Илья Стальнов - На острие углы
- Вы вряд ли станете мне соперником в моей профессии, - криво усмехнулся Винер. - Я лечу несколько иные заболевания
- Если не секрет - какие?
- Я пытаюсь врачевать души... А это посложнее врачевания тел.
- Несомненно, - кивнул я без особой радости. Я всегда со скептицизмом относился к лекарям, которые изъясняются так напыщенно. В голосе Винера была непоколебимая уверенность человека, которому не нужно никому ничего доказывать. И она тоже меня настораживала.
- Вы очень плохо выглядите, господин Эрлих. Вам не нужно было приходить к Бауэрам.
- Возможно, но это тоже были мои обязанность и долг.
- У вас слишком много долгов, - скривился Винер. В его голосе почудилась угроза.
- О чем вы говорите?
Винер вытащил из саквояжа склянку, налил в маленький стаканчик немного темной пахучей жидкости и протянул мне.
- Выпейте это.
- Благодарю. - Я посмотрел через жидкость ярко-зеленого цвета на огонек свечи и поставил стаканчик на стол. - Чуть попозже.
Несколько минут мы молчали. Я не знал, о чем говорить, а Винер, ничуть не стесняясь, впился в меня выпученными глазами, Его такая ситуация ничуть не смущала.
- Скажите что-нибудь, герр Винер, - не выдержал я. - Вы лекарь и обязаны развлекать больного.
- Я несколько по-иному понимаю обязанности лекаря.
- Неужели?
- Признайтесь, герр Эрлих, ведь я вам определенно не нравлюсь? неожиданно полушепотом произнес Винер.
- Разве я дал вам повод так думать?
- Да, разумеется. А вот вы мне нравитесь. Тем, что вы отважились познать, что такое черное и белое. Что такое зло и благодать. И, мне кажется, вы знаете настоящую цену всему.
Я вздрогнул. Винер сформулировал те вопросы, которые так мучили меня в последние дни. Черное и белое... Но откуда он знает это? Угадал случайно? Невероятное прозрение? Впившиеся в меня выпученные глаза, казалось, видели мое существо насквозь. И не было от них секретов...
- Я недостаточно ясно понял ваши слова, герр Винер...
- Разве? Как можете не понять чего-либо вы? Вы, который прекрасно знает цену таким понятиям, как высокое и низкое, вы, который проник в суть вещей и человеческой природы.
- Вы изъясняетесь загадками...
- Какие могут быть загадки для вас? - оскал, обозначающий улыбку, стал еще страшнее. - Впрочем, это не имеет ровным счетом никакого значения. Пейте лекарство, Эрлих!
- Нет. - Я отодвинул стаканчик, и немного жидкости выплеснулось на стол.
- Почему? Это прекрасное лекарство. Вы вчера имели возможность испытать на себе его благотворную силу. Пейте!
Я потянулся к своему саквояжу и достал заряженный пистоль. Затем взвел курок и наставил оружие на моего недоброго гостя. Рука моя дрогнула, но я был уверен, что в случае необходимости и за сто шагов достану пулей герра Винера. И будет у меня для этого достаточно решимости, ибо почувствовал я, что Винер враг мой, злой и безжалостный. "Странные люди хотят моей смерти!... Победить и стать неуязвимым!"
- Вон! - крикнул я.
- Не глупите, Эрлих, - без тени страха произнес Винер. - Я ничем не заслужил вашей немилости.
- Вон!
- Тогда до свидания! Я не говорю "прощайте", ибо уверен, что очень скоро мы вновь свидимся.
* * *
Язычки пламени свечей трепетали, и слабые тени трепетали им в такт. Я замер на стуле, положив локти на стол. На меня нашло какое-то оцепенение. Лень было вставать, думать, не хотелось двигаться. Мешанина воспоминаний, мыслей, опасений и надежд, которые никак не могли сложиться в моей голове в единую систему.
