Ольга Чигиринская - Мятежный дом
Но охраннику изменило присутствие духа, и он, вместо того, чтобы атаковать, отступал, стреляя на ходу. Иглоснаряды детонировали в воздухе и ложились в тело умирающего с большим рассеянием, теряя пробивную силу. Дик ударил в первый раз неудачно, лишь слегка порезал противника – но даже этот порез деморализовал его полностью. Он отшвырнул игольник, выхватил флорд и помчался на врага, прикрываясь бесполезным тэссэном.
Дик толкнул труп ему под ноги, и когда противник на миг потерял равновесие и открылся – точно, как скальпелем, вскрыл ему горло.
На все про все – с той секунды как он вышел из камеры и до той секунды, когда он убедился, что последний охранник мертв – ушло ровно столько времени, чтобы восемь раз прочесть «Радуйся, Мария».
Дик вошел в каморку, где несли службу эти четверо, подошел к пульту управления защитным силовым полем, окружавшим дворец, и перевел ключ в положение «ноль».
Где-то рядом низкий, на грани слышимости, гул прекратился – и воцарилась страшная тишина. Дик вынул из ушей серьги – примерно сорок грамм взрывчатки. Не стал мудрить с детонаторами – просто положил взрывчатку на пульт, отошел подальше в коридор, и выстрелил из плазменника.
Пламя вздулось багровым клубком – и опало, оставляя по себе вонь горелого пластика и столб черного жирного дыма, который бил в потолок и стекал на пол, смешиваясь с пенистой жидкостью, что хлынула из системы пожаротушения на потолке. От влаги замкнуло все, что уцелело после взрыва. Пульт уже не горел, а шкворчал и плавился, разбрызгивая искры.
Дело сделано. Дик отрезал от майки еще полосу, приготовил ее, чтоб была под рукой – и шесть раз провел лезвием по предплечью. Подумал – и добавил еще два. Перевязал руку, натянул сверху сделанный из чулка рукав. Потом начал счищать с правой руки эту гадостную пленку, которая хранила отпечаток ладони Огаты и его генетический материал – чешуйки кожи. Из-за этой штуки Дик весь вечер чувствовал себя… немытым, что ли.
Впрочем, сейчас – уже по-настоящему грязным.
С того момента, когда он понял, что первыми жертвами должны стать морлоки, и что это будет даже не бой, а простое убийство, внутри что-то ощутимо хрустнуло и сломалось. Пока нужно было действовать, Дик этот перелом как бы не замечал – ну, перелом, но ведь никто за тебя работу не сделает. А сейчас бежать было некуда. То есть, наверное, стоило бы попробовать: там, наверху, уже сообразили, что к чему, и теперь, наверное, несутся сюда… Ну и что они сделают? В крайнем случае убьют. Ну, убьют – ему и так жить не хочется, и в общем-то незачем. Потому что теперь он точно потерял всякое право пасть разевать насчет Бога, свободы для гемов и всего такого прочего.
«Эй, – усмехнулась внутренняя сволочь, – а как насчет того, что это долг, а не привилегия?»
А вот я сейчас тебя заткну, – Дик поднес плазменник к подбородку. Что, съел?
«Э, э! У тебя впереди еще поединок с Нуарэ, ты рано расслабляешься!»
А я не явлюсь по уважительной причине. И пусть Ройе выпутывается как знает.
«Это нарушение сделки!»
Я тебе что, вавилонянин – по этому поводу переживать? Я сделал что мог. Допустим, кто-то из парней оказался слишком шустрым и успел нанести мне смертельную рану.
«Ройе – законник. Он распознает самострел».
Да хоть бы и распознал – он не сможет отказаться от своих обязательств после того, как имперцы выполнят свои.
«Но он расскажет об этом Тору, Пуле, Хельге… Расскажет, что ты в последний момент дезертировал. Сошел с дистанции».
Они поймут.
«Но ты все равно их подставишь. Ведь Ройе придется убивать всю родню Нуарэ. Как в старину говорили, всех выше тележной чеки – знать бы еще, что это такое, тележная чека».
Ну и пусть. Пусть поймет, как он подставил меня. Что это было для меня.
«Дебил! Да чем ты тогда будешь отличаться от Шнайдера, который послал Нейгала на расправу с Сунагиси?!»
Дик опустил плазменник. Лег на спину, закинув руки под голову. Так вот, от чего меня на самом деле берег коммандер Сагара. Берег, да не уберег. Душно. Почему так душно? А, эта дурацкая мембрана…
– Знаешь, – сказал он вслух, сорвав и отбросив пленку, – а я ведь не думал, что если Ты услышишь мои молитвы и поможешь мне попасть в Синдэн, то придется стрелять и в гемов, и в людей, которые всего лишь оказались не в то время не в том месте. Просто в голове не укладывалось. Дурак редкостный, а?
Наверху загудел лифт. Сын Нуарэ привез его сюда лифтом…
«Ты лучше подумай, как сделать так, чтобы тебя не убили в первую же секунду!» – завопила внутренняя сволочь.
А что тут думать? Лежу на полу, весь в кровище. Надо просто глаза закрыть, и прикинуться кофеваркой…
Тут у него как-то резко заболело плечо и бок. Резко и сильно, словно он руку вывихнул. Пришлось даже на бок перевернуться, и скрючиться, чтобы дыхание перевести, а осматривать себя времени уже не было – дверь лифта раскрылась и в коридор шагнули трое: Нуарэ-младший и два охранника.
– Боги, – выдохнул Нуарэ-младший. – Что это было?
– Это синоби, – сдавленно сказал один из его спутников. – Порезал всех и взорвал пульт.
– Кажется, он серьезно ранен.
– Или прикидывается. Может, у него там граната подмышкой. Эй, ты! Руки покажи!
Дик открыл глаза и вытянул руки перед собой. На пол перед ним грохнулись наручники.
– Надень и защелкни.
Ладно…
– А теперь на колени и руки за голову.
Дик встал и честно попробовал выполнить вторую часть приказания, но не смог поднять левую руку выше уровня плеча.
– Я иглу словил, – сказал он. – Не могу.
Нуарэ-младший подошел ближе и наступил на цепь наручников, заставив Дика пригнуться к полу.
– Что ты врешь. У тебя там ни царапины!
И, видимо, чтобы лишний раз убедиться, убрал ногу с наручников и пнул Дика в больное плечо.
По правде говоря, тот даже не почувствовал удара – так его распирало изнутри. Пусть делают что хотят, подумал он. Пусть убивают, хуже не будет.
– Отец, скажи госпоже Джемме, чтобы она вызвала в Озерный Зал Огату. Да, именно она, без шума. У нас тут серьезные проблемы. Кажется, мы взяли синоби. Почему я так решил? Хмм, он сумел в одиночку завалить двух морлоков, двух косов и четырех людей, вскрыл дверь и взорвал пульт. Да, тот самый мальчик-хакобия… Ну, Баккарин могла и не знать, а вот Ройе и Северин знали точно.
Он опустил браслет и скомандовал:
– Ведите его наверх.
– Вставай, – охранник легонько ткнул Дика стволом игольника.
– Не-а, – у того еле хватило силы мотнуть головой.
– Тащите, нет времени! – раздраженно бросил Нуарэ.
Дика взяли под локти и кулем втянули в лифт. Стены шахты дрогнули и поплыли вниз, Дик воспользовался моментом, чтобы снова принять позу зародыша, и очень сожалел, что дыхания не хватает на крик – казалось, что от крика может полегчать. Если я не ранен, подумал он, то что это? Почему все болит так, будто у меня левую руку с корнем выдергивают?
