Карен Симонян - До свидания, Натанаел !
Потом дед Гласевос рассказывал, как они боролись с бандитами, врагами Советской власти. В горах, в ущельях.
При этом он закатывал рукава своего видавшего виды кителя и показывал метины от ран.
Я слушал и жалел, чт прошли, пролетели героические времена. Где теперь проявить храбрость?
- Дедушка, а как это ты все помнишь? - спросила Нвард.
- Каждый день добавлял мне по седому волосу, доченька, - сказал дед Гласевос.- Как же мне не помнить? Да и надо помнить. - Он вдруг улыбнулся. Кто же вам обо всем расскажет, если не помнить.
- Все это прошлое, - сказал Каро.-Интересно, конечно, но сейчас другие времена, теперь это уже никому не нужно.
- Нужно!-обиженно сказал дед Гласевос...-У меня сейчас гость есть... Вечерами сидим и беседуем. Умный человек. Он все спрашивает и тоже говорит, что воспоминания нужны и полезны.- Дед Гласевос вдруг повернулся к Каро: Ты видел когда-нибудь лачугу, вырытую в земле?
Иезуит Каро растерянно оглядел всех нас.
- Так видел? - не унимался дед.
Иезуит Каро притих и отрицательно покачал головой.
- Видел! - сказал дед Гласевос.- Ты в такой лачуге родился. Только, слава богу, не помнишь. С мизинец был, когда отец твой выстроил новый дом. Вот! Думаете, все это так и было? Нет, дети. Все тут теперь новое. Душа горит, когда подумаешь, сколько мы сделали! Поверили, что доживем до того дня, и сделали. Значит, не напрасно жили. А кто не дожил, тоже не зря погиб. За наше с вами счастье жизнь отдал. Теперь вы достойно должны продолжить дело. Я что! Я теперь, кроме свистков, для вас ничего больше не могу сделать. Стар уже. Все называют дедом. Дед Гласевос! - Он усмехнулся.- Дед Гласевос... Этого я себе не представлял. Не верилось как-то, что когда-нибудь меня назовут дедом. Думал, что всегда буду молодым...
- Дед Гласевос, ты и тогда тоже делал свистки? - наивно спросила Нвард.
Дед засмеялся.
- Ты слыхала когда-нибудь, что такое классовый враг? Слыхала, но точно не представляешь, что это. Теперь об этом не часто говорят. Почему - не знаю, ведь классовые враги, они и сейчас есть...- Дед расстегнул пуговицы кителя и раскрыл грудь. Голубоватый шрам тянулся от его левого плеча книзу.Вот, видите, что такое классовый враг? Грудью я защищал от них нашу землю. А свистки... Да, свистки, это когда увидел, что уже больше не в состоянии делать людям добро, подумал: пусть хоть детей порадую. Вот и стал делать свистки. Душа радуется, когда вижу, как вы дуете в них и улыбаетесь. Ну, а что с вас беру? Это потому, что ведь работаю!
- Сегодня ты сколько продал? - поинтересовался Леонардо Серобо.
- Восемь штук.
- Рубль шестьдесят! - вмиг сосчитал Серобо.
И дед вдруг рассердился.
- Чего это ты считаешь! По-твоему, я только из-за денег их делаю, да? Он вывернул карманы кителя. На землю упало несколько свистков.- Берите! Дед собрал их и протянул нам.- Дарю. И всегда могу дарить. Но вам тогда покажется, что кто-то обязан делать вам не только свистки, но и все другое, такова уж природа людей. Получить все готовенькое, без труда - дело нехитрое... Э-эх!.. Гайк-джан, помоги-ка мне подняться. Мой гость уж, наверное, проголодался. Разговорили вы меня сегодня.
- А мы видели твоего гостя,- сказал Иезуит Каро.
- Ну и что ж. Может быть,- согласился дед Гласевос.
- Только не познакомились с ним,- прибавил Леонардо Серобо.
- Познакомлю,- пообещал дед Гласевос. Стряхнул пепел с брюк и зашагал к дому.
