Эдгар По - Эдгар По (биография)
Глядя на проплывавшие мимо дома, Фрэнсис Аллан, возможно, вспомнила, как пятнадцать лет назад она ехала с маленьким сиротой по той же улице в наемном экипаже, и ласково сжала руку Эдгара, сидевшего, как и тогда, подле нее. Себя, во всяком случае, ей не в чем было упрекнуть: она дала ему все, что могла бы дать настоящая мать. То была последняя страница очень важной главы в книге жизни Эдгара По. Щелкал кнут кучера, лошади бодро бежали по дороге на Шарлотсвилл, и вскоре ричмондские башенки и порталы скрылись за заснеженными холмами, и вместе с ними исчезла в дымке невозвратного прошлого юность Эдгара По с ее горестями и радостями, с путешествиями и приключениями, с первым чувством любви, с "Еленой", Эльмирой и Зачарованным садом.
Прощальное письмо Эдгар передал Эльмире со слугой. Записке этой суждено было стать последней весточкой, полученной ею от влюбленного поэта. Вместе с письмом он послал ей перламутровую шкатулку с ее инициалами, в которых гравером была допущена ошибка.
Глава восьмая
За свою долгую жизнь, отмеченную гигантской интеллектуальной деятельностью, Томас Джефферсон, этот мечтатель и романтик от политики, написал около тридцати тысяч писем, немалая часть которых была посвящена самому, быть может, значительному из его свершений - созданию "Оксфорда Нового Света". Блестящим красноречием и неутомимым пером преодолевая преграды, воздвигнутые невежеством законодателей и скупостью мало пекущихся об общественном благе богачей, он был подобен царю Мидасу, обращавшему в золото все, к чему прикасались его руки - кошельки жертвователей развязывались, как по волшебству, основанный им "Фонд для нужд просвещения" рос день ото дня, и вот уже в самом сердце суровой горной страны поднялись величественные стены, колонны и купола нового храма науки. 7 марта 1825 года без громких речей и пышных церемоний Виргинский университет распахнул свои двери перед первыми студентами.
Эдгар По был в числе ста семидесяти семи человек, записавшихся на курс в феврале 1826 года. Мы не знаем, как он расстался со своей приемной матерью, которая понимала, как поняла бы любая другая мать на ее месте, что заботы ее не смогут больше защитить сына, отправлявшегося в самостоятельное и далеко не безопасное плавание по бурному морю житейскому. Предстоящая разлука причиняла боль и тревогу обоим, ибо будущее окутывала неизвестность. Миссис Аллан помогла Эдгару устроиться на новом месте и отправилась в обратный путь, лежавший меж скованных февральской стужей холмов, с тяжелым сердцем думая об испытаниях, ожидавших ее в Ричмонде, в которых ей больше не на кого было опереться. Дальнейшая судьба предоставленного теперь самому себе Эдгара, чей порывистый и пылкий нрав она слишком хорошо знала, также не могла не внушать ей опасений. Впервые в жизни Эдгар остался совершенно один. Ему было уготовано нелегкое испытание свободой, ибо мир, в который он попал, таил в себе немало жгучих соблазнов.
Идеи Джефферсона относительно университетского устройства в некоторых отношениях были передовыми для своего времени. Вместе с тем они несли на себе отпечаток того оторванного от реальности мировоззрения, построенного на идеализированных представлениях о человеческой натуре, недостатки которого едва не стоили краха республике - самому дорогому детищу выдающегося философа. И лишь поправки, своевременно внесенные в некоторые из любезных его сердцу теорий, спасли другое его детище - Виргинский университет - от разгула анархии.
С просветительской точки зрения организация нового учебного заведения, основывавшаяся на радикальном пересмотре сложившихся педагогических метод, была по сути своей чрезвычайно прогрессивна и как нельзя лучше отвечала его назначению. На воодушевленный призыв "Красноречивого старца" откликнулись именитые профессора-иностранцы, явившиеся в университет, еще не имевший своих традиций и очень нуждавшийся в людях, которые могли бы положить им начало, во всем блеске почетных степеней и научной славы. В те дни, когда По был студентом Виргинского университета, там преподавали профессора Блэттерман, Бонникасл, Данглисон, Эммет, Кей, Ломекс, Лонг и Такер. Семеро из них были англичане, сделавшие блестящую академическую карьеру в Кембридже и Оксфорде. Педантичный профессор Блэттерман приехал из Германии и обладал глубочайшими познаниями в классических языках и литературе.
Разумеется, университету, основанному самим Джефферсоном, надлежало строить свою деятельность на демократических принципах, предполагавших, в частности, что совесть и сознание студентов суть начала, способные сами по себе обеспечить соблюдение установленных порядков. В случае же их нарушения должны были вмешиваться местные гражданские власти. Попытка внедрить самоуправление подобного рода, естественно, потерпела полное фиаско. Всеобщая анархия повергла университет в хаос, а Шарлотсвилл и близлежащие плантации то и дело
страдали от буйных студенческих выходок. Все это продолжалось до тех пор, пока негодующая профессура не пригрозила уйти в отставку в полном составе, после чего получила право установить необходимый надзор за порядком сверху и ввести более действенные меры пресечения. В самый разгар поры невообразимого сумбура и мальчишеского дурачества и приехал молодой По, чтобы стать, в известном смысле, их жертвой.
Ему была отведена комната в западном крыле, удобно расположенная под второй аркой, слева от прихода, который разделяет два жилых корпуса. Двадцать футов длиной и пятнадцать шириной, она одновременно была и спальней, и комнатой для занятий. Дверь ее выходила на аркаду, откуда тогда открывался вид на Аллеганские горы, а единственное окно - на внутренний двор. Обогревалась комната небольшим камином.
Здесь молодой поэт проводил большую часть времени - устраивал надолго запомнившиеся однокашникам литературные чтения и веселые вечеринки, писал просительные письма домой и длинные, полные мольбы, жалоб и признаний любовные послания Эльмире, которых она так и не прочла или прочла слишком поздно. Расположенная на уровне земли, комната его была довольно темной и, подобно другим комнатам для студентов в Виргинском университете, имела уютный, хотя и по-келейному мрачноватый вид. В зимнее время там скорее всего царил холод, ибо при устройстве отопительных приспособлений в жилых домах и казенных зданиях на тогдашнем американском Юге больше думали о долгом лете, нежели о зиме и поздней осени.
Множество дошедших до нас документальных свидетельств и воспоминаний позволяют с достаточной точностью воссоздать уклад жизни и даже распорядок дня студентов в ту пору, когда одним из них был Эдгар Аллан По.
