No Name - Журнал "Млечный Путь" №02 2012 г.
— А что у него в левой руке?
Высохшая трехпалая кисть сжимала фиолетовый комок, похожий на скомканный пластиковый пакетик. Пытаясь извлечь, Никита сжал комочек пальцами, подергал, но ничего не получилось. Он дернул сильнее, и кисть с сухим треском обломилась в запястье.
— Черт! — отдернув руку, выругался Никита и уронил кисть стапульца.
Илья пренебрежительно хмыкнул, с хрустом раздавил кисть каблуком и поднял с пола скомканный пакетик. Повертев пакетик перед глазами, он размял его и высыпал на ладонь высохшие комочки и прутики.
— Пищевой концентрат стапульцев, — констатировал он, бросил на пол пакетик и отряхнул с ладони труху. — Смерть наступила явно не от голода.
— Не от голода? — обомлела Наташа. — Что, существует и такой вариант? Мы можем не дойти до сокровищницы?
— Это образно, — поморщился Илья. — Нет ни одной легенды, в которой бы в пещере Морока умирали от голода.
— Само собой, — мрачно заметил Никита. — Если искатель сокровищ умер, то кто об этом расскажет? — Он встал, снял перчатки и шагнул к Илье. — А теперь расскажи, что означает быть Лишним? Ты так старательно уводил разговор в сторону от этой темы, что невольно заинтриговал.
Илья спокойно выдержал его взгляд.
— О бреднях я говорить не желаю, — твердо сказал он.
— Каких-таких бреднях?
— Девяносто процентов информации в легендах — чистой воды вымысел. А и из оставшихся десяти после тщательного анализа лишь три процента обладают допустимой вероятностью достоверности. Заметь, вероятностью! Информация о Лишнем даже в десять процентов не входит, и обсуждать этот вопрос я не желаю!
Илья врал без зазрения совести. Рассчитанная достоверность информации о Лишнем была на порядок выше, чем вымысла.
— А почему я должен верить, что это бред? Только потому, что ты так говоришь?
— Почему? — Илья запнулся в поисках выхода из ловушки, в которую сам себя загнал. И он нашел выход. — Хорошо, приведу пример. Более чем в половине легенд о пещере Морока утверждается, что всех, кто доберется до сокровищницы, ждет вечная жизнь. Ты в это веришь? Так вот, все россказни о Лишнем, такой же бред, как и о вечной жизни.
— А я хотела бы верить, — тихо сказала Наташа.
Прозвучало это искренне, но мне показалось, что в ее словах преобладало желание примирить спорящих.
— Во что?
— В дар вечной жизни.
— Здрасте, приехали, — развел руками Илья и затряс головой. — Хватит дискуссий, пора идти. Если верить легендам, то в лабиринтовом варианте пещеры Морока нам предстоит пройти не один десяток километров.
Илья опять врал. Он знал, что вход в сокровищницу находился рядом, и сколько бы километров он не прошел по лабиринту, сокровищница всегда будет в десяти шагах. Однако он строго придерживался своего плана действий, как будто боялся, что кто-то может его осудить, если он решит войти в сокровищницу прямо сейчас. Наташа например. Или я. Но мне было абсолютно все равно, когда он решится на последний шаг. А вот Наташа… Осудит — не то слово.
Туннель извивался в теле горы норой священного червя Кааата, раздваивался, поднимался вверх, спускался вниз, и не было ему конца. Первое время, когда на очередной развилке сворачивали направо, Никита останавливался, возвращался и, наткнувшись на образовавшийся тупик, по-солдафонски матерился, срывая голос, а эхо отвечало ему не менее отборным матом. Вначале Наташа затыкала уши, затем только морщилась. Со временем Никита стал реже проверять тупики свернутого пространства за спиной, матерился тише, и усталое эхо ему уже не вторило. Потом Никита смирился и больше не проверял, свернулся ли за нами пройденный путь или нет.
Шли часа три, одолели километров двадцать, и на всем пути нас сопровождали тишина, пустота и мрак. От бегающих по стенам лучей фонарей в глазах рябило, а однообразие туннеля вызывало навязчивое дежавю, что здесь уже не раз проходили. И только отсутствие впереди собственных следов на слое пыли говорило о том, что путь ведет не по кругу.
Первой, как и ожидалось, не выдержала Наташа.
— Все, — сказала она, — еще шаг, и я упаду.
Она остановилась, сбросила с плеч рюкзак и без сил опустилась на него.
— Привал, — согласился Илья.
Никита освободился от рюкзака и аккуратно поставил его под стенку.
— Личному составу… — начал было он дежурную шутку, посмотрел на Наташу, запнулся и махнул рукой. — А ну его… Пока не поем, с места не сдвинусь.
— А я пока не посплю.
— И это тоже правильно, — согласился Никита.
— Еще не вечер, — буркнул Илья.
— Какой вечер? — не согласился Никита. — Здесь всегда ночь!
Он сел на пол, достал флягу.
— Погоди, не пей, — удержал его за руку Илья.
— Это еще почему?
— Ты когда последний раз пил?
— У входа в пещеру… Думаешь, во флягу попал сернистый газ?
— Я не о том. Сколько воды тогда оставалось во фляге?
— Где-то половина, а что?
— А сейчас сколько?
Никита поболтал флягу.
— Почти полная.
Гидросорбционное покрытие фляги конденсировало на себе влагу, и вода через анизотропные микропоры впитывалась внутрь.
— Это хорошо, — кивнул Илья. — Значит, влага в здешнем воздухе есть, и, по крайней мере, от жажды мы не умрем. Можешь пить.
— Ну, спасибо! — поблагодарил Никита, прикладываясь к горлышку.
Наташа посмотрела на Илью широко раскрытыми глазами, в которых читался вопрос: «А от голода?», — но не задала его. Эту проблему уже обсуждали, и Илья напрочь отмел ее подозрения. Но чем дальше, тем меньше Наташа ему верила.
— Уф! — шумно выдохнул Никита, оторвавшись от фляги. — Хороша водичка! Особенно, когда представляешь, что это конденсат из разложившегося трупа стапульца.
— Никита! — одернула Наташа. — Только не перед обедом!
— Молчу, молчу, есть хочу! — извиняясь, не обошелся без прибаутки Никита. Он поболтал флягу перед глазами. — Н-да… Наше положение весьма напоминает путь воды внутрь фляги. Сквозь стенки — пожалуйста, а обратно — ни-ни.
— Почему ни-ни? — не согласился Илья. — Обратно — из горлышка.
— Анизотропный туннель… — оглядываясь по сторонам, протянул Никита и фыркнул. — Надо же!
Наташа вздохнула и принялась доставать из рюкзака брикеты с сублимированным комплексным обедом мгновенного приготовления по принципу «только добавь воды».
— О, фаршированный осьминог, — излишне бодро обрадовался Никита, принимая от Наташи брикет, и повернулся к Илье. — А тебе что досталось?
— Еда, — буркнул Илья.
— Тоже неплохо. — Никита надорвал брикет, плеснул в него из фляги и принялся есть. — Интересно, а если к засушенному стапульцу добавить воды, его можно употребить в пищу?
