Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус
– Уходи! – закричал Дмитрий.
Поворачиваясь к Тромбу, он ощутил, как резкая боль пронзила ногу. Поднимаясь, коснулась колена, поползла по бедру вверх.
Потёмкин вдруг понял, что не чувствует своего виртуального тела, опустил глаза и обмер. Оказывается, он неосторожно вступил в наползающее желе. Нога провалилась в прозрачную клейковину, хрустнула, словно надломленная спичка, и погрузилась еще глубже. Пакостная субстанция уничтожила эмулятор нервных окончаний. «Нисколько не похоже на червя», – Дмитрий всматривался в приближающуюся поверхность, быстро пожиравшую его ноги. Он не мог оторвать взгляда от нелепых, невозможных цифр, отслаивающихся от виртуальных конечностей. Тяжелые единицы медленно опускались на дно, а легкие нули, поднимаясь, бесследно исчезали, не добравшись до поверхности.
Дмитрий задергался, пытаясь выбраться из клейкой субстанции, но все его попытки заканчивались тем, что он погружался еще глубже. После очередного рывка он, наконец, осознал тщетность усилий и замер, стараясь не делать лишних движений.
Он был зол на себя. Он был зол на толпу высоколобых болтунов, устроивших склоку в самый неподходящий момент. Он был зол на свою беспомощность. Тело, растворяясь, медленно погружалось в прожорливую массу, а он ничего не мог поделать. Голова неуклонно приближалась к прозрачной поверхности, словно он шел по быстро опускающемуся дну.
«Нужно было создать себе крылья, летал бы сейчас! – странная идея пришла на ум неожиданно. Поначалу она показалась Дмитрию дурацкой. – Было бы время – сделать себя летающим не проблема. Стоп! Бейрут, вот кто может вытащить бойца!»
– Тромб, не сдавайся! – закричал он, ощущая, как холодная противная жижа подбирается к подбородку. – Плевать! – прошипел он, стараясь не обращать внимания на приближающийся киселеобразный растворитель. – Бейрут! Тромб на станции у Горева! – из последних сил завопил он во всю глотку, пытаясь таким образом усилить мысленный призыв, всколыхнувший пространство хакерской комнаты.
– Помоги! Нужен аварийный выход!
Голова уже не может шевелиться: шея исчезла. Вялотекущая гадость надвигается со всех сторон. Медленно подбирается к физиономии. Всеядная гигантская амеба не спешит.
Потёмкин скосил глаза в сторону Тромба.
– Я столько раз погибал в своих прежних жизнях, что решил – так будет всегда! – дерзко и весело произнес тот. – Однако я не Бог.
– Дружище, держи… – Потемкину больше нечем было говорить, он видел, как полужидкая масса приближается к его ушам. Над поверхностью осталась только верхняя часть лица.
Уже в последний момент он услышал, как в воздухе захлопали гигантские крылья, и наступила мертвая тишина. Для Дмитрия звуки виртуального мира пропали. Он оглох, точнее, остался без ушей. Краем глаза заметил громадную тень крылана, мелькнувшую над останками его головы, и в поле зрения показалась фигура летучей собаки. Мокрая гибкая тварь быстро приблизилась к Тромбу. Короткая шерсть, бугрящиеся мышцы, длинные острые когти – крылан осторожно планировал. Подхватив бойца за плечи, взмахнул большими кожистыми простынями-крыльями и едва не коснулся потянувшейся к нему «волны». Взвизгнув, рванулся ввысь, где торчало жерло уходящей в бесконечность светящейся трубы. Еще секунда – и крылан-Бейрут, сжимая в когтях смеющегося бойца, исчез в горловине необычного тоннеля.
– Не отвлекай больше – некогда! – прошипел в голове голос хакера, и в тот же миг холодная темнота поглотила виртуальные глаза Дмитрия.
– Так и будет!
Глава седьмая
ИГРЫ С ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ
Играть с действительностью опасно, кто бы этим ни занимался, хакер или само мироздание.
– Аминь! – прошептали губы вынырнувшего из виртуального мира Потемкина.
– Вот за это я и люблю путешествия по Сети! – воскликнул он, открывая глаза. – За радость возрождения! Умираешь и рождаешься вновь и вновь.
Оглядываясь, он остановился на взволнованных лицах друзей. Жора, Илья, Анатолий – все здесь, кроме Бейрута.
– Можешь уже свою религию создавать, – Жора на секунду оторвался от клавиатуры. – Пообещать последователям есть что, например, бессмертие в Сети.
Воздух в хакерском убежище вдруг сгустился, в центре комнаты возник светящийся кокон. Из подрагивающего сгустка выскочил возбужденный Пугачёв. Пригладив белые волосы, вставшие на макушке дыбом, он тут же мигнул – исчез и появился возле окна.
Вновь застучали смолкшие на мгновенье клавиши, замелькали танцующие над клавиатурой пальцы. Жора скосил глаза на прибывшего представителя Хомо Либерис.
– Скоро ходить разучишься! – кивнул он, приветствуя Пугачёва.
– Скоро мы все ходить разучимся, – выдохнул Вячеслав мрачно.
– С чего бы это? – удивился Жора.
– С того! Исчезнем! И мы, и вся наша Вселенная, – прикасаясь к серебристому ободку, охватывающему голову, Вячеслав добавил. – Навсегда!
Защитник едва слышно загудел, прикрывая хозяина от любых – мыслимых и немыслимых – вторжений.
Глядя на друга, Потемкин вспомнил о звездных баталиях в туманности гуорков; вытащил на поверхность памяти сетевые перипетии, способные уничтожить не только компьютеры, но и разум, создавший их; присовокупил странные милицейские отчеты, озадачившие ведомство генерала.
«Похоже, мы не успеваем за событиями, – признался он себе. – Пирамида рушится со всех сторон одновременно, а мы ничего сделать не можем». Ему вдруг стало страшно, а все, что было до этого, показалось разминкой перед серьезными испытаниями. Уже не Земля – весь мир погибал, рушился, как карточный домик, на глазах у беспомощных зрителей.
– Ра ушел? – с замиранием сердца спросил он.
Вячеслав, казалось, не услышал его. Удивленно распахнув глаза, он вглядывался в потемневшее стекло окна.
– Ваш друг скоро в любую голову, как к себе домой, заходить будет. Через защитника прёт, не останавливаясь, – восхищенно выдохнул он и тут же повернулся к Потёмкину. – Насовсем ушел, – ответил запоздало. – Нет больше Ра, нет больше гуорков!
В воздухе повисла тяжелая, напряженная тишина. Если бы в этот момент в комнату влетела муха, то ее неизбежно разорвала бы беззвучная вибрация, порожденная натянутыми нервами молодых людей. Однако муха не влетела, и напряжение постепенно спало.
– Почему? – тихо спросил Дмитрий, с трудом замедляя взволнованное сердце.
– Не знаю. То, что ты видел, – я даже не знаю, как это назвать, существо или процесс – вмешалось, и сверхновая, едва родившись, потухла вопреки всем законам природы. На ее месте остался только коричневый карлик и несколько сотен гуорков. Никакой черной дыры. Вот только…
