Честер Аандерсон - Небесное святилище. Зал славы зарубежной фантастики
— Это все, что тебя беспокоит? Боже мой, не беспокойся о своих словах, Смит! Все, кто проходят через такую церемонию, всегда забывают свои слова, и теперь это уже превратилось в традицию. Пусть это тебя не беспокоит, Король Осгард очень добродушный и прогрессивный человек, поверь мне. Он не придаст никакого значения тому, что ты забудешь свою роль, и будет подсказывать тебе.
Самым странным оказалось то, что, получив такой обнадеживающий совет, Смит не забыл ни слова из того, что от него требовалось говорить по ритуалу. Трехчасовая церемония посвящения в рыцарство прошла без сучка и задоринки, что вызвало немалое удивление короля Осгарда.
Церемония после подъема штандарта была еще более сложной. Никто не удосужился заранее предупредить Смита, что ему для подтверждения своего титула предстоит выдержать дуэль с самым знатным из дворян.
— Черт бы все это побрал, — вылил он свое раздражение на терран, — никто даже не предупредил меня об этом. Если бы я знал об этой дуэли заранее, я бы ни за что не согласился на такую церемонию. Ведь не могу же я выйти и на глазах у всех убить знатного человека. Это не для меня,
— Но никто не требует от тебя, чтобы ты убивал его, — успокоил его Хард. — Это просто ритуал, все делается понарошке. Ведь на самом деле это он должен убить тебя, а не ты его.
— Меня? Это тем более не входит в мои планы. Я категорически отказываюсь быть убитым.
— Да не по-настоящему убить, ты, лишенный благословения Матери сын далбера. Я же сказал тебе, что это все понарошке. Вы будете сражаться тупыми шпагами. Такой шпагой ты не сможешь даже поцарапать кого-нибудь. Этот вельможа символизирует держателей акций, ты понял? И вообще, не забывай, что все это делается чисто символически.
Действительно, все оказалось именно так. Такое странное действо можно было назвать не иначе как символикой. Самый старый вельможа, восьмидесятитрехлетний герцог Тедрио Гар-Гардниен Тсолистран, которому помогали и, по мере своих сил, поддерживали на ногах двое других дворян чуть помоложе его самого, приблизился к Смиту со скоростью примерно одного шага в минуту, дважды взмахнул обмотанной чем-то мягким шпагой над головой Смита, затем опустил ее на его плечо с силой, сравнимой разве что с прикосновением бабочки. Смит, получивший подробный инструктаж от Харда, тотчас упал и завопил:
— Сдаюсь, сэр, сдаюсь!
После этого герцог Тедрио промычал несколько нечленораздельных слов относительно долга компании по отношению к своим акционерам, Смит с готовностью согласился, и таким образом Лиффанский Телеграфный Трест превратился в концерн.
* * *— Что нам необходимо сделать, — объявил Гардниен, — так это придумать символ. — Новое дело заставило обоих забыть старую междоусобицу, и он стал главным помощником Тчорнио по вопросам физической подготовки и его советником. Справедливости ради следует сказать, что Тчорнио редко следовал советам Гардниена, поскольку вообще редко прислушивался к чьим-либо советам.
— Символ? Какой символ ты имеешь в виду? — спросил Тчорнио. Они сидели в кабинете в здании своей новой штаб-квартиры, которое было взято в аренду за счет первого денежного поступления от неизвестного благотворителя.
— Я имею в виду какой-то отличительный знак, который мы могли бы носить.
— Но наше общество является секретным.
— Ну, я не имею в виду, что его следует носить на людях, на улице или в других местах. Но мы могли бы одевать его во время собраний, на учениях и подобных мероприятиях.
— Но всех членов проверяют перед тем, как впустить на собрание; им ничего не нужно носить, чтобы подтвердить свою принадлежность к нашей организации.
— Ну, Тчорнио, я вижу, что ты не понял меня. Забудь об этом. — Наступила длительная пауза. Затем Тчорнио вышел из кабинета, чтобы поприсутствовать на церемонии принятия присяги вновь принятыми членами. Все были выстроены в линию, правая рука каждого символически зажимала левую на уровне груди.
— Мы клянемся, — повторяли они, — быть преданными Комитету по борьбе с заговором, беспрекословно подчиняться приказам своих начальников по Комитету, какими бы эти приказы ни были. Мы клянемся быть бдительными в выявлении заговорщиков, где бы они ни находились. Святым Именем Матери мы клянемся в этом.
Тчорнио подошел к члену Комитета, который принимал клятву.
— Сколько их у нас сейчас? — поинтересовался он.
— С этим пополнением — двести шестьдесят семь.
Тчорнио довольно улыбнулся:
— Прогресс, — прокомментировал он, — Прогресс. — Затем, возвратившись в свой кабинет, поделился своими раздумьями с Гардниеном:
— Знаешь, эта клятва звучит совсем неплохо. Единственное, чего я не могу взять в толк, так это почему тот невысокий человек настаивал, чтобы она была именно в такой форме.
Гардниен тоже не мог объяснить этого.
* * *— Будь оно все проклято! — прорычал адмирал Беллман. — Это похуже, чем космические шахматы. По крайней мере в шахматной партии в трех измерениях я знаю, сколько у меня людей и где они находятся.
— Очень сожалею, сэр, — оправдывался молодой офицер службы безопасности, который был единственным свидетелем несчастного состояния, в котором пребывал адмирал. — Очень сожалею, — повторил он, — но нам не удается обнаружить канал утечки информации.
— Черт бы вас всех побрал! — выкрикнул адмирал, не контролируя себя. — Такой канал где-то есть. Каким же образом тогда сенатор Вэлш узнал об Особой Операции?
А в это же самое время сенатор Вэлш довольно хихикал, читая что-то, написанное на маленьком листе бумаги, который ему подали вместе с завтраком.
— Очень интересно, — усмехнулся он, — Да, действительно интересно. — Затем, повысив голос, позвал;
— Гордон!
— Да, сэр, — помощник оказался рядом.
— Гордон, — уже более мягко обратился к нему сенатор. — Не окажете ли вы мне услугу посмотреть кое-что в «Галактической энциклопедии»? Что там сказано о планете, которая называется Лифф. Эл-и-эф-эф. Спасибо, дружище.
Когда Гордон вышел, сенатор возвратился к прерванному завтраку.
* * *— Глупости! — продолжал рычать адмирал Беллман, — Эта старая развалина не могла сама догадаться о таких деталях. Говорю вам, что среди нас имеется шпион от консерваторов. А теперь извольте выйти вон и разыскать его.
Молодой офицер вышел из кабинета Беллмана и тотчас стал отдавать распоряжения о проведении третьего по счету расследования. Этот Беллман и его утечки информации! Даже сама мысль об этом звучала как оскорбление.
