг-Люций, как знать. Может, и карьеру спас. Не всякая субстанция в воде тонет.
Не знаю, ребята, как вам в той ситуации, а мне как-то вдруг за метрополию стало обидно. Уже на следующий день после дуэли двигаю на прием к тому самому министру без портфеля и с места в карьер: готов, мол, принять вызов за свое начальство. У вас, мол, в запасе еще две мины, так не пропадать же им. Только если они опять будут резиновыми, так и знайте: за вторичное покушение на честь Земли и землян я нанесу вам, господин министр, оскорбление действием!
Он даже крякнул от удовольствия, заверил, что мины будут настоящие и щедрой рукой ликвидировал нашу разницу в боекомплекте. Понятно, при навыке моего противника мне все равно ничего не светило, и вот этот шрам – с того случая… Но землян местные худо-бедно начали уважать! Сначала они вообще собирались порвать с нами отношения как с недостойными и выпроводить Людвига-Люция на все четыре стороны…
А как он сбежал, то как-то само собой получилось, что с вопросами стали обращаться ко мне. Нас-то, землян, в ту пору всего двое здесь было: я да Банан на сателлите. Потом из метрополии – хлоп – личный посланник президента с поручением разобраться, принять меры по своему усмотрению и доложить.
Он и принял меры. У меня к тому времени в активе уже три дуэли было и рейтинг мой возрос неимоверно. Поохал посланник, повздыхал, но как ни крути, а общий язык с аборигенами никто лучше меня не найдет. Потом, ясное дело, прислали одного специалиста, чтобы подучил меня дипломатическому политесу, и другого, чтобы раскумекал мне, какие есть интересы Земли в этом секторе, – а только больше не они меня, а я их учил местной специфике, особенно первого. Темный народ, неразвитый.
Что?.. А вы думали, с кем разговариваете? Ох, парни, у меня от вас швы разойдутся… Ну да, я и есть посланник Земли на этой планете, а скоро стану чрезвычайным и полномочным послом, это уже решено. Банан с тех пор один летает, встретите его – передавайте привет… Не верите? Ну и не надо, я не настаиваю, а только вот какое дело, ребята: через час у меня дуэль с министром юстиции, он на меня вчера косо посмотрел… Думаете, я тут от нечего делать лясы точу под стоеросовку? Мне секундант нужен, а лучше два и хорошо бы земляне. Если опоздаете на корабль, то я вашему капитану записку напишу, он вам еще благодарность объявит… Ну как, согласны?
1999 г.
Дарю тебе звезду
Неоспоримый факт: мало кому на свете хотя бы раз в жизни не мечталось иметь богатую тетушку преклонных лет, готовую вот-вот переселиться в лучший мир, оставив все свое состояние обожаемому племяннику. Мечтать – что в этом плохого? Правда, если бы все мечты имели обыкновение сбываться, на том свете из-за тетушек возник бы демографический кризис, – но что нам за дело до мелочей? Однако другой факт, столь же неоспоримый, заключается в том, что и этот-то свет населен богатыми тетушками совсем не так густо, как хотелось бы, и менять этот мир на другой, пусть даже лучший, они отнюдь не спешат. С точки зрения бездетных богатых тетушек дело обычно обстоит как раз наоборот: бедных родственников пруд пруди, но кого ни копни – либо анфан террибль, в жизни ничего не слыхавший о почтении к старшим, либо шалопай, способный за ночь промотать золотой запас планеты среднего размера, либо неисправимый лентяй, а то и просто клинический неудачник, вместе с брезгливой жалостью вызывающий желание оставить ему в наследство бластер с одним зарядом, но никак не состояние. Словом, проблема с наследниками стоит не меньшая, чем с богатыми тетушками – или дядюшками, если угодно. Не исключено, что престарелый Диоген, бродивший днем с фонарем и выкликивающий «ищу человека», подыскивал среди своих родственников того, кому мог бы без опасений оставить свою бочку. У всякой эпохи свой масштаб.
