Илья Соколов - Эффект Массодова
Беспомощные и бестолковые охранники, забаррикадировавшись в подсобке с мониторами видеокамер, с ужасом наблюдали, как всех других кассирш разрывают на части, чавкая ошмётками девичьих тел. Техничку-уборщицу, пытающуюся спасти свою важную жизнь, догнали голые Наташка и Рашид, старавшиеся теперь работать в паре.
Бывшие автослесари схватили техничку за руки с двух сторон и стали тянуть. Скоро сухожилия лопнули с треском, тётка громко закричала, её верхние конечности оторвались, кровища из культей двумя фонтанами перепачкала вверенный умирающей уборщице пол магазина…
Покупателям, конечно, тоже досталось. Зомби покусали многих, обратив в свою «веру», иных же с наслаждением «пустили по кругу» в качестве не самой высшей ступени гастрономической цепочки. Человеческие части тел усеяли супермаркет, как фекалии пространство за баней в деревенской местности.
Некролюди продолжили свой мертвецкий поход…
Генерал-майор, выслушав единственного выжившего бойца из героически погибшего отряда ОМОНа, принял решение бросить спецназ и армию на устранение настолько серьёзной угрозы для жизни мирных граждан.
Внушительные военные силы, наконец-то, вступили в игру со смертью и мертвецами. Хотели подключить ещё и тяжёлую технику, но танки в городе, к счастью, не понадобились…
Камуфляжные роты брали кочующих зомби в огневое кольцо, ограждая остальных горожан (вообще не понимавших, что именно тут происходит) от реальной опасности. А покойницкая удаль стала слабеть. Зомби гибли буквально посекундно, нещадно расстрелянные из убойных пулемётов и автоматов, страшно стрекочущих по дворам, куда забегали мертвецы, чтобы скрыться от живых, жаждавших мести.
Бойцы спецназа умело расправились с группкой загнанных на пустую детскую площадку зомбарей. Пули военных расшибали бошки покойников с шлёпающим звуком. Отвратные мертвяки, хлюпая простреленными телами без мозгов, обречённо валились на песок за качельками и турниками. Последних добивали с особой радостью, почти играя. Ленивые пистолетные выстрелы прекращали эту насмешку над привычным течением вещей в природе. Военные, довольно посмеиваясь, переходили к ликвидации других целей.
В конце концов остались те, с которых всё и началось: Рашид Ахметов с Наташей Ивановой (этакие Адам и Ева из морга), совсем не по своей воле ставшие ходячими мертвецами, бегством спасались от вездесущих войск.
Забежав в один из дворов через арку, голые трупы налетели на пузатого бухгалтера-интеллигента, спешащего по крайне важному дельцу, жутко испугали его, но трогать не стали. Последняя парочка зомби разве что за руки не держалась, солнце светило над их головами, яркое и почти праздничное.
Мобильный отряд спецназа возник на пути спешащих подальше мертвецов, которым, похоже, не посчастливится долго пробыть в «живом» состоянии.
Первая автоматная очередь ближайшего бойца нашпиговала мёртвые тела, а правая рука Наташи была отстрелена (не до конца, она осталась болтаться на вене со свернувшейся кровью внутри)… В следующий момент тело девушки-слесаря «израсходовали» по кускам.
Увидев настоящую смерть своей подруги, Рашид пришёл в бешенство окончательно. Зомби-парень из последних мёртвых сил кинулся на спецназ, а военные поспешили исполосовать Рашида хорошими пулями. Омертвелая плоть лопнула в нескольких местах под воздействием свинцовых зарядов. Голова последнего зомби оторвалась от шеи, из которой медленно потекла какая-то слизь. Глаза Ахметова остались открытыми, но видеть мир живых больше не могли…
Всё закончилось. Апокалипсис ходячих трупов всё-таки не наступил. В итоге город гудел, обсуждая случившийся ужас с жертвами и стрельбой, а в новостях в любом случае не сказали всей правды.
Часть четвёртая
Волнения улеглись окончательно уже через несколько дней. Горожане вернулись в привычное состояние обычной жизни. Учёба и работа прикрыла собой память об убранных трупах, ещё недавно лежащих на улицах города.
Да и сама весна не давала скучать. Впрочем, так было не со всеми… Например, следователь УгРо Свиридов просто сидел в надоевшем кабинете, ожидая свершения чудес оперативной работы. Расследование странных самоубийств (особенно в свете последних событий) превратилось в некую неразрешимую задачу, которая никак не шла из головы следователя.
И вот к нему в кабинет заглянул Витя (оперативник лет тридцати). Поздоровались. Виктор сказал:
– Помнишь тех деток, Зуева и Ковальчук? Они в своей школе полный беспредел устроили.
– А, эти. Да, помню. – Насторожился Пётр Свиридов.
– Их в дурдоме содержат, ты знаешь?
– Знаю. Я пробовал их допросить, но ничего внятного не добился. Ни слова, они только рычали и хрипели.
– А сейчас к ним вернулась речь. Можешь поехать в психушку и сам убедиться.
Срываясь из скучного кабинета, Свиридов благодарил судьбу, подкинувшую ему хоть какой-то шанс сдвинуть расследование с мёртвой точки…
Здание психиатрической больницы за бетонной оградой внушало неизменный трепет у простых посетителей. Пётр Свиридов, предъявив «волшебные» корочки, получил белый халат (единственное, чем персонал отличался от стандартных сумасшедших) и прошёл внутрь первого отделения. Бледно-жёлтые коридоры дурдома угнетали следователя, но выполнять свою работу он собирался при любом раскладе.
Свиридова проводили до кабинета директора учреждения, коим являлась Вера Павловна – приятная старуха-психиатр. На самом деле ей было пятьдесят с небольшим, но многолетняя практика психиатрии оказала губительное влияние на внешность женщины. Впрочем, Вера Павловна старалась не унывать.
Она радушно встретила следователя, предложив ему чашку кофе, от которой Свиридов вежливо отказался. Сыщику не терпелось навестить рехнувшихся школьников…
Миша Зуев и Танечка Ковальчук пребывали в отдельной маленькой палате. Подростков пристегнули ремнями к жёстким кроватям, чтобы они не покалечили персонал клиники. Безумное бешенство не покинуло детей до сих пор. Правда, теперь они начали произносить членораздельные фразы, не означающие, впрочем, ничего конкретного.
Вера Павловна отворила дверь своим ключом, Пётр Свиридов осторожно прошёл вслед за ней в палату. И сразу услышал шипение со стороны связанных подростков, яростно заелозивших на койках в надежде освободиться.
– Здравствуйте, дети. – Торжественно произнесла Вера Павловна, после чего злобная ругань школьников-психов гулко прокатилась по палате. Но весь их мат состоял из повторения пары грубейших слов. А потом, дождавшись молчания плюс сдержанного рычания, следователь спросил деток, смогут ли они рассказать хоть что-нибудь из того дня, когда по их вине пострадало столько народу.
