Примо Леви - Бандагал (сборник)
Наконец он назвал цену. Цифра была совершенно фантастическая, но больной вручил требуемую сумму без малейших возражений.
От врача он ушел в превосходном настроении. Так или иначе, но его мучения прекратятся. Местом отдыха он выбрал Италию. И не случайно — путешествие по этой стране позволит ему познакомиться с итальянцами из высшего общества, и тогда он, возможно, сумеет преодолеть отвращение к итальянским рабочим из пекарни.
Он посетил Капри, Таормину, Гаргано и другие знаменитые курорты, где отдыхают и развлекаются приличные, состоятельные люди. Правда, на улицах встречались и нищие, но здесь они были живописной деталью пейзажа, элементом фольклора. Тут все помогало забыть о горестях и бедах. Однако исчезнут ли кошмарные сновидения? Первое время ему снилось все то же убийство итальянских эмигрантов, но постепенно сны становились более расплывчатыми, туманными. Однажды ночью безликий судья предстал пред ним в купальном костюме, вместо молотка он держал в руке резиновую надувную утку. А затем ему и вовсе перестали сниться рабочие-итальянцы; два месяца полного спокойствия. И теперь Зигфрид Моргентойфель, довольный, умиротворенный, возвращался в скором поезде в родной Цюрих. В багажной сетке в чемодане из крокодиловой кожи покоился Экстрактор дельта. Он так и не вынул его из футляра. Выброшенные на ветер деньги, и всетаки это лучше, чем ночные кошмары.
До прибытия в город оставалось еще несколько часов. Зеленый, однообразный пейзаж навевал сон. Солнце зашло, и стук колес стал более размеренным. Контролер бесшумно открыл дверь. С минуту он подождал, не проснутся ли оба пассажира, но те не просыпались. «Эти хорошо одетые господа не из тех, кто ездит зайцем», — подумал контролер и, решив не будить их, осторожно закрыл дверь.
Зигфрид Моргентойфель проснулся внезапно, негромко вскрикнув от испуга. Но Винченцо Лагана спал так крепко, что ничего не услышал. Старый предприниматель закрыл лицо руками. Кошмарное видение, снова кошмарное видение! И на этот раз отчетливое до ужаса.
Среди свидетелей обвинения Моргентойфель сразу же узнал Риччапулли. Он сидел рядом с белокурой работницей-швейцаркой, и та тоже крикнула ему: «Убийца!». Нет, от этого кошмара никуда не спрячешься. Мирные сны на отдыхе были всего лишь кратковременной иллюзией. Зигфрид Моргентойфель мгновенно взмок, словно только что пробежал стометровку. Задыхаясь, он поднял голову и с завистью посмотрел на своего попутчика, спавшего сном праведника.
Решение пришло тут же, и с этой минуты он действовал автоматически. Он встал, дотянулся до чемодана, открыл замок и ощупью отыскал среди вещей пластмассовый футляр. Вынув Экстрактор дельта, он снял колпачок и ослабил винт. Он столько раз читал инструкцию, что теперь делал все механически. Два шнура заканчивались маленькими присосками. Один из них Моргентойфель закрепил на запястье своей левой руки, другой — на запястье правой руки Винченцо Лаганы. Затем опустил рычаг и нажал белую кнопку. Он не ощутил ничего, кроме легкого покалывания. В инструкции было сказано, что в короткие минуты извлечения души у него возникнет такое же чувство усталости, какое обычно испытывает донор. Зигфрид Моргентойфель терпеливо ждал, когда загорится зеленый глазок — знак того, что взаимный обмен душами закончен.
В его затуманенном мозгу вяло шевелилась мысль: «Интересно, что я почувствую в этот миг?» Но что это? Молодой человек проснулся, вскочил и сунул руку в карман. Молниеносный взмах руки, блеск лезвия, и Зигфрид Моргентойфель вдруг увидел на груди кровь, свою собственную кровь. А затем пустота, холод смерти — душа Моргентойфеля и нож Винченцо Лаганы совершили убийство.
Полиция, разумеется, верила лишь документам. Молодой человек по имени Винченцо Лагана, уроженец селения Корильяно, был арестован.
Наутро швейцарские газеты сообщили, что трагический эпизод — новое доказательство роста преступности, вызванной наплывом итальянских эмигрантов. Некоторые ультраправые организации предложили ввести смертную казнь, но для одних иностранцев.
Убийца знал, что он не Винченцо Лагана, а Зигфрид Моргентойфель, но и не подумал заявить об этом. Отчасти потому, что не сомневался — ему все равно не поверят, отчасти же потому, что был даже рад, что это убийство вновь привлекло внимание общественности к тяжким последствиям все возрастающей эмиграции итальянцев. Этих варваров, принесших ему столько бед.
Серджо Туроне
НЕОБЫЧНЫЙ АНГЕЛ
Больше всего его печалило отношение коллег. Они словно воздвигли перед ним стену. Стену, сложенную из уважения и одновременно антипатии. Добрый день, добрый вечер, да еще несколько дежурных фраз, без которых невозможно работать в одной и той же канцелярии. А их взгляды недвусмысленно говорили: «Нам наплевать, что в прошлом ты занимал важные посты, здесь все равны».
Но ангел Епифаний ничего другого и не желал. А вот коллеги, угнетаемые комплексом неполноценности, упрямо относились к нему совсем иначе, чем друг к другу. Первое время Епифаний попытался завязать со всеми дружеские отношения, но вскоре убедился в тщете своих усилий. И за ним прочно утвердилась слава гордеца. Он делал вид, будто это его не трогает, но втайне очень переживал. Дабы не ухудшить окончательно своего положения и желая убедить коллег, что он вовсе не карьерист и не собирается коголибо обскакать, Епифаний преднамеренно не проявлял служебного рвения. Впрочем, если тебя в наказание перевели из ангела-хранителя в ангела-кладовщика, о карьере даже думать смешно. В результате коллеги пришли к выводу, что ангел Епифаний увиливает от работы. Но он предпочитал слыть бездельником, чем гнусным карьеристом. Поэтому он был неприятно удивлен, когда вице-архангел, ревизор складов, подошел к нему и громко сказал:
— У меня есть для тебя одно деликатное поручение.
Вице-архангел обратился именно к нему, Епифанию, по той простой причине, что ему нравилось приказывать тому, кто совсем недавно был одним из самых уважаемых ангелов-хранителей. Однако коллеги наверняка решат, что он ловко плел интриги в надежде раньше срока добиться повышения по службе. О господи, как нелегко жить в раю!
— Епифаний, тебе надо проверить все книги, имеющиеся на складах, и отобрать произведения писателей-юмористов, — объявил вице-архангел.
— Юмористов? Но я не думаю, что…
— Коль скоро на складах их не окажется, тебе придется поискать в других местах, если понадобится, даже на Земле.
На Земле. Его коллеги хранили абсолютное молчание, но при слове «Земля» они вскинули глаза и обменялись многозначительными взглядами.
