Олег Авраменко - Путь к Источнику
- Чтобы немного облегчить твои страдания, - произнес тот, - скажу сразу, что эта боль свидетельствует о наличии у тебя Дара. Не будь ты Одаренным, ты бы ничего не почувствовал.
- Правда? - простонал Кевин, утирая с лица слезы. Сейчас он был не в состоянии радоваться этому известию.
- Истинная правда, - подтвердил Колин, наполняя его бокал виски. Вот, выпей.
Кевин взял дрожащей рукой бокал и одним духом поглотил солидную порцию адского зелья, которое именовалось настоящим шотландским виски. По его телу разлилась приятная теплота. Бессильно откинувшись на спинку стула, он прикрыл глаза и вяло осведомился:
- А менее болезненного способа обнаружения Дара ты не знаешь?
- Почему же, знаю.
- Тогда зачем...
- Чтоб жизнь тебе медом не казалась. Я хотел, чтобы ты с самого начала понял, что такое Дар и какую опасность он представляет - не только для окружающих, но прежде всего для тебя. С силами шутки плохи, они уничтожат тебя в один момент, если ты потеряешь над ними контроль. Я считаю своим долгом предупредить, что пробуждение Дара в твоем возрасте весьма рискованное предприятие.
- Почему?
- Потому что ты, к сожалению, здорово запоздал. Оптимальный возраст для пробуждения Дара - шесть-семь лет; а для взрослых, когда личность уже сформирована, этот процесс чреват непредсказуемыми последствиями. Многие Одаренные, чей Дар не был вовремя пробужден, отказываются рисковать и довольствуются своими заклинательскими способностями.
- Ну, мне-то карьера сельского заклинателя не грозит, - сказал Кевин, постепенно приходя в себя. О пережитом ему напоминала легкая тошнота, головокружение и слабость во всем теле, но в целом он чувствовал себя вполне терпимо. - Да и не больно прельщает меня перспектива ублажать силы, коль скоро я буду иметь возможность повелевать ими.
- А ты не боишься за свою жизнь?
- Конечно, боюсь. Но ведь можно бояться и вместе с тем рисковать. Я всегда мечтал стать колдуном, и теперь, когда моя мечта близка к осуществлению, разве могу я отказаться от нее только из-за того, что моей жизни грозит опасность.
Колин закурил новую сигару, пристально поглядел на него и произнес:
- Ты храбрый человек, Кевин Мак Шон.
- Ай, брось!..
- Нет, в самом деле. То, что ты сказал, не пустая бравада с твоей стороны. Тебе действительно плевать на опасности, ты не ведаешь сомнений, ты дьявольски легко переносишь боль... - Колин невольно поежился, а встретившись с изумленным взглядом Кевина, усмехнулся и проговорил: - А ты, небось, верил в эти россказни, что якобы нам, магам, все болезни нипочем?
- Ну, не то, чтобы верил, - ответил Кевин, - но все же я полагал, что вы способны унимать боль.
- Только в некоторой степени. Даже дядя Бриан - а ведь он владеет фамильной Силой королей Лайонесса - и тот не может полностью отрешиться от боли. Помню, четыре года назад, во время войны с Галлисом, он получил ранение в плечо и, хотя его рана зажила необычайно быстро, в течение нескольких недель он все же морщился, когда делал неловкое движение рукой.
- Я много наслышан о вышей фамильной Силе, - заметил Кевин. Интересно, в чем она заключается?
Колин пожал плечами.
- Думаю, что скорее в потенциальных возможностях ее обладателя, чем в реальном могуществе. Впрочем, об этом я могу только гадать. Дядя Бриан никогда не говорил со мной на эту тему, она является своего рода табу в нашей семье.
- Извини, я не знал.
- О нет, никто никаких запретов не устанавливал. Просто мы сами избегаем подобных разговоров.
- Почему?
- Трудно сказать, так уж повелось с незапамятных времен. Может, это комплекс вины, а может, элементарное чувство стыда. Ведь еще никто из Лейнстеров не смог по-настоящему овладеть Силой - так, как владел ею король Артур.
- Слишком много не всегда хорошо, - сказал Кевин. - Если верить легендам, колдунья Вивиана потому и убила короля Артура, что он стал слишком могущественным.
- И убила его с помощью нашего предка, короля Гилломана, - хмуро добавил Колин. - Как раз это я имел в виду, говоря о комплексе вины. И о чувстве стыда... Между прочим, Дейрдра считает, что таким образом потомки Гилломана Лейнстера расплачиваются за его вероломство - обладая могуществом, которым, в сущности, не владеют. - Он вздохнул. - Бедная девочка не понаслышке знает, как это мучительно. Ведь на самом-то деле она Одаренная, вот только не может воспользоваться своим Даром.
- А почему?
- Понятия не имею. Просто так получается, что от брака Одаренного с неодаренной все мальчики рождаются с полноценным Даром, а девочки... ну, вроде как полукровки. У них какой-то ущербный, непробуждаемый Дар.
- И все-таки он есть?
- Да, есть. Но проку от этого мало, во всяком случае, для Дейрдры. Конечно, она во многом отличается от простых неодаренных. Дейрдра сверхчувствительна, порой она способна принимать мысли других людей, близких ей по натуре, и передавать им свои мысли, вернее, обрывки мыслей, скорее даже эмоции, чем определенные мысли... Только для нее, бедняжки, это слабое утешение.
Колин говорил о Дейрдре с такой смесью нежности и жалости, что Кевин вдруг понял: он тоже любит ее. Он просто без ума от нее...
- Да, - сказал Колин после короткой паузы. - Так оно и есть.
Кевин вздрогнул, а по спине у него вдоль позвоночника пробежал неприятный озноб. Он беспокойно взглянул на Колина и спросил:
- О чем ты говоришь?
- Я ответил на твой невысказанный вопрос... Нет, нет, я не читаю твои мысли, не переживай. Просто это было написано на твоем лице. Ты так смотрел на меня, что я догадался, о чем ты думаешь, поэтому сказал: да. Но если ты считаешь меня своим соперником, то ошибаешься. Насчет отношения ко мне Дейрдры я не питаю никаких иллюзий и вполне довольствуюсь тем, что боготворю ее издали. - Колин нервно затянулся и, запрокинув голову, выпустил струю дыма в потолок. - В прошлом году король хотел было силой выдать ее за меня замуж, но я отговорил его от этого шага.
- Вот как, - сказал Кевин. - А почему?
Колин недоуменно поглядел на него.
- Разве тебе не понятно?
Кевин тяжело вздохнул.
- Боюсь, я не столь великодушен, как ты.
- Великодушие здесь ни при чем, - ответил Колин, качая головой. - Я руководствовался чисто эгоистическими соображениями. Если бы я принял дядино предложение, то получил бы только тело Дейрдры, но навсегда потерял бы ее дружбу, которой очень дорожу. Обмен был бы заведомо неравноценен.
- Ага, ясно...
Некоторое время оба молчали. Колин курил, постукивал пальцами левой руки по столу и то и дело бросал нетерпеливые взгляды на шпагу. Кевин понял, что ему хочется поскорее уйти к себе и, уединившись, приступить к тщательному изучению чар, которыми был скреплен клинок.
