Шарон Ли - Местный обычай
По ее пальцам пробежал ток: грубый бежевый конверт с красной печатью «Центр Связи», рядом с которым ее имя, написанное печатными буквами в углу, казалось крохотным.
Письмо, полученное по лучу! Она улыбнулась и схватила конверт, поспешно ломая печать. Письмо по лучу означало либо весточку от ее брата Ричарда, либо письмо от Почтенного Доктора Джин Дела йо-Керы из Университета Лиад, в Солсинтре.
Письмо выскользнуло из конверта — один тонкий хрустящий листок. Значит, от Ричарда, решила она, разворачивая лист. Письма Доктора йо-Керы были длинными — множество страниц научных поисков, ответов на вопросы, которые задала Энн, вновь возникшие вопросы, вопросы, которые следовало рассмотреть заново, пояснения и выкладки…
Она не сразу поняла, что письмо все-таки не от Ричарда.
Еще какое-то время понадобилось для того, чтобы усвоить сообщение, изложенное в нескольких строчках четкого, строгого земного, которое послала… послала Специалист по Лингвистике Друсил тел-Бана, подписавшаяся словом «коллега».
Коллега тел-Бана просила у профессора Дэвис прощения за вторжение в ее дела и дурное известие, которое, по необходимости, будет сопровождать это недостойное нарушение ее покоя.
Почтенный Доктор йо-Кера, наставник и друг самой тел-Бана, умер, и записи, относящиеся к его последним исследованиям, находятся в беспорядке. Коллега тел-Бана знает, что эта работа во многом — если не целиком — базируется на изящном исследовании профессора Дэвис, подкрепленном некой перепиской.
«Именно по этой причине, зная богатство Ваших идей и глубину учености, я умоляю Вас приехать на Лиад и оказать мне помощь в восстановлении этой работы. Эта работа должна была стать итогом всей деятельности Джин Дела — так он сам говорил мне, — и он уподобил вашу работу мерцающему факелу, который осветил ему дорогу без темных мест».
Дальше шла ее подпись и дата, аккуратно переведенная на общий календарь: 23 день 1360 года по Стандартному календарю.
Энн откинулась на спинку кресла: слова расплывались, теряя смысл.
Доктор йо-Кера умер? Трудно было поверить, что смерть человека, с которым она никогда лично не встречалась, который существовал только как механически переданные слова на шероховатой желтой бумаге, вызовет у нее чувство столь глубокой потери.
В коридоре прозвенел звонок, предупреждающий о том, что через десять минут начнется новое занятие. Ей надо будет проводить экзамен. Она неловко сложила письмо Друсил тел-Бана и спрятала его в карман. Собрав книжечки с экзаменационными материалами по специальности «Сравнительная лингвистика», механически сверилась с расписанием. Правильно.
Прозвенел сигнал пятиминутной готовности, и она вышла из кабинета, заботливо заперев за собой дверь и оставив суп из автомата остывать в непрочной пластиковой кружке.
Глава девятая
Делм любого клана, действуя в интересах клана, обычно называется именем самого клана: «Гвайар приказал то-то и то-то»…
Еще большую путаницу вносит то, что предполагается, будто любая личность с меланти хорошо разбирается в лиадийской геральдике. Это открывает широкие возможности для двусмысленностей и других шуток. «Клетка для кроликов» будет обозначать в целом всех членов Клана Иксин, чей клановый знак представляет собой стилизованного кролика на фоне встающей луны. Корвал, чей запоминающийся знак Дерева и Дракона является, наверное, самым известным клановым знаком среди не-лиадийцев, получил сомнительную честь принадлежать драконьему роду. И замечание «Дракон поднял крыло» следует понимать как предостережение.
Из «Путеводителя по Лиад для землянина»Шан принял поездку в экипаже со спокойным добродушием, которое, казалось, было его главным свойством. Он устроился на чересчур большом сиденье рядом с Эр Томом, стянул с головы шапку и объявил:
— Джерзи. Квартал Ц. Ц. Три. Семь. Пять. Два. А. Четыре. Девять. Ц.
Пальцы Эр Тома застыли над простым пультом экипажа, и он изумленно повернулся к ребенку, который продолжил:
— Рилли — Квартал Т. Т. Один. Восемь. Семь. Восемь. П. Три. Шесть. Т.
— А дом? — тихо спросил Эр Том.
— Дом — Квартал С, — ответил Шан без колебаний. — С. Два. Четыре. Пять. Семь. 3. Один. Восемь. С.
Абсолютно точно. Эр Том серьезно наклонил голову.
— Очень хорошо. Но сегодня мы едем в другое место. Минутку, будь добр.
Он ввел нужный шифр, откинулся назад и закрепил себя и Шана общим ремнем безопасности.
Ребенок с тихим вздохом привалился к нему и положил смуглую ручонку Эр Тому на колено.
— Кто? — спросил он, и Эр Том на секунду застыл, соображая, как лучше…
Ребенок завозился под его рукой и повернулся, чтобы посмотреть ему в лицо строгими серебряными глазами.
— Кто ты? — потребовал он ответа. — Имя.
Эр Том перевел дыхание, которое задержал незаметно для себя.
— Мирада, — сказал он, употребив низкое лиадийское слово, означающее «отец». — Мое имя Эр Том йос-Галан, Клан Корвал.
Белые брови сдвинулись.
— Мирада? — неуверенно переспросил он.
— Мирада, — твердо повторил Эр Том, крепче обхватил маленькое тело, откидываясь на неудобную спинку.
Мальчик снова свернулся рядом с ним.
— Куда мы едем?
Эр Том закрыл глаза, ощущая, как теплое тело сына обжигает ему бок, думая об Энн, о любви и диктате меланти.
— В космопорт.
«Путь Дракона» впустил их, бесшумно открыв люк. За ним мгновенно зажглись лампы, включилась на полную мощность система жизнеобеспечения, а пульт пилота запустил начальную самопроверку.
Шан остановился на пороге кабины пилота, и маленькая ручка стиснула большую руку Эр Тома.
— Мирада?
— Да, дитя мое?
— Пойдем домой.
— Скоро, — ответил Эр Том, делая шаг в кабину.
— Пойдем домой сейчас! — потребовал мальчик: судя по тону, он был на грани паники.
— Шан! — Эр Том стремительно повернулся и опустился на колени, прижав одну ладонь к худенькой смуглой щечке. — Послушай меня, денубиа. Мы пойдем домой очень скоро, обещаю. Но сначала ты поможешь мне сделать одну вещь, ладно?
— Сделать?
Недоверчивые серебряные глаза заглядывали в его глаза пугающе пристально.
— Хорошо, — сказал Шан наконец, а потом добавил: — Искры.
Подняв руку, он дотронулся до щеки Эр Тома.
— Мягко. — Он широко улыбнулся. — Джерзи колется.
Эр Том закусил губу. Конечно, Джерзи Энталья бородат — он ведь землянин-мужчина. Но почему сын Эр Тома йос-Галана знаком с тем, какое на ощупь лицо у постороннего мужчины?
Он вздохнул и заставил себя взглянуть дальше своего первого возмущения. Джерзи Энталья в какой-то степени занимал место приемного отца ребенка. И свидетельство того, что он успешно справлялся с этой ролью, сейчас перед Эр Томом: активный, умный, добродушный и смелый мальчик. Что должен Эр Том йос-Галан испытывать к Джерзи Энталье, как не уважение и благодарность за дар, которому нет цены?
