Петко Тодоров - Детские ладошки
— Что это значит? — Фрили выпучил на него глаза.
— Ты что, не составишь нам компанию, Карл?
— Хватит, напутешествовался. Я остаюсь здесь.
— Перестань валять дурака! Что ты будешь делать?
— Стану пророком. Пророчества во все времена были доходным предприятием. Заделаюсь придворным оракулом, астрологом, жрецом, любимцем фараона… — сняв очки, Браун принялся протирать стекла полой рубашки, потом посмотрел их на свет. — Наверное, нужно было поменять их на контактные линзы. А впрочем, черт с ними, может, так оно и лучше. Напялю на себя тунику, отращу бороду… Не беспокойся обо мне, Уильям. Я действительно сыт нашими путешествиями по горло.
Фрили понял, что переубедить его не удастся.
— Прощай, Карл.
Браун кивнул ему и улыбнулся. Гарри Гриден склонился над машиной. Фрили повернулся к нему.
— Мощность импульса должна четырехкратно превышать суммарную мощность, израсходованную на весь путь сюда.
— Знаю, — ответил Гриден. — И постараюсь, чтобы мы оказались по меньшей мере на сто лет впереди проклятого века, в котором мы родились.
Он почти до конца повернул красный диск в обратном направлении. Рука его легла на клавишу.
— Тогда, в Карфагене… Ведь это ты остановил меня, Карл?
Браун не ответил. Гриден нажал на клавишу.
Воздух вокруг них сгустился, потерял прозрачность. В последний миг Уильям Фрили бросил взгляд на лицо стоявшего поодаль Брауна. Оно утратило обычное насмешливое выражение. Сквозь дрожащую мглу была различима тревога, даже тоска, хотя, возможно, все это ему только показалось. Они снова окунулись в плотную белую пелену, и…
… Все осталось по-прежнему. Молочно-белая завеса не исчезала. Ничего сквозь нее не проглядывалось, вокруг была пустота. Какое-то время они молчали, боясь взглянуть друг на друга.
— Что происходит? — наконец выдавил из себя Гриден. — Поломка?
— Хуже. Мы продолжаем путешествовать во времени.
Кивком головы Фрили показал на зеленый индикатор — свидетельство того, что они полным ходом несутся в будущее.
— Но ведь предыдущие скачки во времени длились мгновения!
— Да, каких-нибудь две-три секунды.
— Но тогда мы находимся уже…
— В весьма отдаленном будущем, — закончил за него Фрили. — И не останавливаемся, как видишь. Не можем остановиться.
Словно потеряв рассудок, Гриден ринулся в белую пелену. Но ему удалось сделать всего лишь несколько конвульсивных движений. Его тут же отбросила невидимая, но могучая сила. От боли и ярости он выругался.
— Бесполезно, Гарри, — сказал ему товарищ. — Ты сам понимаешь, что это бесполезно.
— Не может быть… Не может быть, чтобы энергии хватило на такое путешествие…
— Боюсь, что ее хватит еще надолго. Машина работает вовсю, а расход энергии совсем незначительный.
Они замолчали. Гарри Гриден не мог оторвать взгляда от зеленого глазка индикатора. При одной мысли о том, что мимо них с сумасшедшей скоростью проносятся столетия, что от всего знакомого их отделяют невообразимые расстояния, что они стали пленниками времени ему стало не по себе.
— Я все думаю о вашем споре с Брауном, — сказал он.
— Если ты прав, то это значит… Господи, я даже выговорить это боюсь. Это значит, что нет такой силы, которая была бы способна вернуть нас времени, оно не нуждается в нашей энергии, потому что в нем ничего не происходит! Континиум прервался! Человечества не существует…
Фрили ответил не сразу. Ему казалось, будто совсем рядом он слышит тихий шепот десятилетий, вздохи веков. Он вдруг почувствовал себя древним старцем, ощущающим на своих плечах тяжесть многих эпох.
— А может, — сказал он, — прав был Браун. Может, мы просто несовместимы со структурой времени в будущем, и оно выталкивает нас все дальше и дальше. Может, все дело в том, что времена страха и насилия безвозвратно прошли и в новом континиуме для нас нет места… Жаль, что нам не суждено проверить это…
Велко Милоев
07
Клокочущий ад остался позади, где-то внизу. Металлический грохот постепенно сменился тихим стоном, лифт поднимался все выше и выше, и вскоре он вполз в собственную ячейку в железобетонном улье.
Из окна 116-то этажа было видно, как растекается мутный людской поток, с трудом просачиваясь между каменными громадами. В последние годы при созерцании этого в нем просыпалась надежда, что когда-нибудь этот грязный поток сумеет прорвать запруды и соединиться с океаном и тогда, наконец, наступит тишине.
В небе, затянутом густой пеленой мглистой дымки, жир ным пятном расплывшегося по несвежей скатерти желтка клонилось к закату солнце, жалкое и беспомощное на фоне ярко вспыхивавших в вышине, отсвечивающих всеми цветами радуги реклам, поражавших воображение своей невероятной бессмысленностью.
Пожелтевшими костлявыми пальцами он неуверенно набрал знакомый номер.
— Это ты?
— Здравствуй, Паркер, как ты поживаешь? — откликнулся на другом конце провода приятный и бодрый голос, легкомысленные нотки которого почему-то вселяли уверенность.
— Как всегда, ты узнал меня. Интересно, как это тебе удается?
Начиная подобные разговоры, Паркер неизменно чувствовал какую-то внутренную неуверенность. Собеседник же его простодушно рассмеялся и сказал:
— Как же я могу не узнать друга? Как себя чувствует Мери?
— Мери умерла. Неделю назад.
— Искренне сожалею, Паркер… — Беззаботный тон моментально исчез. — Почему ты мне сразу не позвонил?
«Господи, какой у него голос, — думал старик. — Словно по проводам передается мне его тепло, согревая душу».
От этого ему стало приятно и одновременно обидно, поэтому он сварливо пробурчал:
— Зачем было тебе звонить? Неужели ты бы пришел? Я попробовал связаться с детьми…
— Да, Паркер, у тебя прекрасные парни. У тебя есть какие-нибудь новости о них?
— Майкл на Марсе, готовится в дальний рейс — десять лет туда, столько же обратно, если конечно, ничего не случится… Второй работает над каким-то секретным проектом, раз в полгода получаю от него письма без обратного адреса…
— Да, Паркер, твои парни умеют трудиться. Слушай, а почему бы и тебе не подыскать подходящую работу, пока ты будешь дожидаться их возвращения?
— Ждать их возвращения? Неплохо сказано. Ты забыл, дружище, что мне шестьдесят восемь, а моим парням давно перевалило за сорок. Да и к чему им возвращаться сюда? А насчет работы я уже интересовался. Получил открытку от центрального компьютера Бюро по трудоустройству: «Настоящим уведомляем господина Уильяма Паркера, что в данное время Бюро по трудоустройству не располагает сведениями о подходящем месте работы. В случае появления возможности воспользоваться Вашими услугами Вы будете немедленно уведомлены об этом, в связи с чем Вам незачем вновь обращаться в Бюро с подобным запросом».