В Трифилии Клюге понятия «лентяй» и «неудачник» сочетались гармонично. О богатой тетушке он не мечтал просто потому, что она у него была, однако надежд на наследство он не питал ни малейших. Во-первых, он видел ее один раз, и то мельком. Во-вторых, бездетная тетушка Октавия имела трех племянников и четырех племянниц – простых, а Трифилий был внучатым. В-третьих, несмотря на свои сто девять лет, тетушка была бодра и не выказывала никакого желания опасно захворать в ближайшем будущем. В-четвертых и в главных, что общего может быть у вдовы миллионера, женщины прагматичной и не склонной к сантиментам, с безалаберным родственником, не способным самостоятельно позаботиться о себе?
Нет, Трифилий Клюге не рассчитывал на серьезное наследство. Иногда, особенно в периоды сквозняка в карманах, его мечты возвышались до надежды получить по смерти старой карги подачку в тысячу-другую космоюаней… быть может, даже в три тысячи, если у дорогой тетушки перед смертью серьезно ослабнет рассудок, – но не больше. Никак не больше.
Хоть бы пять сотен оставила, старая сквалыга!
Надежда умирает последней – это верно сказано. Деньги кончаются раньше. Когда крупье сгреб со стола проигранные Трифилием фишки, тот запустил руку в карман, надеясь, что там окажется монета, достаточная для покупки еще одной – наверняка счастливой! – фишки, пусть даже самого мелкого достоинства. Увы, карман был пуст, а ветхая ткань последнего целого кармана, прорвавшись при нетерпеливом движении, явила дырку. Чертыхнувшись про себя, Трифилий продел в отверстие указательный палец и повертел им за подкладкой. Неумолимая логика говорила ему, что коль скоро дырка в кармане относительно новой, не носимой и трех лет и даже еще ни разу не стиранной куртки появилась впервые и только что, то никакой монеты за подкладкой быть не может, – однако логика в таких случаях дело десятое. И вообще, чудеса вопреки всему иногда случаются, это знает всякий, кто играет в рулетку.
Оговоримся: Трифилий Клюге не был заядлым игроком с вечно голодными глазами, готовым заложить за фишку последнюю, притом еще новую куртку, а с нею штаны, душу и шансы когда-нибудь разбогатеть в придачу; не собирался он, как многие в его положении, и завербоваться на рудники Денеба или Пульхеримы, дабы поставить на кон аванс, выиграть несколько раз подряд и, выкупив свой контракт, зажить в свое удовольствие. Азарт – тот же пучок зелени перед мордой осла, умные пользуются им для облегчения карманов дураков. Умным всегда кажется, что карманы дураков непозволительно тяжелы.
Трифилий был ленив от природы, но дураком себя не считал. В казино его любили не больше, чем залетевшую с улицы муху. Если наличные средства позволяли ему купить несколько фишек, он протискивался между солидными игроками и один или два раза ставил на «красное» либо «черное», изредка на комбинации номеров и никогда – на один номер. Если выигрывал немного – отваливался от стола, словно насытившийся мелкий москит, и, послонявшись по игорному залу, сонно поглазев на игру за карточными столами, на кружение других рулеток, уходил; если проигрывал последнюю мелочь – делал то же самое. Казино виделось ему не золотой жилой, а весьма громоздким средством для убиения времени – довольно типичный подход для тех, кто не любит работать, не желает воровать и не видит срама в том, чтобы довольствоваться жесткой койкой и миской супа от муниципальных щедрот.
Не обнаружив искомого, Трифилий поскучнел и под насмешливым взглядом крупье уже собрался было отойти от стола восвояси, как вдруг слух его был поражен зычным выкликом:
– Кто здесь Трифилий Клюге?
Трифилий съежился. Кричали где-то на полпути между центром игорного зала и главным входом, так что шансы уклониться от встречи, удрав через этот самый вход, были реальные. С другой стороны – кому он мог понадобиться? Полиция не станет так орать, охрана казино тоже. Бандиты, нанятые домохозяином, от которого Трифилий в прошлом месяце удрал, не заплатив, – тем более. Да и не станет хозаин нанимать бандитов – дороже выйдет, чем смириться с потерей ничтожной суммы за трехмесячную аренду клопиной конуры. Администрация теперешней муниципальной ночлежки? А она-то с чего?
