Олег Кулагин - Звезды в кармане
Станция озарилась радужным ореолом. Несколько ослепительной белизны столбов света прочертили поверхность планеты, оставляя за собой медленно тускнеющий шлейф – красное на черном. Должно быть там внизу бушевало настояшее море огня.
– Не хотел бы я оказаться на месте аркейцев, – вздохнул Васька.
Мы поежились. Наверное, каждый мысленно представил знакомые очертания континентов внизу. Это ведь были не спецэффекты. Всё происходило по настоящему.
– Благодаря высокопрофессиональным действиям экипажа станции, жертвы среди мирного населения были ничтожны, – радостно успокоил нас диктор.
– Ага, – ухмыльнулся Димыч, – Миллионов пять-шесть. Разве это много?
– Хватит кинохроники! – махнул рукой Васька.
Я его понимал. Одно дело, смотреть «Звездные войны» в кино, восхищаясь режиссурой, и, совсем другое – знать, что гибнут вполне реальные существа из плоти и крови. Пускай и неизвестно, как они выглядят.
Нам ведь только и показали – несколько крошечных фигурок, болтавшихся среди обломков уничтоженного аркейского корабля. И пускай даже у них клювы – вместо ртов и три глаза – вместо двух. Все равно. Смерть бывает красивой только в кино.
– Ладно, кое-что мы выяснили, – заметил Димыч, промочив горло из красной коробочки, – Перевес явно на стороне Соединенных Планет.
– Не обязательно, – покачал я головой, – Может обычная пропаганда. Кричать даже о мелких победах и ни гу-гу – о поражениях.
– Да тут и войны нету, как таковой, – не согласился Димыч, – Сплошная миротворческая операция. То есть, имеется некий дядя не просто с большой, а с О-ОЧЕНЬ большой дубиной.
– Мой дядя самых честных правил – он уважать себя заставил, – продекламировал Васька.
– Вот-вот.
– Не хотел бы я, чтобы этот дядя добрался до Земли, – задумчиво вздохнул Лубенчиков.
– Если и доберется, то не скоро, – проговорил Димыч, философски разглядывая дно коробочки, – Думаю, именно поэтому прежние ленкины хозяева вышли на Земле. Не от аркейцев же им драпать на другой конец Галактики? Этим, кстати, объясняется и подбор «кинохроники». Хозяева нашей тарелки внимательно отслеживали перемещения флота Соединенных Планет и десятой дорогой старались обойти те места.
– Нам придется использовать ту же тактику, – заметил Васька, – Пускай этот «Луч Надежды» светит где-нибудь подальше.
– Все правильно, – вздохнул я, – Только пока совершенно неактуально. Сначала надо как-то выбраться из Темной Области.
– А что откладывать, – махнул рукой Васька, – Давайте сейчас и начнем!
Мы отправились в Центральную Рубку, разместились в креслах и Димыч скомандовал:
– Ленок! Отъезжаем! Курс на ближайший обитаемый мир!
– Гипер-переходы нестабильны, – еще раз честно предупредил звездолет.
– Ну и мать их! Переходов бояться – в «тарелках» не летать!
Глава 7
Кресла мягко обволокли наши тела.
– Внимание! Начинаю обратный отсчет! – в голосе звездолета сквозило неженское, ледяное спокойствие.
– Десять…… девять…… восемь……
Мы переглянулись и Димыч натянуто улыбнулся:
– Лучше бы рассказала какую-нибудь считалочку…
– Семь…… шесть…… пять……
– Вышел зайчик погулять! – вставил Васька.
– …Вдруг охотник выбегает – прямо в зайчика стреляет, – немедленно продолжила Ленка, которая восприняла наши пожелания в качестве приказа. В её исполнении даже безобидный стишок звучал с мрачноватой торжественностью:
– Пиф-паф… Ой-ой-ой… Умирает зайчик мой…
– Кошмар, – покачал головой Васька.
– Активизация перехода! – проговорила Ленка, обрывая считалку в самом неподходящем месте.
Звезды задрожали, словно в мареве над ночным костром. А через миг всё поглотила тьма. Такая густая, что на пару секунд мне показалось, что я ослеп. Яркая вспышка. И снова тьма. Долгая, плотная, даже на ощупь. Какие-то искры в этой тьме. Далекое и невнятное, будто свозь плотный слой ваты, бормотание Димыча.
Потом сильно тряхнуло. Зубы заныли от пронизывающей тело вибрации. Радужные блестки закружились перед глазами. Замутило. Недавний плотный завтрак настойчиво попросился наружу.
– Уф-ф! – шумно выдохнул кто-то поблизости. Димыч или Васька? Не знаю. Мне было не до того.
Удар. Вспышка. И наконец, тьма-избавительница снова окутала плотной пеленой. А может я просто потерял сознание? Нет, сознание как раз было на месте. Я потерял тело. Совершенно перестал его ощущать. Но это было совсем не страшно. Это было легко. Тьма, тишина и абсолютный покой.
«Неужели я умер?»
Забавно.
Светлая точка далеко впереди. Не звезда. Просто пятно. Быстро растущее. Луч рассекающий тьму. Ага, кажется, действительно, луч! «Луч Надежды»! Только непонятно, кого они здесь умиротворяют? Нет ведь никого! Кроме меня. А мне на них наплевать. Я ведь умер.
Луч света коснулся меня и я взвыл от боли…
– Ну как, достаточно? Или добавить пару подзатыльников?
Нет это не лазерный луч. Это… монтировка в руках Дарта Вейдера. Тьфу-ты, дурацкий кошмар даже после смерти не желает оставлять меня в покое.
Правда, голос у него изменился. Без всей этой гнусавости и шипения.
– У тебя вроде с дикцией стало получше?
– Поменял бракованный шлем.
Мы стоим на залитой солнцем лужайке. Сквозь прозрачный березняк и кусты – близкая гладь реки. В общем, типичное посмертное видение.
– Ну и какого тебе от меня надо? – зеваю я. Сейчас, вероятно, начнет требовать назад деньги за «Запорожец»… Опережая вопрос, я лениво потягиваюсь:
– Деньги получишь с этого… с Оби ван Кеноби. Вообще, хватит доставать меня чепухой. Пора подумать о чем-нибудь высоком и вечном.
Дарт опять угрожающе заносит монтировку. Я слегка отступаю:
– Ну ты, порождение моего разума! Легче с монтировкой, а то я тебя породил, я тебя и…
Он смеётся:
– Хочешь говорить о высоком? Что ты, интересно, под этим понимаешь? «Высокое» – это наверно сборная России по баскетболу. Женская…
– Не собираюсь спорить с галлюцинацией, – заявляю категорически, – Ты всего лишь часть моего подсознания. И не лучшая часть.
У дальнего конца поляны возникает Димыч. Спокойно проходит мимо. Не замечая ни меня, ни Вейдера. Скрывается в прибрежных кустах.
– Э-э-эй!
Ноль внимания. Довольно бессовестно с его стороны. Тем более, что «Запорожец» этому порождению Голливуда мы вместе «толкали».
Дарт противно хихикает.
– Слушай, – вздыхаю я, – Надоела эта космическая опера… Давай попроще – чего-нибудь из раннего Тургенева… Только не «Му-му»! Я, например, не буду возражать, если ты превратишься в очаровательную юную девушку. И лучше без монтировки.
– Глупости, – не соглашается Дарт, – Если была «Девушка с веслом», то почему бы не быть «Девушке с монтировкой.»
