Татьяна Грай - Лотос пришлого бога
- А почему ты решил, что он может проявлять активность, этот шарик? спросил Харвич, решив не обращать внимания на дурацкие шуточки Ольшеса.
- Ну... мне так кажется.
- Основательный довод, - кивнул Винцент.
- Для начала сойдет, - отмахнулся Даниил Петрович.
- А что нам делать с этим фактом?
- Прибережем на будущее, только и всего. Кстати... что там Чита говорила о чревовещателе?
- А... а, куклы... Я ее не понял.
- Ну, давай еще раз спросим. Чита! - заорал Ольшес. - Иди сюда, родная!
Чита выскочила из-за "летучки" и со всех ног и рук помчалась к инспекторам.
- Красавица ты наша, - льстиво заговорил Даниил Петрович, присев на корточки перед орангутанихой, - золотая ты наша, яхонтовая...
- Ты что, цыганом решил прикинуться? - удивился Винцент.
- Надо будет - прикинусь, - таинственным тоном изрек Ольшес. - Чита, солнышко, расскажи мне о куклах.
- Кр-расивые куклы! - разнеслось по березовой роще. - Кр-расивые!
Харвич, едва не подпрыгнувший от неожиданности, поднял голову. Прямо над ним на ветке березы сидел невесть откуда взявшийся попугай Кроха.
Чита внезапно зарычала и бросилась к березе. И началась погоня орангутана за попугаем...
Даниил Петрович, понаблюдав некоторое время за бешеными прыжками обезьяны, перелетавшей с дерева на дерево не хуже крылатых, подвел итог:
- Сегодня закончить разговор не удастся. Ладно, все равно фестиваль еще не начался.
- При чем тут фестиваль?
- При пиковом интересе. А может, при бубновом.
- Ну, ты...
- Сам думай.
- А чревовещателя не навестим? Он ведь где-то в городе.
- Навестим, - кивнул Даниил Петрович. - Обязательно навестим. И очень внимательно посмотрим на его красивых кукол. Но чуть позже. А сейчас давай-ка смотаемся в замок.
Харвич не стал спрашивать, зачем. Он лишь подумал, что работать с Ольшесом не только интересно, но и чрезвычайно утомительно.
...Миновав мост и ворота, инспектора вошли во внешний двор замка Хоулдинг. Винцент, не зная, зачем они сюда явились, на ходу огляделся по сторонам. Во дворе гуляли туристы, бродил местный сенбернар, прошмыгнули вдоль стены две толстые, но чрезвычайно шустрые полосатые кошки... в общем, ничего интересного. Ольшес же, не замедляя шага, направился к дверям замка и, без задержки промаршировав через холл, вывел молодого коллегу во внутренний двор, к гигантскому баньяну.
Под деревом-рощей тоже гуляли туристы. Помимо туристов во внутреннем дворе замка Хоулдинг наблюдались две мартышки, один ослик, один ёжик, с полдюжины белок и множество птиц, задиристо чирикавших в листве баньяна.
- Ты кого-то ищешь? - негромко спросил Харвич, обращаясь к спине Даниила Петровича.
- В общем, нет... так, приглядываюсь.
- К кому? Или к чему?
Серая белка, явно не разбиравшаяся в табели о рангах, нахально спрыгнула с ветки на плечо инспектора Ольшеса и что-то пробормотала.
- Отстань, - сказал ей Даниил Петрович.
Белка, ничуть не обидевшись, спрыгнула на землю и принялась карабкаться на Харвича. Винцент рассмеялся.
- Нет у меня ничего, - извиняющимся тоном сказал он белке. - Нечем тебя угостить.
Но белка все же добралась до бокового кармана его куртки и принюхалась. Убедившись, что у Харвича и в самом деле не припрятано ни ореха, ни сушеного гриба, она оставила инспекторов в покое.
Но тут же к ним подошел задумчивый ослик и уставился печальными глазами на Харвича.
- И чего этот зоопарк к тебе липнет? - возмутился Даниил Петрович. Чем ты их так привлекаешь?
- Ну, во-первых, зоопарк и к тебе липнет не в меньшей степени, возразил Винцент, поглаживая шелковую морду ослика, - а во-вторых, эти звери вообще привыкли жить среди людей. Ко всем пристают. Общаются.
Словно в подтверждение его слов ёжик, деловито топавший мимо них, остановился и повернул к Винценту. Тщательно обнюхав ноги молодого инспектора, ёжик фыркнул и встал передними лапками на левый ботинок Харвича, по мере сил задрав голову вверх.
- Вот, еще один! - развел руками Ольшес. - Чего они у тебя выпрашивают?
- Не знаю, - смутился Винцент. - Ну, чего ты хочешь? - спросил он ёжика, опускаясь на корточки и протягивая зверьку палец. - Нет у меня ничего! В следующий раз учту, какие вы тут все попрошайки, принесу что-нибудь. А сейчас - нет.
Ёжик внимательно выслушал речь Харвича, чихнул и ушел.
Занятый пристававшими к нему животными, Винцент не заметил, что Даниил Петрович успел за пару минут самым тщательным образом изучить всех находившихся под баньяном людей. Но острый взгляд инспектора явно не нашел ничего интересного, и внимание Ольшеса тут же переключилось на замок.
- Знаешь что, давай-ка лучше полюбуемся на картины, - предложил он Харвичу. - Уж очень тут жарко, пойдем внутрь.
Харвич с некоторым недоумением глянул на Даниила Петровича, но, не сказав ни слова, молча пошел следом за ним обратно, к дверям замка. При чем тут жара, думал Винцент, если на улице вовсе даже прохладно и свежо... опять этот Данила темнит.
Они долго бродили по музею, и Харвич, не зная, что именно надеется найти в замке его старший коллега, на всякий случай с предельным вниманием рассматривал все, что попадалось ему на глаза. Картины так картины, мебель так мебель, гобелен...
- Эй, - внезапно остановился Винцент. - Данила... а там дверь.
- Их тут завались, - небрежно ответил Ольшес, проявив тем не менее некоторый интерес к находке Харвича. - О! - вдруг насторожился он, уставясь на яркий гобелен с изображением псовой охоты. - Эта дверь заложена. Как это ты ее нащупал?
- Заложена? - удивился Харвич. - Нет, по-моему, она функционирует.
- В общем, да... только люди через нее не ходят.
- А кто же ходит? - вытаращил глаза Харвич.
- Привидения.
- Да прекрати ты свои шуточки!
- А я не шучу, - совершенно серьезным тоном сказал Даниил Петрович. Здесь живут два привидения. Это один из их любимых проходов. Очень явственные следы. Ну, ты даешь, юноша! Дюжину настоящих дверей не заметил, а эту...
Харвич немного растерялся. Он совершенно не понимал, как это могло случиться. Пожалуй, никудышный из него инспектор. Не заметить потайные двери, мимо которых они так неторопливо шли... да это просто неприлично! И ведь он так внимательно смотрел по сторонам... Да, учиться ему еще и учиться, тренироваться и тренироваться...
Ольшес внимательно смотрел на погрузившегося в раскаянные мысли молодого коллегу, и в глазах Даниила Петровича светилось некое странное чувство...
- Ну, пошли дальше, - сказал он наконец. - Сосредоточься.
- На чем? - грустно спросил Харвич.
- На всем. Мы ищем любую странность. Все, что выдается на общем фоне, должно быть зафиксировано и изучено.