- Я тоже могу вас познакомить,- сказала Нвард. - Правда ведь, Тигран? Мы с ним хорошие друзья. Нат рассказал нам очень интересную...
- Знаю,-оборвал ее Иезуит Каро,-от пиратов ничего не ускользнет.
Дома напротив вдруг закачались: то вправо, то влево, и солнце словно заплясало. Я тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение, и посмотрел на Нвард. Конечно же это Нвард успела сказать им, что я называю Сероба и Каро пиратами. Но зачем? Ведь это же моя тайна. Пираты уже, наверное, все знают. От обиды у меня сердце сжалось.
"Выходит, с девчонками ни за что нельзя дружить, - подумал я.- Они не умеют хранить тайну, а значит, и не могут быть верными друзьями..." Я уже не сомневался, что делать мне тут нечего, что Нвард оставит меня у орешника и уйдет с пиратами.
И, не дожидаясь этого, всхал. Я решил ничего не говорить, а просто удалиться. Но ведь Нвард была моим другом?
- Ты не идешь, Нвард? - спросил я.
- А куда ты собрался? - вместо нее с иронией спросил Иезуит Каро.
Я снова допустил ошибку: я не должен был отвечать, но... сказал:
- А тебе-то что?
- Слышишь, Серобо Леонардо? - спросил Каро.
- Слышу, Иезуит Каро,- ответил Сероб.
- Ух, какие хорошие имена,- обрадовался Рыжий Давид.- А как ты меня прозвал, Тигран?
- У тебя еще нет прозвища,- сказала Нвард.
- Почему же это?
- Потому что ты не настоящий пират,- объяснила Нвард.
- Минуточку, минуточку,- прервал их Иезуит Каро.Тигран сказал: "А тебе-то что?" Вы слыхали? Нет? - Это он обратился к Гайку и Сурену.
Те только кивнули головой и отошли назад. Поняли, наверно, что между ними какие-то свои нелады, и решили не вмешиваться; взяли да ушли.
- Если мне-то что, так и уходи, зачем Нвард зовешь с собой? - спросил Иезуит Каро.
- У нас с нею дело, - попытался выкрутиться я.
- Дело, говоришь? Что ж, это хорошо! - нараспев протянул Иезуит.- А почему это ты до сих пор не научился вести себя по-человечески? Сколько раз я тебя учил. Воспитанному человеку надо знать, что, подходя к людям, следует здороваться... Сероб?..
- Древнеиндийским? - не долго думая подскочил Леонардо Серобо.
- Так точно! - согласился Иезуит Каро. - Пока мы вослитаем этого Тиграна, души себе вымотаем. Ты ведь, Нвард, абсолютно его не знаешь...
- Нет, нет,-испугалась Нвард.- Пожалуйста, не надо никаких приемов. Я же знаю, что ты сильнее Тиграна, потому что старше. Но слабых и маленьких бить нельзя! Это нечестно!
Иезуит Каро смерил меня взглядом с ног до головы, и я понял, что он готов исполнить просьбу Нвард. Комок подступил к горлу и начал душить меня. Глаза защипало. Я очень испугался, как бы вдруг слезы не потекли... Уж пусть бы Иезуит Каро действительно ударил, избил, растоптал меня ногами, снял бы шкуру, а голову надел на шомпол!
Я сунул руку в карман и ощутил холод зажигалки.
И - странное дело - зажигалка снова помогла мне. Я вспомнил, лто уже не маленький, что мир уже постепенно меняется в моих глазах...Я нажал на никелированный рычажок, ясно послышался треск. Глаза Иезуита Каро округлились.
Я еще сдержался, чтобы не рассмеяться. Он явно испугался.
И не мог этого скрыть, когда спросил: - Что у тебя в кармане?
- Пулемет, - ответил я.
- Слышишь, Сероб?
- Какой еще пулемет! - усмехнулся Сероб.- Наверное, игрушечный пистолет. Просто он хочет напугать вас.
