Джон Браннер - Чудовище из Атлантики
Как будто внезапный порыв ветра прошелестел но вершинам деревьев. Мэри вышла из домика с посудным полотенцем на шее, и села напротив него, ее лицо ничего не выражало.
– Думаешь, марсиане? – спросила она.
Но ее попытка поддержать легкий тон беседы не удалась.
Питеру захотелось узнать, что содержится в других письмах из Фонда, первое письмо он протянул Мэри, второе стал читать сам. Обычные новости и приветы от Элоизы Вандерпланк. Он отбросил письмо, лишь взглянув на него, и взял оставшийся конверт.
Краска сошла с его лица, и он сидел, уставившись на листок бумаги, так долго, что Мэри пришлось дважды дотронуться до руки мужа, чтобы вернуть его к реальности. Он протянул ей письмо. Оно было написано Гордоном. Вот что он писал: Возможно, вы уже слышали, что биологи определили внеземное происхождение существа, найденного вами в Атлантиде (кстати, именно такое название мы дали этому городу). Сведения пока что не разглашаются: летающие тарелки – на сегодняшний день самое загадочное из известных таинственных явлений, а известие о затопленном городе было бы чересчур сенсационным для широкой публики.
Но думаю, что вы еще не знаете о том, что мы нашли батискаф. Он был обнаружен случайно, во время поиска «Гондваны», подводной лодки, принадлежащей Департаменту морской картографии, которую мы видели последний раз, когда ожидали возвращения батискафа.
Я узнал о происшествии из вторых рук. В то время, после проведения переговоров с русскими, я возвращался на их экспедиционном корабле из Тихого океана к месту проведения операции. Мы должны были прибыть через несколько дней. Очевидно, «Гондвана» погрузилась на шесть или семь сотен футов, когда гидролокатор зарегистрировал подозрительный сигнал, потом она потеряла связь с английским кораблем и не смогла вернуться обратно.
Два дня спустя, в ста милях на запад от этого района, патрулировавший территорию военно-морской самолет обнаружил брошенный батискаф, который выглядел так, как будто кто-то как следует поработал кувалдой и разбил самое хрупкое оборудование. Его можно будет использовать вновь только через несколько недель, а, может быть, через несколько месяцев ремонта. Вот уже более двух недель нет никаких сигналов с «Гондваны». Пока что это не вызывает чрезмерных волнений. Возможно, нет связи, но…
И, конечно, нет никаких известий от Люка Волласа. Больше я ничего не могу и не хочу вам рассказывать. Хартлунд говорил мне, что вы хотели принять участие в работе на батискафе русских, и нам очень не хватает людей, владеющих методом Островского-Вонга. Всплывший батискаф изуродован. До того, как мы закончим его ремонт, нам нужна помощь всех людей, которых мы сможем привлечь к делу. Я не знаю, что побудило меня на этот раз пуститься в самые дикие спекуляции и пренебречь своим обычным скептицизмом, однако, какая-то причина, по-видимому, была. Я очень обеспокоен создавшимся положением. Мэри аккуратно сложила письмо и вернула его Питеру.
– Судя по письму, шеф находится в состоянии, близком к панике, – сказала она.
Питер кивнул, соглашаясь. Он не спускал глаз с лица своей жены.
– Итак?
Она тяжело вздохнула и отодвинулась на стуле от стола.
– Итак, – как эхо повторила она, – пожалуй, нам лучше пойти упаковывать вещи.
Они ничего не знали о событиях последних двух недель. По возвращении домой после экспедиции они потратили неделю на то, что отвечали на многочисленные вопросы экспертов. Потом они решили пожениться, занялись приготовлениями к свадьбе, а после свадьбы и отправились за город. За эти две недели многое успело случиться.
Исчезновение «Гондваны» вовлекло в эти события военно-морское ведомство. Все собранные научные данные были представлены русским, участникам Цервой тихоокеанской экспедиции – так официально назывался батискаф «Павел Островский» и базовый корабль – и они также активно подключились к решению проблемы. Призыв доктора Гордона взбудоражил умы сотрудников океанографических институтов всех стран, имеющих выход на атлантическое побережье, и Монако, не имеющего выхода к океану, но обладающего богатыми традициями в области глубоководных исследований.
Внеземное происхождение существа, поднятого из Атлантиды, заинтересовало ООН, чей флаг гордо развевался над недоступным Скалистым островом, внезапно превратившимся в базу для вновь прибывающих в район поиска судов, так как по случайной прихоти природа одарила его источником пресной воды.
Самолет, который доставил сюда Питера и Мэри, принадлежал военно-морскому ведомству. На борт самолета была также погружена новая, весящая пятнадцать тонн подводная телевизионная камера, с помощью которой предполагалось вести съемки на еще большей глубине, чем та, что была доступна для батискафа. Благодаря камере они смогут видеть место проведения операции сквозь толщу воды на глубине пяти тысяч футов.
Питер вздохнул и схватил Мэри за руку.
– Посмотри!
В районе операции на рейде выстроилось более тридцати кораблей. Над всеми, сияя белизной, возвышалась русская плавучая база с батискафом. Корабль русских выглядел как нечто среднее между роскошным лайнером и китобойным судном. Сходство с китобойным судном ему придавали установленные вдоль борта гарпунные пушки и небольшой сухой док, предназначенный для транспортировки батискафа. Американский родственник русского батискафа все еще находился в нерабочем состоянии; было решено продолжать работу в течение лета, используя все имеющиеся средства, чтобы не терять времени.
Авианосец «Мыс Рат» был больше, но не так бросался в глаза из-за своей серой окраски. Кроме того, здесь можно было увидеть множество других кораблей, от гигантских атомных подводных лодок и русского крейсера, сопровождавшего патрульный корабль, до крошечных плавучих биологических лабораторий из Монако.
Они высадились на остров. Когда погрузка телевизионной камеры на борт лихтера была завершена, Питер и Мэри тоже заняли свои места и быстро понеслись навстречу базовому кораблю русских. Насколько Питер мог судить, его оснащение было сопоставимо с оснащением «Александра Баха», но его нисколько не удивляло, что штаб экспедиции был расположен здесь, а не там: у русских было больше места.
Гордон радостно приветствовал их и, рассыпаясь перед ними в благодарностях и извинениях, представил их капитану Васильеву – человеку, который поставил свою подпись на поздравительной открытке, посланной из Панамы. После этого Гордон провел их по кораблю, чтобы познакомить с обстановкой.
– Батискаф «Островский» начал погружение как раз незадолго до вашего прибытия, – сказал он. – Сами Островский и Вонг находятся на острове, где расположена наша база, они готовят спасательные команды из Вудз Хоула, Дарвина в Австралии и с китайской станции в Тиенлинге. Но здесь нет и четверти всех, кто участвует в этом мероприятии. Сюда приезжают люди со всего света, они привозят разные устройства и изобретения, о которых раньше знали разве только сами их обладатели. Снова приплыла та английская подводная лодка. В данный момент она находится на глубине тысячи футов, испытывает одно безумное изобретение немцев – подводного робота, способного ползать по дну. Они собираются погрузить его в ил на дне в поле видимости подлодки и надеются, что он сможет спуститься по склону хребта до уровня, на котором расположен город. Робот снабжен ковшом, как у бульдозера. Если он действительно справится с задачей, то мы сможем расчистить от ила огромную территорию, причем значительно быстрее, чем это делается сейчас.
