Эрик Рассел - Пробный камень. Подкомиссия. Рождественский сюрприз
— Нет, — нетерпеливо ответил Ричард. — Почему у часового не спросил?
Да потому, что дяденька с золотой штуковиной на фуражке сказал часовому: мол, положение угрожающее, мол, судя по поступающим донесениям, на всех базах происходит ин-фин-тра-ция, мол, враг применил галю-цено-генное оружие, поскольку охрана в один голос утверждает, что диверсанты не взрослые, а дети. Еще дяденька говорил: «Как это на них похоже — подложить нам такую свинью перед самым рождеством», и велел часовому стрелять без предупреждения в каждого, кто попытается неправомочно пройти в вычислительный центр. Лайам не знает, что такое «неправомочно пройти», но думает, что. это и к нему относится. И вообще, он проголодался, и мама ждет, что сын с минуты на минуту проснется, и вообще, ему охота домой.
— Ладно, так и быть, — смилостивился Ричард.
Может, Санта-Клаус и разъезжал в санях, запряженных северным оленем, когда папа был маленький, взволнованно подумал он, но теперь-то старик перешел на ракеты. А компьютер подсказывает им, куда лететь, — ведь точь-в-точь так и объяснял помощник Санта-Клауса!
Но зачем часовому велено стрелять и убивать? Пусть даже в таких людей, которые пытаются неправомочно пройти, — это, наверное, противные людишки, вроде хулиганов с бандитами! Кто и какую свинью подкладывает перед рождеством? И где же все-таки игрушки? Словом, кто портит рождество себе и всем людям?
В мозгу начинал проясняться ответ, и от этого Ричард так разозлился, что впору было кое-кого стукнуть. Он хотел связаться с Грегом, но передумал: нет, чем докапываться до подробностей, лучше уж попытаться все исправить. Поэтому Ричард вызвал на связь Лоо и Маб, через собственное сознание подсоединил одну к другой и заговорил:
— Лоо, помнишь рогатку, которую Грег прячет под матрасом? Можешь перенести ее сюда, не заходя к Грегу?
На кровати у Ричарда появилось захватанное, видавшее виды оружие.
— Хорошо, — похвалил он. — А теперь отправь её наз…
Рогатки не стало.
Лоо не прочь была продолжить новую игру, но для Ричарда это была не игра, а проверка сил.
— Маб, а ты так можешь?
У Маб папа ушел на работу, мама пекла торт. Сама девочка терпеливо ждала, когда ей позволят облизнуть ложку из под крема.
— Могу, Ричард, — чуточку рассеянно ответила она.
— Девочки, а голова у вас от этого не устает? — забеспокоился Ричард.
— Да нет, вроде не устает.
Девочки объяснили, что трудно передвигать человека, или киску, или рыбку из аквариума, так как живое наделено разумом и потому упирается, будто сопротивляется, а неживому предмету упираться нечем, его легко передвинуть с места на место. Ричард дал отбой и связался с Грегом.
Глазами Грега, его восприятием Ричард увидел массивный письменный стол и двоих дяденек в темно-зеленой форме, один стоял, а другой, постарше и ростом повыше, сидел за столом. По другую сторону стола, всего в каком-нибудь метре от старшего дяденьки, сидел Грег.
— Стало быть, ты Кречинский Григорий Иванович, — улыбнулся высоченный дяденька.
Симпатичный был великан, вроде Грегова папаши — такие же темные седеющие волосы, такие же лучики в уголках глаз. Вид у дяденьки такой, словно он Грега побаивается, но все равно старается сохранять вежливость. Грег — а вместе с ним подглядывающий Ричард — недоумевали, с чего бы это дяденьке трусить?
— И ты утверждаешь, будто твои родители работают в колхозе неподалеку от города, — ласково продолжал высоченный дяденька. — Но ведь здесь в радиусе трехсот километров нет ни колхоза, ни города. Что ты на это скажешь, маленький Григорий? Может, хоть теперь объяснишь, как ты здесь очутился, а?
Трудный вопрос. Грег, как и вся остальная компания, понятия не имел, каким образом попадал в то или иное место. Отправлялся, и дело с концом.
— Да я сюда просто… попал, дяденька, — сказал Грег.
Другой дяденька тот, что стоял, — сдвинул фуражку на затылок и вытер потный лоб. Он вполголоса доложил великану насчет других ракетных баз, куда тоже проникли вражеские агенты в детском обличье. Отметил, что за последний год отношения с противоположным лагерем наладились, стали чуть ли не дружескими, но теперь-то ясно, они попросту усыпляли бдительность лживыми заверениями. По мнению дяденьки, в ход пущено новейшее психологическое оружие, и теперь всем операторам надлежит быть в боевой готовности, держать палец на красной кнопке и нажать на нее при первом же появлении радиолокационной отметки. Великан сдвинул брови, и другой дяденька осекся.
— Что ж, — великан вновь обратился к Грегу, — раз не можешь объяснить, каким образом ты здесь появился, так объясни хотя бы цель своего появления.
— Хотел отыскать Деда Мороза, — признался Грег.
Другой дяденька — тот, что пониже ростом, — зашелся смехом и как-то чудно смеялся, пока великан на него не цыкнул и не велел позвонить полковнику, растолковав, что именно надо доложить. По мнению великана, сам по себе мальчик не таит угрозы, однако обстоятельства его появления серьезнейшим образом настораживают. Поэтому великан предлагает подготовить базу к боевой тревоге, к экстренному запуску всех ракет, а полковник пусть употребит все свое влияние, чтобы точно так же подготовились и другие базы. Дяденька пока не знает, какую именно тактику применил противник, но, возможно, сумеет выспросить.
— Послушай-ка, сынок, — сказал великан, поворачиваясь к Грегу, — я в точности не уверен, где именно надо искать Деда Мороза, но давай-ка мы с тобой обменяемся сведениями. Ты расскажешь, что известно тебе, а я расскажу, что известно мне.
Ричард решил, что великан очень славный, и, посоветовав Грегу выведать побольше, прервал связь. Пора было навестить Бутуза.
Братишка только-только собрался объявиться перед каким-то дяденькой. Тот сидел в клетушке, где на стенах поминутно вспыхивали разноцветные огоньки. Одну стену целиком занимал большой стеклянный экран, по экрану сновала туда-сюда загадочная белая линия, сам же дяденька, обхватив руками колени, подался вперед в своем кресле. Он что-то жевал.
— Касетки? — с надеждой в голосе произнес Бутуз.
Дяденька порывисто обернулся. Одна его рука легла на пистолет у пояса, другая метнулась к красной кнопке, но не нажала ее. Дяденька вытаращился на Бутуза, лицо у него побелело и залоснилось от пота, челюсть отвисла. На зубах налип кусочек жевательной резинки.
Бутуз был разочарован: он-то считал, что дяденька жует пирожок или на худой конец ириску. А от жевательной резинки много ли проку, когда человек голоден? Но все-таки надо быть повежливее: может, тогда дяденька хоть чем-нибудь его угостит и даже расскажет, где сейчас Санта-Клаус.
