Гарм Видар - Ангел в аду
- А вот, кстати, - бодро начал я, совершенно не представляя, чем буду заканчивать (как пить дать (каламбур!) опять в прозекторской).
Но в это время распахнулась дверь и в зал бодрым пружинистым шагом вошел моложавый мужчина, чье имя было тесно связано с надвигающимися выборами.
Только политики мне не хватало! Хотя, работая в системе, надеяться, что находишься вне ее, для этого нужно быть полным идиотом, одной железяки за ухом маловато.
- Здравствуйте, - лучезарно улыбалась надежда избирателей и протянула мне крепкую загорелую руку.
- Это наш ведущий программист из лаборатории N6, - поспешно произнес Трапс, - тот самый, ну, помните, который...
- Я помню, - улыбнулся этот образец настоящего мужчины и крепко пожал мою руку.
Ишь ты! Я стал заметной фигурой, обо мне помнят кандидаты в президенты.
- Мы довольны вашей работой, мистер э-э-э...
- Энжел, - услужливо подсказал Трапс.
- А как же Теодор? - наивно поинтересовался я.
- Пусть этот вопрос вас не волнует, - мягко улыбнулся претендент. Улыбка у него была обворожительная, хотелось снять с себя последнее и вручить в эти крепкие загорелые и, наверняка, очень чистые руки.
- За успех нашего общего дела, - легко и просто произнес этот удивительный человек и поднял четвертый бокал.
Я физически ощутил, как меня переполняет счастье.
Я поспешно схватил предназначавшейся мне бокал и снова едва слышный шепот за спиной:
- Не пей!
Я пристально посмотрел в глаза Теду Вернеру, но он мне лишь подмигнул и негромко произнес:
- Надеюсь, ты не жалеешь, что в свое время послушался моего совета.
Какого совета, в какое такое "свое" время, разве может быть время "своим". Это мы можем соответствовать ему или быть абсолютно чужими.
Я попытался непредвзято посмотреть по сторонам, а заодно и на самого себя. Мне вдруг показалось, что я выпал из равномерного упорядоченного течения времени. Совершенно неожиданно для самого себя я ощутил чуждость той реальности, что меня окружала. Словно бы то, что происходило, происходит и будет происходить, я наблюдаю со стороны и взгляд наблюдателя, который я постоянно ощущаю на себе - это мой собственный взгляд, который совершенно отстраненно наблюдает за тщетными потугами лабораторной крысы, вырваться из учебного лабиринта. А эта крыса тоже я. Наблюдение за наблюдателем, который наблюдает за своими наблюдателем, будучи при этом наблюденным... Наблю...
- Что с вами, Энжел? Вы плохо себя чувствуете? - участливо поинтересовался Трапс.
- Похоже, я немного устал, - я покосился на макет лабиринта, стоящий на соседнем подиуме и мне показалось, что я вижу там крохотную мятущуюся фигурку голого человека, но с пистолетом в руках. Вот фигурка замерла на миг, приподняла голову и мы встретились с ней глазами...
Я залпом выпил свой коньяк.
Наверное, этого не следовало делать. Голова у меня закружилась, ноги подкосились, я покачнулся... Лабиринт стал стремительно приближаться...
Нет! Только не в прозекторскую!!! Глава 6
Мрак. Мрак и одна единственная светящаяся точка. Она одиноко и беспомощно висит в пустоте, но без нее мы бы никогда не поняли, что все остальное это мрак и пустота. Ничто.
И точка. Может быть, точка это начало. Начало чего? Хотя разве это важно?! Важно, что она есть и теперь уже можно четко определить, что все остальное мрак. Мрак и пустота!
Мрак...
Я пытаюсь открыть глаза и первое, что вижу, склоненное надо мной обеспокоенное лицо Лилит.
- Вот видите, я же говорил, что он скоро очнется, - слышу я рядом мужской голос.
Я пытаюсь отыскать глазами говорящего и вижу доктора в белом халате, наполняющего из ампулы шприц.
- Сейчас мы ему сделаем укольчик и мальчик будет у нас, как новый! - щебечет доктор. Я хочу сказать, что мне не нужно никаких уколов, но обнаруживаю, что язык совершенно не повинуется. Впрочем, тело тоже. Я пытаюсь отчаянно моргать, но на это демарш никто не обращает внимания.
Лилит держит меня за безвольно раслабленную руку и механически приговаривает:
- Все будет хорошо, все будет хорошо...
Когда? И что вы под этим подразумеваете, дьявол вас всех побери?!! Вы хотите, чтобы я был бессловесным скотом, нет, лучше машиной, которая безропотно будет воплощать в жизнь все ваши бредовые идеи? Жрать, размножаться и гадить? Плевал я на такие реальности, будь они трижды виртуальные!
- Придержите у него руку, Лилит.
Конечно, Лилит... Сами вы удержать меня не можете, а вот повязать женщиной, детьми... Да еще вовремя коньячка налить...
- Сейчас - сейчас мы сделаем укольчик и он будет у нас, как огурчик...
Укольчик, микросхемку импланируем, потом нажмем на кнопочку...
- Ну вот и прекрасно...
Хотя... Все далеко не так плохо... У меня есть работа, которая мне, в принципе, нравится... У меня есть Лилит... Что еще человеку надо... В конце концов все не столь уж абсурдно, как может показаться с первого взгляда. Ведь, если я лишь один замечаю этот абсурд... Может его и нет вовсе? Ведь кто такой я?! Точка. А точка - почти ничто. Ничто... Оно большое и черное... А точка, даже если она светится, так исчезающе мала... Свет ее теряется на фоне всепобеждающего мрака...
- Сейчас он поспит пару часиков...
Свет гаснет... Скоро его не будет уже видно совсем. Только... мне... кажется... что я... что-то... забыл... Что-то не учел... Или... потерял...
Мрак... Глава 7
Пора подвести некоторые итоги. В конечном счете все упирается в одну простую деталь: был ли чип или не был (а если был, то заменили его модифицированным аналогом или нет?!) Хотя с другой
стороны этот факт, в принципе, не имеет какого-нибудь глобального значения.
Действительно, совершенно безразлично: привиделось ли мне все то, что я считаю происшедшим со мной за последние дни или это действительно произошло так или иначе, на душе остался некий осадок, который является гальваническим слепком действительности. Почему гальваническим? Да потому, что этот процесс дает возможность покрывать предметы тончайшим слоем другого вещества.
Вроде с виду и золото, а ковырнешь, внутри вульгарная медь, а то, что-нибудь и похлесче. А кроме того, когда-то на гальванику уповали те, кому во чтобы-то не стоило, хотелось оживить покойничков.
Покойников...
Я с трудом раскрыл глаза и почти что вздохнул с облегчением. Во-первых, я не лежал, а сидел. А во-вторых, находился не в прозекторской!
Меня везли в кресле-каталке по коридору КР. Повсюду были распахнуты двери, в коридор выглядывали оживленные сотрудники, беззастенчиво глазея на меня и возбужденно переговаривались. Я по куриному наклонил голову, пытаясь разглядеть тех, кто толкал мое кресло и чуть не выпал из него от удивления. Я ожидал увидеть кого угодно: Лилит, Теодора, Теда Вернера... Но за моим креслом с видом триумфатора вышагивал сам лично - опора и надежда нации - кандидат в ... Я чуть было не сказал в покойники. Нет, конечно. Это был кандидат в президенты. И похоже, я невольно стал чем-то вроде знамени, внезапно его начавшейся предвыборной кампании.
