KnigaRead.com/

Сергей Герасимов - Разные рассказы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Герасимов, "Разные рассказы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Еще чуть-чуть он полежал, не открывая глаз, вслепую пробуя правильность ощущений. Кажется, все в порядке. Оказывается, выход был таким простым - только прыгнуть в яму. Как хорошо снова быть самим собой... Нужно было вести записи, чтобы потом представить научный отчет... В следующий раз эксперимент нужно проводить осторожнее... Например, на собаках... Нет, на собаках не стоит...

Он открыл глаза.

Ничего не изменилось, только в комнате стояло утро. На столике лежал комок грязного пластилина с обломками спичек, он чуть подплыл из-за солнечных лучей; на стене фотография Полины и рядом изображение двухголового Полинозавра кисти Ульшина, банка пива, о котором спорили две карлицы... Вот книжка: легенды и мифы... Книжка не лежит на столе. Ее держат в руках. Толстые красные пальцы с выпирающими костяшками и черными волосками.

Прокруст перелистнул страницу и поднял глаза:

- Ага, вот ты и проснулся. Наконец-то. Хорошая у тебя книжка, только про меня мало написано. Поздравляю с прибытием.

- Как? Как вы здесь оказались? - промямлил Ульшин.

- Сквозь трубу, как и ты.

- Но вы ведь отказались прыгать вниз!

- Отказался. Но карточные долги надо платить. Меня совесть замучила. Как бы я смог жить, не расплатившись с карточным долгом? Поэтому я покончил с собой и об этом нисколько не жалею.

Ульшин немного подумал.

- Но ведь тогда остальные тоже должны быть здесь? - спросил он.

- Конечно.

Ульшин встал и посмотрел вокруг.

У холодильника сидел Рудой и пил холодную пепси, заедая бананом. Кучка кожуры уже лежала у его колен. На кресле у телевизора сидел Шакалин, коричневый, совсем негр, и ласкал нежную старушку. Старушка взобралась к нему на колени.

Пока Ульшин приходил в себя, Прокруст достал из под стола ящик с инструментом и, немного покопавшись в нем, выудил гвозди, кусачки, ножницы с одним отломанным кончиком и сапожный нож. Выудил и разложил на столе. Это выглядело как столик хирурга в операционной из фильма ужасов. Еще он достал колоду карт и начал тасовать.

- Я не стану играть! - закричал Ульшин.

- Станешь, станешь, мне нужно отыграться.

- Но вы не сможете меня убить, здесь вам не сон, здесь нелья сдирать кожу с людей, здесь некуда спрятать труп. Здесь есть милиция! Моя милиция меня бережет! Да здравствует родная милиция! Вам дадут высшую меру за зверство.

Прокруст помолчал задумчиво и сказал:

- Я думаю, что ничего страшного со мной не сделают. Я слишком нужный человек.

- Кому вы нужны здесь?

- Я попал в прекрасное и благородное время, - продолжал Прокруст, время создания и быстрого роста государства. А быстрый рост государства означает быстрый рост армии, полиции и вооруженной самодеятельности. Такой специалист как я просто незаменим.

- Но ведь в нашей армии и полиции не делают прокрустинации! У нас не равняют по росту, не сошлифовывают лиц и не кастрируют!

- На счет первого и второго я с тобой не соглашусь, - ответил Прокруст. - А третье обязательно нужно ввести. Я выступлю с инициативой. Неделеко время, когда в каждой боевой единице будет свой настоящий Прокруст, а не липовый, как сейчас. А я стану главным Прокрустом страны. Я все-таки сорок веков занимаюсь своим делом. Не маленький стаж.

Он начал сдавать и сдал Ульшину три шестерки.

ФИМКА

Полночь.

День закончился.

Я помню вещи - странные и обычные, помню происшествия и рутину. Почему-то трудно назвать этот день - был ли он приятным? - нет; был скучным или тяжелым? - нет; необычным, пустым, интересным, удачным, долгим или коротким? - нет, нет, нет и нет.

Первое, что я могу вспомнить сейчас - тусклый троллейбус, колышущийся в широкой пустоте ночи; на улицах нет людей и только дикие кошки играют в свои древние непонятные игры. Я ехал, думая длинные ночные мысли, - о времени, о жизни, о смысле всего этого. У меня есть своий демон, как он был у Сократа, но мой демон похож на меня - он редко бывает серьезен и часто бывает жесток. Он часто смеется надо мной, но всегда спасает меня, если нужно.

Помню, я думал о любви; о любви, как о естественном состоянии человека; о любви к человеку, к женщинам и (шепотом, если только можно думать шепотом) к женщине. Но затем огромная машина дня начала раскручивать свои маховики, маслянистые ремни побежали все быстрее, шестерни завертелись, пружины взвелись и день двинулся с гулом и скрежетом. Я не успел додумать мои мысли.

Сейчас, приблизившись к себе, я заметил это впервые и это удивило меня. Как долго мы живем в этом мире? Сотню лет или две сотни мгновений между ночью и днем? Я понял сейчас почему было трудно назвать этот день это не был мой день; каждый день я растворяюсь в других людях, в стальных цепочках необходимостей, в потоке минут. Что важно в этой жизни? Тщеславие - да, но только днем; любовь? - только как мечта; мечта? - только для дураков. Но что-то, что-то должно быть. Где ты, мой демон? Поведи меня, я пойду за тобой; поведи меня хоть куда-нибудь. Что-то должно случиться и сломать серое движение дней.

Сегодня началась война в Панаме, в Польше кто-то убивает людей, сегодня умер великий человек. Ну и что? Что мне Гекуба? Неправда - как бы я хотел, чтобы это хоть что-то значило для меня! Сейчас умирает все великое митинги и грязь на улицах. Редкие митинги и большая грязь. Грязные улицы, грязные лица, грязные эманации грязных душ. Город лежит черный, без снега, иногда срывается дождь. Но утро было ясным и что-то ясное и яркое было во мне. Я знаю это чувство, оно похоже на легкую мелодию или на последний год детства - когда ты уже знаешь, что он последний. Господи, как сильно состояние души зависит от состояния природы. Господи, почему?

Моя старая кирпичная школа стоит высоко, почти над обрывом, на самом краю Старого Города. По мосту я прохожу над ручьем, который давно высох и затянулся пузыристой черной тиной с запахом грязного умывальника; поднимаюсь по высокой бетонной лестнице и оборачиваюсь.

Далеко-далеко внизу начинается рассвет. Черные прямоугольники Нового Города переливаются холодными звездочками огоньков. Один из огоньков (я всегда замечаю его сразу) зеленый и я всегда думаю - почему? И всегда не додумываю - слишком много более важных почему ждет меня впереди. Вечером Новый Город исчезнет, но огоньки останутся, их свет станет мягче и теплее.

Я уже пятый месяц работаю здесь, с каждым днем все увереннее осознавая жестокую бессмысленность Школы, ненавидимой многими и нелюбимой каждым. Иногда я вспоминаю Ефима (забыл отчество) - Ефим работал здесь до меня. проработал всю жизнь и умер прошлой весной, умер сразу после урока. Его не любили дети. Кто-то швырял в него кусочками пластилина весь урок, пока не попал в глаз. Но Ефим вытер глаз и продолжал рассказывать, не сбившись. Когда прозвенел звонок, он вышел в коридор и прислонился к стене. Через несколько минут он умер - только тогда все узнали, что у Ефима было больное седрце.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*