Ричард Маккенна - Ночь Хогги Дарна
Коул поднялся на ноги. Он был один.
Перебравшись через толстый корень, выступавший из земли под углом, Коул увидел Пайю. Она лежала, не шевелясь; он позвал ее по имени, и она легко встала и подошла к нему. Круглое лицо, пухлые руки, высокая упругая грудь, покачивающиеся бедра — ведь это его женщина! Они обнялись без тени стыда, и она зарыдала, благодаря Моруэнну.
— Вот мы и в лесу. Лесной народ, — улыбнулся Коул. — Какие будут указания?
— Мы должны есть только споры белых грибов — по крайней мере это не так опасно. Нам придется безостановочно двигаться — бродить, бродить, бродить, чтобы мы постоянно чувствовали усталость и голод. Запомни — мы будем играть в открытую, искренне, по-настоящему. Иначе…
— Мы будем жить, — сказал Коул. — Выберемся отсюда и будем жить среди нормальных людей, сохранив свой разум. Постараемся держаться прямой линии, будем отмечать отклонения, когда придется обходить препятствия. Верь мне — все равно мы выберемся.
— Я пойду за тобой до конца. Быть может, Моруэнна спасет нас!
И началось какое-то сказочное путешествие. Они еле успевали переводить дух, карабкаясь через узловатые корни и сучья. Вся корневая система, вся эта древесная плоть, похоже, была сплавлена, перемешана и составляла единый организм, невообразимо огромный и живой; он был пронизан множеством стволов, растворявшихся в бесконечной темноте. Размышлять не было времени. Освещенное пространство дрожало, напоминая наполненный светом пузырь, и люди двигались — вперед и вперед. Мужчина прокладывал путь, а женщина старалась не отставать.
…Мужчина попробовал перелезть через оказавшийся на дороге белесый корень странно правильной формы. Он лежал перед ними, вздымаясь выше головы человека, и стал неожиданно корчиться, когда мужчина ринулся на штурм. Глянув вдоль ствола, люди увидели, что имеют дело с гигантской змеей, которая уставилась на них немигающим взглядом светящихся глаз. Мужчина попятился назад, отталкивая женщину прочь от чудовища, а монстр между тем распахнул свою пасть, открыв человеческому взору зубы невиданных размеров — даже не зубы, а тупые ножи и могучие жернова. Эти ножи вонзились в тело большого гриба и принялись рвать его на куски. Мужчина и женщина бросились прочь.
Их силы таяли. Женщина осела на землю, и мужчина, тяжело дыша, обернулся к ней. В этот самый миг свет, струившийся вокруг, погас. Голубая почва стала вдруг черной, а светящиеся панели померкли.
— Это ночь. Будем спать? — спросил он.
— Наоборот, наступил день, — возразила женщина, указав рукой вверх.
Он задрал голову. Там, в вышине, в сумраке среди лиан, образовавших темный полог, слабо угадывалось мерцание света. Создавалось впечатление, что высоко над головами людей клубится чуть подсвеченный опаловый туман; линии стволов, параллельно уходившие ввысь, терялись в этой загадочной дымке.
— Дневной свет гасит светящиеся грибы, — объяснила она.
— Тогда будем спать, а потом двинемся вперед. Тут можно отыскать что-нибудь съедобное?
— Нет. Мы должны ложиться спать натощак — зато будем знать, что точно проснемся.
Отогнав усталость, они принялись искать место для ночлега. Найдя трещину в огромном стволе, они улеглись рядом и крепко заснули.
Мужчина проснулся — кошмар, в котором они очутились, продолжался. В рощице высоких белых грибов им удалось набрать полные пригоршни черных спор — их пришлось выгребать из щелей, похожих на жабры. Эти споры были размером с дробь для охоты на птиц и оказались приятны на вкус, напоминая орехи.
Силы прибывали. Значит, споры не ядовиты… День увядал, уступая место ночи, и здесь, внизу, грибы вновь начали озарять землю мертвенным светом.
Они миновали выступ скалы, еще один, и еще — и спустились в неглубокий овраг, где обнаружили черный поток, образующий водопад. Когда они утолили жажду, мужчина решил:
— Пойдем по ручью. Так мы сумеем найти гору или холм с лысой вершиной.
Тут они услышали, как кто-то движется наверху, и застыли, не дыша. Над их головами быстро прошагал стомпер. На его макушке болтался белый гребень.
А затем они шли и шли, и усталость сменялась еще большей усталостью, и нетерпение теснило надежду. Они миновали диких людей. Медлительная и большая, словно статуя, женщина с мутным взглядом и желтыми волосами до пят мирно пережевывала пищу. Младенцы, размерами с четырехлетних нормальных детей, пощипывали пальцевидный гриб. Жуткое человекоподобное существо четырнадцатифутового роста, слишком толстое и тяжелое, чтобы стоять на ногах даже при здешней слабой гравитации, переползало от гриба к грибу. Мужчина так и не сумел определить, какого пола око было.
И опять — вперед и вперед; сон, еда, дорога, вновь сон; мрак вверху или мрак внизу — время остановилось для них. Поток, вдоль которого они шагали, то исчезал, то снова выныривал из травы — и наконец вывел их к своему истоку: он бил ключом из-под огромной скалы, И там мужчина, выйдя на черную песчаную отмель, нашел человеческую кость длиной в половину его собственного роста — это было все, что осталось от бедра какого-то гиганта. Мужчина тщательно почистил ее песком, убирая сырую плесень. Отныне он был вооружен.
Они направились дальше — впереди мужчина с костью наготове, женщина следом. А потом они спали, обнявшись, все трое голые — мужчина, женщина и кость.
Иногда им попадались навстречу стомперы, и тогда они изображали из себя жвачных животных. Человек беззвучно молился: Господи, все или ничего! И в нем закипала ярость…
Кошмар продолжался, сопровождаясь появлением то змей, то страшных по размерам слизняков, то прекрасного телосложения огромных дикарей с бессмысленными лицами. Что же до толстых беспомощных человекоподобных существ, то мужчина установил, что когда-то они были людьми одного с ним пола. И он вспомнил, как где-то далеко-далеко, там, где время имеет счет, голос Праотца-Человека твердил ему: «Некоторых уже не спасти, и их убивают».
Однажды их обогнал стомпер. Он умчался вперед, и оттуда донесся истошный человеческий крик. Кто-то кричал без слов, надрывно и истошно. Тогда мужчина решил отклониться от курса, чтобы не видеть того, что они могли увидеть, продолжая идти по прямой. Но ноги не послушались его, и он отбросил свое решение как ненужную мысль. И вот они вышли туда, где лежал мальчик, чей рост был выше, чем рост мужчины; но это был именно мальчик, безбородый, с дряблыми мышцами. Слезы капали из его тусклых глаз, а тело сочилось кровью многочисленных ран. И мужчина убил его своей большой костью, слыша голос, идущий издалека: «Некоторых уже не спасти, и их убивают». А ярость, пылавшая в нем, раскалилась добела.
