Владимир Андриенко - Планета-казино
— А я могу поговорить с самим лордом Бальдуэном? — вновь обратился Гамильтон к Чейши.
— Конечно, его приемная находиться восьмью этажами выше.
Гамильтон покинул зал заседаний. К счастью для землянина, во Дворце Правосудия ещё не демонтировали скоростные лифты, и вскоре он стоял пред дверью в приемную лорда-адмирала.
Цветовая гамма помещения была выдержана в светло-зеленых тонах, располагая к комфорту почти любого гуманоида. Старик тоже расслабился: лорд Бальдуэн выглядел самым настоящим человеком, землянином, а это сулило немалые выгоды. Лишь спустя несколько секунд Гамильтон понял, какую злую шутку сыграло с ним зрение. Он это понял в тот момент, когда приветственно пожимал руку лорду-адмиралу и ощутил, насколько мягкие у него ладони — неестественно мягкие для землянина!
— Я искренне рад приветствовать вас на Мелии, — проговорил Бальдуэн. — Не каждый день к нам присоединяются бизнесмены такого масштаба. Мне показалось, вы чем-то озабочены?
— Нет, нет, — торопливо произнес Гамильтон, стараясь скрыть собственную растерянность: адмирал вопреки его ожиданиям оказался лигийцем, чья раса была также далека от интересов Земли, как Илиния или Глечия. Лигийцы обладали великолепной химической чувствительностью, определяя одним касанием едва ли не поэлементный состав предмета, до которого дотронулись. — Просто сегодня было первое заседание в моей жизни. Мне никогда раньше не доводилось участвовать в управлении планетой.
— Теперь у вас появилась такая возможность, — лорд-адмирал улыбнулся. — Если я не ошибаюсь, вас рекомендовал в планетный совет наш драгоценный Хорсер?
— Да, — подтвердил Гамильтон, — я знаком с майором Хорсером.
— Ну-у, — протянул Бальдуэн, заметив, что старик сделал акцент на предпоследнем слове, — майором он стал совсем недавно, где-то три месяца назад. При его талантах он дослужится до генерала ещё к концу этого года.
Гамильтон уставился на лорда, как баран на новые ворота: с какой стати Бальдуэн интересуется рекомендациями от какого-то майора полиции? Здесь крылся явный подвох.
— Но вы ведь пришли сюда не для того, чтобы обсуждать Хорсера, не так ли? — спокойно продолжал лорд-адмирал. — Тем более что Хорсер не любит, когда кто-то слишком много о нем болтает. Вас, вероятно, интересуют финансовые перспективы Мелии.
— Разумеется, — согласился землянин, — но я бы сказал "финансово-политические перспективы". Я уже перевел свои основные фонды на Мелию, и теперь меня беспокоит только их скорейшее приумножение. Я знаю, что наилучший бизнес — это бизнес рука об руку с политикой, притом с высшей политикой. Поэтому я хотел бы знать, куда идет наша Мелия?
Лорд Бальдуэн смерил землянина оценивающим взглядом:
— Думаю, вы сами в состоянии ответить на этот вопрос, иначе бы вы не пришли ко мне.
Гамильтон откинулся на спинку гидравлического кресла: наконец-то он увидел пред собой не мелкого лебезящего чиновника, а настоящего руководителя, от слов которого на этой планете зависело очень многое.
— Насколько я успел понять, — заговорил старик, — Мелия внутренне готова стать во главе всех планет и создать собственную империю. Для этого имеются технологии и деньги. Остается лишь вопрос наличия жителей, которые будут претворять этот план в жизнь, и вопрос создания флота, без которого немыслима галактическая экспансия. Для меня была организована экскурсия на военный космодром, скажу честно, мелианский флот необходимо увеличить раз в пять минимум. Только в таком случае мы сможем рассчитывать на успех.
— Экскурсию, я полагаю, организовал Хорсер? — спросил адмирал.
— Конечно, но разве это столь важно? Важнее то, что я предлагаю, — заявил Гамильтон.
— И что вы предлагаете?
— Я пущу все свои капиталы на строительство военного флота и переоборудую принадлежащие мне корабли в военные транспорты. Но это лишь мой личный вклад, а ваше правительство должно ввести военный налог, и тогда Мелия сможет позволить себе стать империей уже в ближайшем будущем.
— Прекрасный замысел, — согласился Бальдуэн. — Меня, как адмирала, не может не радовать ваш энтузиазм. Но ваш план имеет весьма существенный недостаток — необходимо заручиться согласием короля и двух принцев. Согласитесь, что для убеждения трех царственных особ нужно нечто большее, чем желание эмигранта.
— Поэтому я и пришел к вам, — вкрадчиво заметил Гамильтон.
— И правильно сделали, — заверил его Бальдуэн. — Вы действительно очень чутко уловили настроения мелианцев — они уже давно чувствуют себя гражданами высшего сорта. Неважно, к какой расе принадлежишь — лишь бы у тебя было место жительства под названием Мелия. У нас много проблем, и вы хорошо их очертили. Создать большой флот весьма трудно: если Мелия начнет вооружаться, то это автоматически вызовет гонку вооружений в соседних королевствах, среди которых наиболее опасным является Утремер. Знаете ли вы, какой флот содержит на орбитах Утремер? По данным нашей разведки — минимум восемнадцать линкоров.
Лорд Бальдуэн сделал паузу, чтобы его собеседник смог оценить размеры вражеской мощи.
— Конечно, — продолжил адмирал, видя, что ему удалось произвести на землянина впечатление, — они технически менее совершенны, но кто говорит, что количественный перевес не играет никакой роли? В отличие от ЗФЗ или Илинии мы не можем рисковать необдуманно — у нас только одна планета, а не десяток, не две или пять. Наше поражение приведет к полному краху, в то время как выгоды от победы весьма туманны. У нас нет права на ошибку.
— Вы упомянули о короле и принцах, — напомнил Гамильтон. — Я хотел бы встретиться с кем-нибудь из них.
В этот момент Гамильтон заметил, как по лицу адмирала скользнула полуусмешка-полугримаса, но счел ее издержками лигийского происхождения.
— Думаю, они сами вас найдут, если их заинтересует ваше предложение, — произнес Бальдуэн. — Я же себе позволю обрисовать ситуацию, чтобы вы представляли её себя ясно. На Мелии каждое решение взвешивается двумя принцами. Если они оба высказываются "за", то король может это решение утвердить, он обычно так и делает.
— А если кто-то из принцев "против"? — Гамильтон сделал попытку порассуждать.
— Это означает, что решение ещё не созрело, стало быть, принять или отклонить его можно будет и позже. Именно так дело обстоит и в нынешнем случае: один из принцев поддерживает Партию Войны, а другой — партию Мира. А поскольку оба наших принца — личности выдающиеся, до которых простым смертным далеко, то король, естественно, ждет, когда они придут к соглашению.
