Деймон Найт - Билет куда угодно
Тут одна из дверей растворилась, и оттуда выглянуло крошечное существо. Нейсмит не сразу распознал в нем ребенка.
Лалл нагнулась к существу, машинально оглаживая его тусклые темные волосы. Дитя обратилось к ней тонким, высоким завыванием; Лалл пренебрежительно что-то бросила в ответ и оттолкнула ребенка в сторону. Тот, мельком глянув на Нейсмита, протопал на толстеньких ножках в угол, уселся и принялся играть с тряпичной куклой.
То было невообразимо уродливое существо — с зеленовато-коричневой кожей, с угрюмой злобной физиономией. Ребенок напоминал карикатуру на Лалл или Чурана — нечто среднее, только в два раза хуже.
— Ваш ребенок? — поинтересовался Нейсмит, обращаясь к Лалл.
Та кивнула.
— Это девочка — ее зовут Йегга. — Лалл бросила резкое замечание ребенку, который ожесточенно ковырял в носу; девочка оставила нос в покое и тоже разок прикрикнула на мать, не сменив угрюмого выражения лица. Затем снова склонилась над куклой.
Нейсмит оглядел комнату. По стульям и ковру разбросана одежда; повсюду валяется мятая бумага, крошки, объедки.
Высокие стены обиты панелями пурпура и слоновой кости; цвет слоновой кости, как выяснил Нейсмит, принадлежал собственно стене — тусклой и невыразительной; широкие пурпурные полосы оказались портьерами из того же материала, что и подвесная мебель, тех же мглистых очертаний. Некоторые стулья — яркий пурпур; другие — цвета электрик или слоновой кости. Ворсистый ковер имел яблочно-зеленую окраску. Разбросанная повсюду одежда щеголяла еще большей пестротой.
— Вы оставляли ее здесь, пока находились в моем времени? — спросил Нейсмит, указывая на ребенка.
Лалл снова кивнула.
— Она только мешала бы в работе.
— А случись что-то — и вы уже никогда не вернулись бы?
— Мы знали, что вернемся, мистер Нейсмит, — заметил Чуран, подходя ближе. — Мы видели, как возвращаемся. А только что видели, как отбываем… помните?
Мурашки побежали у Нейсмита по спине, когда он вспомнил о только что явившемся видении. Если Чуран говорил правду, то на одно мгновение — именно тогда — время вернулось назад по собственным следам.
Нейсмит уселся в одно из диковинных кресел и стал наблюдать, как Чуран подходит к стене, открывает панель и засовывает туда машину. Лалл потягивалась — вид у нее был довольный, но рассеянный — как у любой домохозяйки после долгого отсутствия.
— Надо бы все осмыслить, — с жаром произнес Нейсмит. — Итак, вы знали, что ваша миссия закончится успешно — ведь перед отбытием вы видели, как возвращаетесь вместе со мной?
— Ну да, знали. — Чуран принялся расстегивать пиджак и рубашку. Со вздохом облегчения он снял и то, и другое — и бросил на ближайший диван. Его безволосая грудь, также руки выше локтей оказались зеленовато-коричневого цвета — наподобие водорослей; очевидно, таков был естественный цвет кожи чужаков.
— Присядьте, пожалуйста, мистер Нейсмит, — предложила Лалл, снимая блузку. — А ты, Гунда, набрал бы чего-нибудь перекусить. — Ее коренастое и мягкое на вид тело оказалось таким же зеленовато-коричневым, что и у Чурана; пропорции представлялись не вполне человеческими. Тела млекопитающих, но совершенно безволосые — и, в сравнении с людьми из времен Нейсмита, едва ли не бесполые. Маленькая плоская грудь Лалл почти не отличалась от груди Чурана.
Ребенок оторвался было от игрушки, затем снова увлеченно припал к ней. Маленькая тварь, с отвращением понял вдруг Нейсмит, втыкала металлические иголки в мягкое тельце куклы.
— Получается парадокс, — заметил Нейсмит, отворачиваясь от увлеченного игрой ребенка. — Почему было не передать меня самим себе, только более ранним? Тогда вообще не потребовалось бы никуда отправляться.
— Никакого парадокса. Поступи мы так, это сжало бы виток — тогда нам точно так же пришлось бы отправляться. — Обратив внимание на хмуро сдвинутые брови Нейсмита, Чуран добавил: — Представьте себе короткое замыкание — тогда все станет понятно.
Не обращая внимания на двух мужчин, Лалл скинула оставшуюся одежду и вышла из комнаты. Чуран, в одних сандалиях, подошел к стенной панели и помедлил, положив туда руку.
— Хотите перекусить? — спросил он у Нейсмита. — Тепленького?
— Спасибо, я не голоден, — ответил Нейсмит.
— Но еда нужна для жизни. Разрешите вам что-нибудь предложить, мистер Нейсмит? Быть может, вам придется по вкусу. — Отодвинув в сторону панель, он быстро надавил несколько подвижных полосок с бело-зеленым рифлением. Полоски казались нарисованными на стене — и в то же время легко скользили у чужака под пальцами. Нейсмит заинтересовался и решил было подвинуться поближе, Но Чуран уже закончил манипуляции с полосками, закрыл панель и открыл другую. Оттуда он вынул дымящиеся блюда и небрежно разместил их на низком круглом столике.
— Прошу садиться, мистер Нейсмит. Сейчас я собираюсь помыться, а потом мы займемся трапезой и поговорим. — Чужак ухмыльнулся, показав желтые корни зубов — и вслед за Лалл отправился в соседнюю комнату. Ребенок поднялся и последовал за ним, что-то пища.
Несколько мгновений спустя Нейсмит принялся изучать пищу. Всего оказалось четыре блюда, и в каждом — находилось различное варево, которое едокам, похоже, предлагалось употреблять непосредственно пальцами. Одно было темно-зеленое, с запахом морских водорослей; другое — кремового цвета с розовыми комками; третье представляло собой конус из какого-то странного теста — будто бы живого; четвертое оказалось разноцветной жидкостью с кусочками — вроде как мяса и овощей.
Из другой комнаты доносились приглушенные голоса. Нейсмит повернулся и подошел к стене — туда, где Чуран спрятал машину.
Положив руку на панель, он попытался сдвинуть ее по примеру Чурана — но не тут-то было. Проклятая штуковина оказалась чем-то средним между тканью и водой — она сопротивлялась — а потом, казалось, чуть не протекла между пальцев. На вид и на ощупь — причем не более определенная по форме, чем казалось на расстоянии — панель производила смутно неприятное впечатление. Нейсмит плюнул и сдался. Стоило ему повернуться, как из соседней комнаты вышла Лалл. Она завязывала на талии белую блузку с короткими рукавами. На всех открытых местах ее кожа была теперь нормального коричневато-зеленого цвета — грим оказался уже ни к чему. То же самое относилось и к Чурану, который появился вслед за Лалл в красной пижаме без рукавов. Остроконечная бородка исчезла — и без нее изменилось все очертание лица. Лицо стало еще безобразнее. И до Нейсмита теперь дошло нечто, чего он прежде не осознал: тот Чуран в другом призрачном яйце тоже был безбородый.
