Владимир Михановский - Тайна одной лаборатории
— Говорит Крельшо, — повторила мембрана. Экран на миг погас, затем из глубины его выплыл сплюснутый серебристый шар — в нём, окружённое прокладками «магнитных подушек», хранилось аннигиляционное топливо — антивещество, хлеб «Таиры», всё время автоматически пополняемый. Рядом с хранилищем стоял Крельшо. Капитану даже показалось, что робот улыбается, — впрочем, это, наверно, была игра светотени на широком скуластом лице Крельшо.
— Антибак в порядке, — сказал Крельшо, хлопнув жилистой лапой по светлой поверхности шара. — Аннигиляция идёт нормально…
— Хорошо. Возвращайся, — ответил Map Дон.
— Докладывает Лина, — прожурчала мембрана.
Изображение на экране сменилось. Стройная фигура хозяйки фаун-отсека ничуть не проигрывала от соседства с белоснежной газелью. Капитан загляделся на Лину. Такой была Марта, когда он улетал. Роботы, в отличие от людей, не старели…
Густые заросли сахарного тростника наполовину скрывали Лину и грациозное животное. — Фаун-отсек в порядке, — сказала Лина, и в голосе её Maр Дон услышал нотки гордости.
«И тут в порядке, — подумал капитан, отирая лоб. — Уж лучше бы здесь, чем там…».
И Map Дон почти не удивился, когда на экране трагическим вестником несчастья всплыл иссиня-смуглый Лин Бел (его воспитателем на Земле был африканец). — Разрушен лазерный ориентатор… — Сухой голос робота лишь подчёркивал страшный смысл его слов.
— Чем? — выдохнул капитан.
— Одиночный электрон субсветовой скорости попал в кристалл. Произошёл микровзрыв.
Ориентатор… глаз «Таиры».. Звездолёт ослеп.
И надо же, чтобы это произошло уже на обратном пути. Как разыскать теперь в звёздном хаосе родное Солнце, такое безумно далёкое? Земля… Она мгновенно скрылась для «Таиры» за семью печатями.
Много бессонных ночей провёл капитан вместе со своим первым помощником Робом и другими, обдумывая выход из положения. Разыскать Солнце среди звёзд с помощью средств астрономии не представлялось возможным. Держаться ранее принятого курса? Но это бессмысленно: «Таира» ежесекундно подвергается воздействиям мощных силовых полей, она подобна лодке, плывущей без ориентира по бурному морю. Чего стоит в таких условиях однажды заданный курс? Лёгкая манёвренность «Таиры» обернулась против неё самой.
С решением нельзя было медлить.
Map Дон и Роб собрали и тщательно закодировали данные важнейших систем «Таиры». На это ушло около четырёх суток кропотливой работы. Вся огромная информация наряду с собственными соображениями — была введена затем в Центральный мозг корабля.
С замиранием сердца ждал капитан решения. А что если мозг станет в тупик? Ведь может же оказаться, что введённые данные противоречивы, и разумного выхода из создавшегося тупика нет, другими словами — остаётся лететь вслепую, наугад, навстречу неизбежному…
Минуты напряжённо тянулись, и лишь реле времени мигало на пульте, нарушая однообразие. Но вот по матовой сфере, увенчивающей Центральный мозг, побежала, разворачиваясь спиралью, змееподобная пунктирная линия. Map Дон облегчённо вздохнул: линия означала, что Мозг решил данную ему логическую задачу.
Капитан подошёл вплотную к установке, и из узкой щели выводящего устройства прямо в руки ему скользнула твёрдая перфолента со множеством пробитых в ней круглых отверстий. Обращаться к помощи дешифратора не было надобности — Map Дон умел читать код с листа. Капитан поднял ленту на свет и залпом прочёл поразительный ответ Центрального мозга…
Мозг подтвердил, что исправить систему наведения «Таиры» в условиях полёта невозможно. Притормозить же для этого корабль — это значит обречь себя на гибель без борьбы, так как разогнать его потом до нужной скорости не удастся. Между тем, используя попутные магнитные поля в качестве ускорителей, «Таира» может двигаться неограниченно долго — в масштабах многих тысячелетий.
Да, но что́ тысячелетия, если жизнь человека охватывает едва сотню лет?.. Капитан на миг оторвался от перфоленты и потёр лоб: уж не забыл ли Центральный мозг, чего доброго, о времени человеческой жизни? Оказалось — не забыл…
Жизнь человека можно значительно растянуть с помощью анабиоза, сообщала далее лента. Речь идёт об установке прерывного анабиоза. Один цикл его составляет сорок лет, затем следует необходимый для организма четырёхчасовый перерыв — и снова сон… Что касается «Таиры», то она должна всё время лететь в направлении, на котором наиболее вероятна встреча с разумной жизнью, с высокой цивилизацией. Это единственный шанс встретить братьев по разуму…
— Каков же этот курс? — выкрикнул капитан в рупор Центрального мозга, оторвавшись от ленты.
— Нужный для киберштурмана код будет выдан через двадцать пять минут, после сравнительного изучения всех известных астроданных, — бесстрастно прогудел в ответ рупор.
Но дальше, дальше…
Роботы должны умереть раньше человека. Анабиозу белковые братья не поддаются, а сердце каждого рассчитано лишь на двести семьдесят лет, и запасных сердец на корабле нет. Кто же мог предположить, что с «Таирой» случится такое?.. Зато Роб… Роб наверняка переживёт всех: у него гелиевое сердце, которого хватит надолго. «Роб с точки зрения человека практически бессмертен», — так выразил эту мысль Центральный мозг.
Антенны «Таиры» будут непрерывно излучать в окружающее пространство универсальные сигналы бедствия. Они исключительно просты, эти сигналы, и разумные существа, поймав их, несомненно догадаются, что на борту корабля находятся их собратья, и найдут способ притормозить бег «Таиры» или во всяком случае дать ответный сигнал, и тогда сам киберштурман замедлит астролёт. А пока… пока организм должен пить жизнь, как гурман пьёт редкое вино, — не спеша и маленькими глотками…
Полтора часа! Только полтора часа остаётся до того момента, как он должен погрузиться в анабиотическую ванну. Но чего он ищет, этот одинокий человек, в пустынных отсеках корабля?.. Слабого как тростник капитана повсюду сопровождал заботливый Роб. Он даже предложил побрить Map Дона, но капитан торопился куда-то.
— Через сорок лет, — сказал он, силясь улыбнуться, и провёл пальцем по подбородку, — тогда моей бороде как раз исполнятся сутки!..
«Снова спешит к ней, как и в прошлый раз», — подумал Роб, поддерживая капитана за плечо. Они шли по коридору в направлении седьмого отсека.
* * *В одно из предыдущих пробуждений Map Дона никто не встретил, кроме Роба. Оставив Роба у пульта, капитан долго бродил по пустынным коридорам и отсекам «Таиры».
…Почуяв, что сердца их начинают отказывать, все белковые братья собрались в штурманской рубке. Здесь их и настигла необратимая смерть.
