Джон Барнс - И несть им числа...
Кроме того, она не раз говорила, что не так-то много путешествовала. Поскольку мне приходилось разъезжать — надо было часто навещать коллег из других обсерваторий, — то я привык к этому. Не вызывало раздражения и то, о чем обычно избегают думать жители свободных стран, — например, тот факт, что свободные страны — форменное болото.
После Великой Войны Рейха, в начале пятидесятых годов двадцатого века, миром правила Германия, владеющая секретом атомной и водородной бомбы, поэтому никто не осмеливался мериться с ней силой. Япония, Италия и другие союзники Германии были лишь мелкой сошкой, получающей щедрые подачки от могущественной империи; однако все они находились под строгим контролем. Так, например, Япония не имела права вести военные действия против белых народов; Италия выполняла в Африке роль разделительной полосы, отгораживающей Южный Африканский Рейх (хотя Южная Африка находилась по другую сторону).
Великая кампания по уничтожению началась параллельно с созданием Двенадцати Рейхов и двух Империй, так что к 1970 году большая часть территории земного шара — сурово очищенная от населения — превратилась в жизненное пространство Рейха (и свежевырытую могилу для всех остальных) под властью японского императора или итальянского дуче. Однако и там, и тут существовали небольшие народы, находившиеся под защитой немцев, ибо они принадлежали к белой расе, жили на неоккупированных территориях и не собирались сражаться в ответ — Австралия, Исландия, Новая Зеландия, Швейцария, Финляндия, Уругвай и некоторые другие.
Гитлер решил оставить их в покое, но на очень строгих условиях: радио и телевещание — только в пределах государственных границ данной страны, строгое ограничение военного потенциала, никогда не противостоять ни одному из Рейхов или Империй. А чтобы удостовериться, что они будут хорошо себя вести, свободные страны допустили к новым технологиям лишь частично, и то с опозданием; к ним применялись торговые запреты, поэтому сотрудничество с этими государствами просто не могло стать реальным участием в мировой экономике. Как ни больно признать, но горячо любимые эмигрантами свободные страны отстали от всего мира на десятилетия, превратившись в захолустье, где еще могут блистать крохи индивидуальной человеческой порядочности, но ничего существенного для истории уже никогда не произойдет.
Если вы живете в свободной стране, особенно если вы богаты и образованны, то может пройти довольно много времени, прежде чем вы заметите, что ваша страна — большое болото. Однако если вы путешествуете, как я то привыкаете к этому — и привыкаете не говорить на эту тему в кругу друзей и соседей.
Вот почему я долго раздумывал, прежде чем ответить Хелен:
— Ну, дело в том, что торговля бриллиантами — дело прибыльное и быстрое, и изготовление кольца не займет много времени. Но в соответствии с договором использование машин, заменяющих человеческий труд, запрещено в Новой Зеландии, и налог на бриллианты очень высок, к тому же пройдет целая вечность, пока нужные бумаги дойдут до Южно-Африканского Рейха, где и совершается сделка. Более того, курс нашей валюты постоянно меняется, и правительство должно быть уверено, что золотой запас страны не уменьшится до критической отметки, так что каждый грамм золота подлежит строжайшему учету. Все вышесказанное не имеет никакого отношения к Японской Империи. Если ты здесь хочешь купить кольцо для себя, то достаточно просто зайти в любой ювелирный магазин: вся процедура займет от силы пять минут. Если хочешь остаться тут на некоторое время, чтобы провести время со мной и заказать кольцо по компьютеру, то давай, но потом я тебя отсюда вытащу и познакомлю с огромным миром, в котором полно магазинов.
— Отлично, — ответила Хелен со вздохом. — Мне кажется, ты пытаешься вежливо напомнить мне, что я простая деревенщина.
— Не волнуйся, дорогая, я тоже неотесанный мужлан. Я в городе-то бывал ненамного чаще, чем ты.
Мы надели наушники и защитные очки и принялись открывать для себя ювелирный мир. Большая часть сети была закрыта для доступа пользователей из свободных стран, а программы для входа можно было достать только в одном из Рейхов; вот почему компьютер Хелен не работал, однако мой был снабжен необходимыми модулями, привезенными из предыдущих путешествий.
Хелен меня поразила. Мне всегда казалось, что ей потребуется много времени, чтобы все как следует просмотреть и выбрать подходящее обручальное кольцо, но она почти сразу наткнулась на понравившиеся модель кольца и рисунок камня и спустя десять минут после выхода в сеть спросила меня:
— У тебя хватит денег, чтобы расплатиться? Не хочу, чтобы ты из-за этого целый год ел консервированную фасоль и макароны.
Я взглянул на чек: сумма была вполовину меньше той, что я собирался потратить, о чем я не преминул сообщить Хелен. Но это кольцо ей понравилось, так что его мы и заказали. Заказывающая фирма передала копию заказа ювелиру в Сайгон, который пообещал изготовить и доставить кольцо в течение пятнадцати минут. Они дали нам одним глазком посмотреть на бриллиант, который будет вставлен в кольцо, и Хелен сказала, что он ей нравится даже больше, чем образец, по которому она подбирала форму и цвет камня.
Мы подтвердили заказ, и на этом дело закончилось.
— Наверное, надо бы одеться, раз сейчас сюда придет курьер, — сказал я.
Мы сошлись на том, что накинули пижаму и халат; через несколько минут раздался стук в дверь, и после дактилоскопической идентификации кольцо стало нашим. Оно сидело как влитое — ничего удивительного, ведь искусственный разум смог снять даже мерку с пальца при помощи виртуальной перчатки. Пару минут мы вместе любовались кольцом, а затем Хелен поинтересовалась, где мы будем сегодня ужинать.
— Ну, чего ты хочешь: традиции, романтику или просто почувствовать настоящий Сайгон?
— А романтика — это где?
— Вниз по лестнице, в ресторан при отеле «Королевский Сайгон», в местечко, называемое «Любопытная обезьяна». Может, ты видела вывеску, когда входила сюда, — он выходит прямо на улицу за воздушной завесой. Отличное место для романтического ужина.
Она несколько подозрительно покосилась на меня.
— А как насчет традиции?
— Тоже без проблем. Мы идем в «Любопытную обезьяну». Одно из самых известных мест в юго-восточной Азии, традиционное оформление, меню не менялось со времен постройки отеля.
— Хм, держу пари, что в «Любопытной обезьяне» есть и настоящий Сайгон, верно?
— Точно. Если ты именно этого хочешь, то туда и направимся.
— А ты не мог просто сказать, что хочешь пойти в «Любопытную обезьяну»?