Постепенно оплыли и потухли две свечи, третью задул порыв сквозняка.
Неизвестно, сколько бы я так просидел, если бы меня не вывел из этого полудремотного состояния шорох. Скрипнула открываемая, в который раз не запертая мной дверь, - я совсем обезумел в последнее время, перестал обращать внимание на такие вещи, как запертые засовы и замки, и будто приглашал в мой дом всех злоумышленников.
Взвизгнула половица под тяжелым шагом. Ну, лекарь Винер, теперь меня ничто не остановит. Я поднял пистоль...
- Не стреляйте, я с миром! - раздался хрипловатый, немного испуганный голос. Речь была родная, немецкая.
- Стой, где стоишь! Иначе...
Я высек огонь на свечу, не выпуская из поля зрения темный силуэт в углу.
Когда загорелся оранжевый огонек, я получил возможность хорошо разглядеть посетителя. Высок, горбится, голова перевязана. Я готов был поклясться, что это один из убийц, нападавших на меня у дома Бауэра. Тот, что уцелел и трусливо бежал с места схватки, Ну вот и свиделись.
- Я сяду? - спросил он. В его голосе не было фамильярности, наглости, а, наоборот, чувствовались уважение и страх.
- Садись и говори. И помни - в любой момент я могу продырявить тебя насквозь.
- О, уж это-то я понимаю очень хорошо!
- Кто ты такой?
- Я такой же, как ты! Не Магистр, конечно. Неизмеримо ниже. И я один из тех, кто пришел за твоей жизнью.
- Ты так просто говоришь об этом, мерзавец! Пока что твоя жизнь в моих руках.
- Я не договорил. Мне теперь не нужна твоя жизнь. Мне больше нужен ты сам. Живой, могучий. Я готов нижайше служить тебе, потому что с тобой Сила.
- Почему ты решил, что я какой-то Магистр? Ведь это ложь!
- Ну, мы же не безмозглые свинячьи дети. Только ребенок может не узнать настоящего Магистра.
Голова у меня шла кругом. Странно, глупо, но я верил каждому его слову.
- Почему меня хотят убить?
- Магистру лучше знать.
- Ничего я не знаю.
- Мы в этих делах - пыль у ног воистину могучих, разменная монета в их пальцах. Все решают столпы великой тени, Мудрые. Да что я тебе, Магистр, объясняю? Кому лучше, чем тебе, известно все обо всем?
- Зачем ты пришел ко мне?
Странным был наш разговор. Странен и этот человек, который вынул из кармана щепотку какого-то порошка, понюхал его, после чего глаза у него блаженно закатились. Остатки порошка он бросил на свечу, от чего пламя рассыпалось трещащими искорками.
- Я хочу, чтобы ты был жив. Я ошибался, когда нападал на тебя. Но твоей смерти хочет Боров Геншель. Он всегда жаждет чьей-нибудь смерти, но твоей особенно. Это не его воля, но он отдается ей всей душой. Он мечтает о твоей смерти ежечасно и ежеминутно.
- И что ты предлагаешь мне делать?
- Тебе лучше знать. Магистр ты, а не я. То, что ты обитаешь здесь, из братьев знаю я один. Мне поручили найти твое пристанище. И я нашел его.
- Разве герр Бауэр не сказал вам, где я живу?
- Он сказал, что не знает этого...
Интересно, почему Бауэр соврал им? Может, не хотел продавать меня? И все-таки продал? Почему?.. Я вздохнул. В этот миг мне стало жаль Бауэра. Я понял, что он хотя бы колебался, прежде чем отдать меня в руки мясников...
- Я рад, что нашел тебя, - гость буравил меня глазами, в которых жила ненависть и обещание покорности. - Кстати, Боров Геншель живет на Никитской улице в доме купца Храпова. Там ты найдешь его! - он встал и, не спрашивая разрешения, скользнул к двери.
